Глен Кук - Гнев королей [книги 6-8] [сборник litres]

– Пустынниках?

– Тех людях, которых привел с собой чародей. Ни я, ни Лум не говорим на их языке. Единственные доступные переводчики – бин Юсиф и сам чародей. Первый вряд ли подойдет, поскольку провел немало времени в нашей тюрьме – к несчастью, в Ляонтуне. У этих людей столь сильный акцент, что они, по сути, говорят на собственном диалекте, который он потом уродует еще и своим акцентом.

– Понятно.

– И в переводе чародея я тоже не уверен. Он твой союзник, о прославленная. Ты лучше всех его знаешь. Насколько его планы противоречат нашим?

– Я часто задаю себе этот вопрос. И я не могу дать определенного ответа. На мой взгляд, на него можно положиться, пока существует серьезная угроза. Ради своей цели он поставил на карту собственную жизнь, возможно, преднамеренно.

Она огляделась, но Вартлоккура не увидела. Чародей не говорил, что собирается их покинуть, – значит, скорее всего, бродил где-то в замке и должен был скоро вернуться. Он терпеть не мог оставлять посторонних без присмотра на собственной территории. Да и Мгла предпочла бы, чтобы он оставался рядом, где она не спускала бы с него глаз.

– Делай все, что можешь. Я найду переводчика, которому можно доверять.

Она снова огляделась. Скальца сосредоточился на Звездном Всаднике, Непанта – на происходящем в Кавелине. Екатерина стояла рядом с Этрианом, который бросил свою головоломку, предпочитая наблюдать за сражением в шоги из-за спины лорда Го. Когда Вэнчинь успевал заниматься делом? Она редко заставала его за полезным занятием, но он всегда наверстывал упущенное.

Игра закончилась. Одержавший победу лорд Го покинул свое место за доской. Этриан и Екатерина придвинулись ближе к Старцу. Ека начала заново расставлять фигуры.

Старик и юноша обменялись заговорщическими улыбками.

– Мама, иди сюда, – позвал Скальца. – Ты мне нужна.

Человек, которому приходилось управляться со стадом навьюченных ослов и лошадей под седлом, никак не мог передвигаться тайно. С ослами было проще, чем с верблюдами и мулами, но и они отличались тупым упрямством, а также нуждались в уходе и постоянном присмотре. Каким же образом убийце короля удавалось столь долго скрываться?

Это весьма озадачивало Старого Пройдоху.

В конце концов он пришел было к выводу, что кто-то маскирует убийцу на расстоянии, но, поразмышляв, передумал. Даже невидимые, животные в таком количестве должны были оставлять после себя отчетливый след из навоза и объеденной зелени. Старый дьявол решил, что ему не удается найти этого человека потому, что тот где-то затаился, перестав двигаться дальше.

Старый Пройдоха существовал многие тысячелетия в этом мире, а раньше – миллионы лет в другом. Разум его хранил в десять тысяч раз больше воспоминаний, чем у самого старого ныне живущего смертного. Воспоминания смешивались и путались, распадаясь на фрагменты и частично теряясь. Порой он во всех подробностях помнил события двухтысячелетней давности, но воспоминания о случившемся не столь давно ускользали от него, даже когда он точно знал, что эти события имели место. И потому он не вспомнил об имперской сторожевой башне, пока не увидел ее вблизи.

Возле пруда в тени башни паслись ослы и лошади, успевшие уничтожить почти всю растительность. Убийцы нигде не было видно.

Ветер донес с зубчатых стен башни слабый, похожий на эхо зов. Он поднял взгляд, ожидая увидеть бледное детское лицо, и тут же нахмурился – почему он вдруг так подумал?

Старый Пройдоха ощутил набор заклинаний, привлекших убийцу к башне. В свое время он хорошо потрудился… Теперь он вспомнил это место – и помрачнел.

Он не снял полностью заклятия после того, как закончил манипуляции с юношей, которому предстояло стать Королем без Трона. Проблема. Непростительная ошибка. Ему следовало пересмотреть все, что он совершил в последнее время, хотя его просчет и не привел к серьезным последствиям – если не считать редкого путника, забредшего в окрестности башни и попавшего под влияние колдовского зова.

Он попытался проникнуть в башню сверху, как в старые времена, но конь заупрямился. Неудачной оказалась и вторая попытка. Не мог ли конь чуять нечто, чего не чувствовал всадник? Маловероятно, но рисковать все же не стоило.

Не мог ли кто-то превратить башню в смертельную ловушку? Подобное выглядело невероятным, но его уже тысячу раз преследовала невероятная смерть. Он не сомневался, что и сейчас смерть наблюдает за ним, точа когти.

Требовалась крайняя, доходящая до безумия осторожность.

Он опустил крылатого коня на землю возле пруда. Ослы оставались навьюченными, лошади оседланными. Убийца оказался чересчур очарован, чтобы должным образом о них позаботиться.

Освобождать их от бремени он не стал, хотя ему требовалось лишь мгновение, чтобы Виндмьирнерхорн изверг из себя груды корма, а также конюхов из породы големов. Но подобная мысль даже не пришла ему в голову.

Судя по всему, убийцу забрала башня, в чем не было ничего таинственного. Призывный колдовской зов зловещих призраков, плененных и заточенных в башню для вполне конкретных целей, мог длиться вечно. Мир кишел им подобными, зачастую творениями рук того же дьявола, покинутыми после того, как стали ему не нужны.

Старик взглянул на руины башни, затем на коня. Идти было недалеко, но все же… Куда проще спикировать сверху.

Проще. Но упрямая тварь вынуждала его идти пешком. Насколько реальна была угроза? Если подумать, то изначальный замысел предполагал, что жертва несколько раз обойдет башню кругом, прежде чем ей откроется вход. Не представляло ли животное лишь дополнительную сложность?

Он пошел пешком, но терпения хватило ненадолго. После первого же круга у него разболелись ноги. Он уселся на камень и начал перебирать пальцами клапаны Виндмьирнерхорна, пытаясь сообразить, как лучше всего избежать дальнейших физических нагрузок.

Внезапно он застонал, заметив темный провал входа. Ему ничего не оставалось, как последовать путем рядовой жертвы.

Встав, он захромал ко входу, превозмогая боль. Сколько мучений ему еще предстояло пережить, прежде чем завершится отбываемый им срок?

—Я плохо спал прошлой ночью, – объявил Рагнарсон. – Сам виноват – хотелось поскорее узнать, что тут на самом деле происходит.

Он сидел за тем же столом, за которым проводил небольшие совещания до того, как отправился на восток. Им же пользовалась для собраний Ингер. Сегодняшнее собрание было самым большим с тех пор, как исчез Рагнарсон. Присутствовали королева и ее главные сторонники, а также Арал Дантис, Майкл Требилькок, Озора Мундвиллер и Кристен Гьердрумсдоттир. Все были напряжены, но не настолько, как можно было ожидать, несмотря на заявление Браги, что собрание продолжится до тех пор, пока, к его удовлетворению, не разрешатся все конфликты.