Глен Кук - Гнев королей [книги 6-8] [сборник litres]

– Но… сир… кто будет держать в узде Тинг?

– Справятся. Может, слегка поссорятся. Надеюсь, к концу недели все закончится. Дерель, идешь или остаешься?

– Остаюсь, сир. Эти люди меня заинтриговали. Редко можно встретить нечто столь изощренное за пределами Хеллин-Даймиеля.

– Не сомневаюсь, – пробормотал Рагнарсон, спускаясь по лестнице. – Не сомневаюсь. Когда-нибудь я покажу тебе настоящий Хеллин-Даймиель за пределами твоего университетского городка.

Уже собрались зеваки, которых Даль удерживал на другой стороне переулка. Выбрав пару телохранителей, Рагнарсон направился к своему дому. На крыльце его встретила Кристен.

– Что там? – спросила она.

– Не могу сказать. Нам потребуется несколько дней. Сумеешь выдержать компанию солдат?

– Смотря кого.

– Меня, Майкла, Даля Хааса, Лиакопулоса, Дереля, барона Хардля, сэра Гьердрума. Может, еще нескольких телохранителей. От тебя не потребуется ничего особенного – просто обеспечь нас едой и местом для сна.

– Придется набрать провизии. И мне потребуются помощники.

– Иди на продовольственный склад в королевских казармах. Только будь осторожна с теми, кого наймешь себе в помощь. Они не должны задавать вопросы, отвечать на вопросы или запоминать то, что случайно услышат.

– Я точно знаю, кого взять, – улыбнулась она.

– И я тоже так подумал. Столько холостых мужчин… Как Айньяру понравился арбалет?

– Он стрелял в окно, так что оружие пришлось забрать. Теперь он возненавидит меня навеки.

Браги улыбнулся. Айньяр всегда кого-нибудь ненавидел – либо навеки, либо на десять минут, смотря что заканчивалось первым.

– Видела небо сегодня утром?

– Да. Что это было?

– Матаянга и Шинсан.

– Не думала, что у них… что у кого-то хватит смелости. Разве что, может быть, у тебя. То, что происходит в доме у Мглы, как-то с этим связано?

– Отчасти.

– Намек поняла. Когда тебе нужны спальные места?

– Мне и Вартлоккуру – достаточно скоро. В последнее время мы мало спали.

– Кстати, кто там?

– В смысле?

– Кто родился?

– Ты что, не видела фейерверки Вартлоккура? Нет? Девочка. Он вне себя от счастья. Малышка и мама прекрасно себя чувствуют.

– Имя уже придумали?

– Пока нет. Они говорят, что хотят пару дней подождать.

– Знаешь, – проговорила Кристен, – как-то все это… забавно.

– То есть?

– Жизнь. Столько всего происходит. Там люди убивают друг друга, а меня больше интересует, как кто-то назовет ребенка. Не слишком ли дурно это пахнет с точки зрения морали?

– Такова жизнь, девочка. Мы не знаем, кто эти люди. Проклятье! Может, их вообще не существует. Возможно, все это одна большая ложь. Если мы вдруг решим поехать и взглянуть на войну, боги, возможно, впадут в панику, пытаясь подготовить все декорации, прежде чем мы туда доберемся.

– Что-то ты кажешься мне слегка странным, отец.

– Может быть. Слишком много времени провожу в странном обществе. В основном состоящем из одного меня.

Он натянуто улыбнулся. Порой его и впрямь удивляло собственное поведение.

Написав записку интенданту королевского полка, он вернулся в дом Мглы. Ситуация на карте нисколько не изменилась.

Бесконечное ожидание напоминало пребывание у постели умирающего. Матаянгская атака все продолжалась, но Мгла настаивала, что время еще не пришло. По Воргребергу ходили тысячи самых невероятных слухов, утекая в провинции, где они становились еще невероятнее.

– Сколько еще пройдет времени, прежде чем шпионы Суна сообразят, что к чему? – спросил Рагнарсон у Мглы.

– Знаю, знаю! Скоро нам ничего не останется, кроме как предполагать, что им все известно. Будь он проклят! Я имею в виду лорда Го. Почему он ничего не предпринимает?

Красный песок уже углубился далеко на территорию Шинсана. Осведомители Мглы утверждали, что Южной армии больше не существует. В ее линии фронта образовался гигантский разрыв.

У Рагнарсона возникло искушение отказаться. Зачем рисковать людьми, устраивая попытку переворота, когда Матаянга сама угрожала сокрушить врагов Кавелина?

Барон Хардль что-то сказал. Браги выругался, но тут же извинился. Всем хотелось на минуту выйти, как и ему самому. Но правила оставались правилами. Нельзя допустить никаких утечек.

Ингер прислала ему с десяток сообщений, но он их проигнорировал. Тон последнего был весьма резким.

– Еще пятьдесят часов, – сказала Мгла. – Если он ничего не предпримет в ближайшие пятьдесят часов, я начну действовать сама.

– Наугад?

– Если придется. Дольше я не смогу рассчитывать на своих людей. К тому времени, если дезертирует один, побегут все. Потребуется десять лет, чтобы снова собрать все воедино.

Дантис за нее переживал, хотя и пытался это скрыть.

– Уже поздно, – заметил Рагнарсон. – Пойду посплю.

Он уже уходил, когда его позвал Хаас.

– Сир, не напомнишь капитану Требилькоку, что он собирался сменить меня полчаса назад?

– Ладно. И сэру Гьердруму тоже. Он должен был сменить генерала Лиакопулоса. – Он направился по переулку, недовольно бормоча себе под нос. Кристен привела подруг, и теперь Гьердрум, Даль и Майкл старались увильнуть от службы. – Проклятье, до чего же мне не хватает Ингер. – Он сплюнул в придорожную пыль.

Почему он не чувствовал себя так же, когда они долго не виделись во дворце?

«Человеку свойственно чувство противоречия», – подумал он. Месяц назад Рагнарсон переживал из-за того, что его не интересуют женщины. Теперь же он сходил с ума при мысли об Ингер и Шерили.

Браги пнул камешек. Тот ударился о булыжник и срикошетировал вертикально вверх. Рагнарсон поймал его на лету:

– Неплохие рефлексы, старина.

Собственно, свою миссию по отношению к Шерили он закончил, отговорив ее от неразумных поступков. Кристен ничего о ней не слышала всю неделю.

Высмотрев далекое дерево, он бросил в него камнем. Тот ударился о землю чуть правее.

– Проклятье! Я умею швырять камни и получше.

Собрав горсть камней, он вскоре обнаружил, что рука уже не столь метка, как в двадцать лет, что повлекло воспоминания о потерянных возможностях. А их у него имелось немало, и речь шла не только о женщинах, с которыми не удалось завести роман. В последнее время его все больше раздражал любой упущенный шанс.

Дерель утверждал, что это обычный жизненный этап, через который прошли большинство мужчин в возрасте Рагнарсона. Вартлоккур заявлял, что этап этот длится бесконечно, и сам он бессчетное множество раз был полон решимости не упустить очередную возможность, но та тотчас же от него ускользала. Проблема заключалась в том, что человек редко осознает представившийся ему шанс, пока тот не исчезнет.