Глен Кук - Гнев королей [книги 6-8] [сборник litres]

Взглянув на Го, она посмотрела в глаза Шикаю.

– Понятно, – ответила она и обратилась к Го: – Не вынуждай меня сожалеть о моем доверии к мнению лорда Сыма.

– Я в полной твоей власти, о прославленная. Слава небесам, я лишен каких-либо амбиций, которые могли бы мною двигать. Я чту того, кто был моим другом во времена как тяжких испытаний, так и сладостных наслаждений.

Шикай нахмурился. Витиеватый язык мог довести Го до немалых неприятностей.

– Надеюсь, мы вступаем в новую эпоху, – сказала императрица. – Тервола начали демонстрировать более традиционное отношение к ценностям, на которых держится наша империя.

– Тебе что-нибудь из этого понятно, дядя Варт? – спросил Скальца.

– Я бы сказал – понятно, но не в полной мере.

– Похоже, он собирается вывалить целое ведро чародейских трюков, – сообщил мальчик сестре.

Пророчестве было тяжким, но по сути точным. Вартлоккур собирался сказать что-нибудь расплывчатое, чтобы защитить детей.

«А от чего, собственно?» – подумал он. Возможно, Скальце не повредила бы чистая, полновесная доза взрослой реальности.

– Лорд Сыма – самый важный союзник твоей матери. Второй тервола – лорд Го Вэнчинь, тот, которого она низложила. Судя по всему, он и лорд Сыма были близки. Лорд Сыма спас ему жизнь и спрятал его. Теперь лорд Сыма раскрыл свою тайну, и твоя мать решила с уважением отнестись к его поступку.

– А при чем тут старик? – спросила Екатерина. – Почему он тебя беспокоит?

Вопрос был вполне взрослый.

– Потому что это тот самый Старец.

– Тот, которого здесь не оказалось, когда ты отправился его искать?

– Да. Я думал, он умер.

Появилась Непанта с обедом. Ее сопровождал Этриан, неся Смирену и ведро с разбавленным пивом. Сияние перед Вартлоккуром привлекло внимание юноши. Оживившись, он показал на Старца и что-то забормотал.

– Смотри, чтобы не уронил ребенка, – сказал Вартлоккур.

Он беспокоился зря – о малышке уже позаботились дети.

– Он говорит, что это тот самый человек, который помог ему бежать, когда он был в плену, еще до того, как стал Избавителем.

– Ты его понимаешь?

– Иногда. Не всегда.

Вартлоккур удивился. Он не догадывался, что дети часто понимали друг друга, когда взрослые слышали лишь младенческий лепет и обрывки слов. Допрос он, однако, устраивать не стал – дети наверняка бы заупрямились из принципа.

– Возможно, этот старик – ключ к будущему. Разум его пострадал, но он еще может выздороветь и помочь разрушить тиранию Звездного Всадника.

– Я думала, он умер, – сказала Непанта, подходя ближе.

– Мы все так думали. И все ошибались. Если верить Еке, Этриан говорит, что это тот самый, который спас его на острове.

– Звездный Всадник знает, что он все еще жив?

– Вам всем придется выйти, чтобы меня никто не отвлекал от работы, – усмехнулся чародей.

– Нельзя ли сначала пообедать?

Естественно, после столь долгого ожидания можно было подождать и еще немного. Но Вартлоккур поспешно заталкивал в себя еду, не высказываясь по поводу кулинарных творений Непанты и предвкушая редкий момент вновь появившейся цели.

Первым делом нужно было вернуть Нерожденного. Путь мог занять у монстра несколько часов, и чародей, ожидая его, заглянул в ряд других мест.

В Себиль-эль-Селибе царило необычное волнение, уже, впрочем, угасавшее. Некоторые подробности происшедшего остались для него неясны. Часть тамошних жителей считала, будто их посетил Король без Трона, но Вартлоккур не обнаружил следов Гаруна. Случившееся преувеличивалось из-за страха и стремления выдать желаемое за действительное.

В Аль-Ремише Мегелин продолжал пребывать в нерешительности, вгонявшей его в паралич. Одна катастрофа следовала за другой, и он был уже сыт ими по горло. Вероятное возвращение Гаруна бин Юсифа внушало ему тысячи надежд.

Обозрев происходящее в Кавелине, Вартлоккур решил, что планы Мглы отправить Рагнарсона домой лишены всякого смысла. Перспективы на урожай внушили оптимизм всем за пределами Воргреберга. Влияние Ингер уменьшалось, зато росло влияние Кристен, которая вместе с юным Браги играла роль хранительницы идеологического огня. Старейшина Озора приводила аргументы, неотразимые для ремесленников и торговцев. Ее толпами посещали важные персоны, многие еще полгода назад были завсегдатаями двора Ингер.

У Вартлоккура возникло искушение попросить Мглу оставить Рагнарсона в плену, но возможно, то были лишь отголоски былой вражды. Чародей так до сих пор и не понял, что на него тогда нашло. Вряд ли его поведение можно было назвать разумным. Он наделал немало глупостей, как и Рагнарсон. Неужели Старый Пройдоха каким-то образом затуманил их разум?

Вряд ли. Сколь бы могуществен ни был Звездный Всадник, ничто не предполагало, что такое ему под силу. Это тот случай, когда нет смысла ссылаться на чью-то злобу или заговор, поскольку все объясняется старой доброй глупостью.

Обзор занял шесть часов. Нерожденный уже приближался к Зубам Дракона, но ему оставалось еще два часа пути. Поужинав с Непантой, Вартлоккур вернулся к своим шпионским занятиям.

Времени хватило лишь на поверхностное знакомство с положением дел, но он обнаружил, что везде царят мир и процветание. Кроме одного семейства в Итаскии, чье имущество конфисковали и продали, чтобы оплатить долги, в которые пришлось влезть для финансирования авантюры в Кавелине.

Новый властный лидер среди Грейфеллсов так и не появился.

Прибыл Нерожденный, которого Вартлоккур увел в мастерскую в Башне Ветров. Непанта наверняка была бы недовольна – она терпеть не могла Радеахара и не сомневалась, что рано или поздно тот обратится против них, поскольку считала, что такова его природа и ее не изменить.

Вартлоккур знал, что Нерожденный – чудовище, но это было его чудовище. Сколь бы злобным ни был Радеахар, он оставался продолжением Разрушителя Империи.

Чародей не заметил, как вел себя Нерожденный, когда переносил Мглу. И до него не вполне доходило, что его жена, подопечные и дети – не то же самое, что и сам Разрушитель Империи.

Он общался с Радеахаром далеко за полночь, затем отправил его с сообщением для Мглы, а сам начал размышлять о докладах Радеахара. Похоже, в Кавелине происходило что-то интересное. Народ начал принимать Нерожденного в расчет.

Когда прибыл Нерожденный, императрицы не было в башне Карха. С ним отважился иметь дело кандидат Лейн Шэ, поняв, что гость ведет себя неагрессивно. Нерожденный доставил маленькую деревянную шкатулку, предназначавшуюся императрице. Источник ее происхождения был ясен, учитывая, кто ее принес.

Лейн Шэ послал в штаб-квартиру императрицы человека с запиской, где говорилось, что Разрушитель Империи, похоже, не способен столь точно следить за ее передвижениями, как она опасалась.