Глен Кук - Гнев королей [книги 6-8] [сборник litres]

Ясмид поздравила отца с последним триумфом над злом. Он хвастался не переставая, и она с нетерпением ждала, когда же он наконец заткнется, понимая, что болтовней наверняка заинтересуется Эльвас.

Как мог Гарун допустить, что старый дурак на него наткнулся?

Она отбросила злость прочь. Что случилось, то случилось. Магден Норат тоже погиб из-за собственной невнимательности.

Как обычно, она ушла до конца ужина, оставив отца на попечение слуг. Вопросов ей никто не задавал.

Попытка избавить старика от пристрастия к опиуму оказалась успешной. Увы, теперь от Эль-Мюрида былых времен осталось лишь призрачное воспоминание. Сегодняшний Эль-Мюрид был стар, устал и медлителен.

Старости в любом случае следовало ожидать. Усталость тоже была вполне объяснима. Но медлительность, особенно умственная, стала для всех глубоким разочарованием.

Этот Ученик уже не мог обращаться к правоверным со страстными речами. Его выступление стало бы столь утомительным, что слушатели заснули бы до того, как он бы закончил.

Разум его, однако, не выгорел окончательно – ему требовалось лишь время. Ясмид читала два недавних письма к правоверным, продиктованные после тяжелых размышлений. Они выглядели не менее аргументированными, чем сорок лет назад.

У него имелось некоторое представление о происходящем в мире – свами Фогедатвицу снабжал его не только банальными новостями. В последних письмах он намекал на сомнения относительно божественной природы того, кто привел его к Господу. Похоже, где-то глубоко в его подсознании таились процессы, свойственные рациональному мышлению.

Ясмид быстро нашла Гаруна, уже зная, где искать. Они обнялись.

– Дождь никак не кончится, – сказал он.

– Это даже хорошо. Могу отвязаться от Хабибуллы из-за его больных костей.

Шло время. Оба молчали. Наконец Гарун сказал ей то, что она ожидала услышать, хотя и вряд ли желала.

– Мне нужно уходить.

– Но…

– Знаю. Я сам не хочу. Но наше везение не может длиться вечно. Аль-Суки уже что-то подозревает. А после того, что случилось сегодня, начнет копать глубже.

– Знаю. Все интересуются, что я делаю в шатре. Я отвечаю, что кое-что ищу.

– Кто-нибудь может подумать, что и находишь. Матаянгец далеко не дурак.

– Но… после стольких лет… У нас было так мало времени…

Она ожидала какой-нибудь чуши насчет судьбы и необходимости следовать предназначению, но Гарун лишь сказал: «Да, это жестоко», и крепче прижал ее к себе.

– Отец считает, будто сегодня утром он столкнулся со злом.

– Я задремал в неподходящем месте. А когда проснулся, он уже был там.

– Куда ты отправишься? Нет, лучше молчи. Если я не буду знать, не смогу проговориться.

Он кивнул, хотя оба знали, что следующий пункт назначения может быть только один. Ясмид упомянула растущее разочарование отца в его ангеле.

– Ты его об этом вообще спрашивала? – поинтересовался Гарун.

– Нет. Он бы ответил, что, хотя, возможно, его ангел – всего лишь Звездный Всадник, тот исполнил дело Господа. Как часто он говорил нам, что Господь направляет нечестивцев по их пути ради собственного плана?

– Это старый аргумент, который невозможно опровергнуть. А если ты все же предложишь свой, истинно верующий попросту изменит волю Господню так, чтобы она под него подходила.

– И что?

– Мне интересно, насколько утратил иллюзии твой отец. Готов ли он выступить против ложного посланника? – Ясмид замерла, и он крепче сжал ее в объятиях. – Я просто размышляю. Ищу способы и средства.

– Вслух? Никогда не слышала, чтобы старого дьявола обвиняли в способности читать мысли.

– Молчу. Но подумай об этом.

Отпустив ее, он перебрал последний десяток предметов и бросил несколько в потертый черный мешок, содержимое которого состояло, похоже, из еды и сувениров.

– Говорят, к ночи дождь может закончиться, – сказала она.

– Если я уйду сейчас, он смоет следы.

Они обнялись в последний раз.

Ясмид вернулась к остальным, прежде чем кто-либо отправился на ее поиски, хотя свами пристально на нее посмотрел. Она принесла с собой несколько безделушек, которые дал ей Гарун в качестве доказательства, что она в самом деле искала нечто, до сих пор спрятанное в шатре, поскольку никто из воров пока не сознался в том, что его забрал.

Вскоре появился Эльвас, промокший и несчастный. Ясмид была рада, что вернулась раньше него.

Она облегченно вздохнула, но не заметила его настроения.

– Скальца, – позвала Непанта, – у тебя есть мысли, как связаться с твоим дядей?

У нее самой никаких мыслей на этот счет не было. Вартлоккур не предвидел, что им может потребоваться срочная связь.

– Нет, госпожа. А что случилось?

«Госпожа?» С чего вдруг такая вежливость? Похоже, он что-то замышлял.

– Вряд ли это что-то важное. Я возилась с провидческой чашей и нашла человека, за которым он охотится уже несколько месяцев.

Непанта действительно возилась с ней, учась изменять точку обзора, и наткнулась на оборванного путника на пределе видимости чаши. Это оказался давно пропавший Гарун, в несвойственной ему одежде, без бороды, шедший пешком через пустыню.

К ней с обеих сторон пристроились Екатерина и Скальца.

– Жаль, что я не могу с ним связаться, – сказал мальчик. – Дяде Варту наверняка хотелось бы об этом узнать. Зафиксируй точку обзора, чтобы нам опять его не потерять.

– Я не знаю как.

– Кажется, я знаю. Дай попробую.

Скальца занял ее место и начал совершать непонятные ей манипуляции. Каждый раз, когда за его спиной причмокивала или цокала языком Екатерина, он делал паузу, размышлял и пробовал иной подход.

Наконец изображение замерло с Гаруном в центре. Теперь он не исчезал из чаши, в каком бы направлении ни двигался. Скальца отодвинул назад магический глаз.

– Возможно, мы сумеем понять, где он находится, по окружающей обстановке. Ну… может, кто-нибудь сумеет. Я нигде не бывал, так что вряд ли смогу что-нибудь узнать.

– Даже твой дед не бывал в этой части мира.

Екатерина редко что-либо говорила: будучи более смышленой, она обычно полагалась на мнение брата. И вела себя как младшая сестра, хотя и была на два года его старше, на грани первых месячных.

– Дядя там родился, – сказала она, застигнув врасплох Непанту. – Он создал эту пустыню. Он миллион раз там бывал. Он знает там каждый камень, куст, змею и песчинку.

Завершив самую долгую речь, какую когда-либо слышала от нее Непанта, Екатерина подошла к Этриану, который сидел, уставившись на Зимнюю Бурю. Что-то в позе юноши обеспокоило его мать – он словно приготовился к прыжку. Но она была слишком занята тем, что пыталась постичь смысл слов Екатерины, а также Гаруном, чтобы обратить внимание на сына.