Дженнифер Ягер - Прикосновение лунного света [litres]

Тарос обошел вокруг меня. Я повернула голову, но увидела только красные, начищенные до блеска сапоги. Он не спеша тянул за собой по полу что-то, едва различимое в тусклом свете подвала. Это что-то напоминало тяжелую серебристую веревку. Перекрученную веревку, едва ли толще шнура от кожаных доспехов. И только когда Тарос остановился передо мной, я поняла, что это. На мгновение мое сердце просто перестало биться.

– Нет, – выдохнула я.

В руках Тароса была цепь. Та, что альбы крови использовали для пыток. Чистое, пропитанное магией серебро, несокрушимое и такое острое, что прорезало плоть, словно горячий нож – масло.

– О да, – прошептал Тарос. – И это только начало.

Кровопийца навис надо мной.

Я еще раз попыталась вырваться, надеясь, что тот кровопийца, который удерживал меня, на мгновение потеряет бдительность, но уже в следующую секунду услышала свист в воздухе. Тарос взмахнул серебряным кнутом.

Невыразимая боль пронзила мое тело, когда цепь хлестнула меня по спине. Я хотела быть сильной, хотела как-то вытерпеть это, но не смогла сдержать крик. Я кричала так громко, как только могла, так громко, как никогда прежде в своей жизни. Боль была настолько невыносимой, что мне казалось, что с каждым ударом я умираю заново.

По моему лицу текли слезы. И только после того, как боль притупилась и я снова смогла дышать, я поняла, что прокусила нижнюю губу до крови.

– Десять ударов за то, что ты плюнула мне в лицо при первой встрече, – провозгласил Тарос. – Завтра будет еще десять – за то, что ты отважилась повторить то же самое в тронном зале. – Он опустился на корточки, так что его колено вжалось в один из рубцов на моей спине, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не взвыть от боли. Чтобы не показать, как сильно я мучаюсь. – А когда ты решишь, что хуже быть уже не может, мы начнем сначала.

Он встал, и, вновь услышав, как серебряный хлыст со свистом рассекает воздух, я крепко зажмурила глаза. И не смогла не закричать снова, когда кнут в очередной раз разрезал мне кожу.

Прошло довольно много времени после того, как Тарос ушел, когда мне удалось подтащить свое тело к стене. Там, скрючившись среди других узников и придерживая руками лохмотья, в которые превратилось мое платье, я увидела, как к двери темницы подходит стражник.

Паника охватила меня с новой силой. Неужели прошел целый день? Значит, Тарос вернулся выполнить свою угрозу и снова высечь меня? Еще один раз я этого не выдержу.

Мужчина отстегнул от пояса связку ключей и щелкнул замком. Остальные пленники тоже занервничали. Стражник спокойно дошел до середины темницы, а потом внезапно остановился и беззвучно рухнул на пол, словно мешок с песком. Я недоверчиво уставилась на него.

Мои сокамерники, казалось, тоже не поняли, что только что произошло. Один за другим они поднимались со своих мест и настороженно переглядывались, пока наконец не бросились на связку ключей. Скользящий яркий свет, хлынувший в пространство, заполняющий все подземелье, заставил их в ужасе отступить обратно к стене. Защищаясь от сияющего потока, я закрыла лицо рукой и не опускала ее, пока свет не стал слабее.

Это была Майла. Руки девушки все еще светились магией, которой она отогнала заключенных, когда, стоя возле поверженного стражника, Майла окинула взглядом стены. Из-за ее спины появилась еще одна альба. Сирена! Теперь я уже совсем не понимала, что здесь творилось. Это сон?

– Там, – сказала горничная, указывая на меня.

Я постаралась сесть как можно ровнее, и боль пронзила мою спину, убеждая в том, что происходящее сейчас вовсе никакой не сон. Стиснув зубы, я старалась не закричать.

Сирена подошла и опустилась рядом со мной на корточки, пока Майла забирала у стражника связку ключей.

– Она выглядит просто кошмарно, – потрясенно сказала Сирена и повернулась к Майле.

– Что ты здесь делаешь? – срывающимся голосом обратилась я к подруге. Сирена рисковала жизнью, помогая мне. Неужели она не понимала?

– Как что? Мы освобождаем тебя.

Я не могла одобрить того, что Сирена решилась на такой опасный поступок, но могла ее понять. В конце концов, мы с ней стали подругами.

Но Майла? Вообще-то это ей я была обязана тем, что сидела в темнице. Она предала меня.

Пока я все еще силилась понять, что же здесь происходило, Майла отыскала подходящий ключ и сняла кандалы с моей щиколотки.

– Ты, наверное, уже поняла, что я обвинила тебя лишь для того, чтобы не оказаться здесь самой. Только так я могла придумать план твоего освобождения. И поверь, у меня есть дела поважнее, чем помогать воровке сбежать. Но Атура должен заплатить за свое преступление, а этого не случится, если за убийство королевы казнят тебя.

Майла выглядела совершенно спокойной, когда говорила все это, но, конечно, внутренне чувствовала себя совершенно иначе.

А я была просто рада тому, что ошиблась насчет нее. За фасадом надменной высокородной альбы скрывалось по-настоящему доброе сердце, умеющее отличать добро от зла.

– Надо торопиться. – Сирена бросила быстрый взгляд на дверь.

– Ты можешь встать? – спросила Майла.

Я кивнула, и Сирена подхватила меня под локоть. С ее помощью мне удалось подняться на ноги. Каждое движение причиняло адскую боль, и, как ни старалась я взять себя в руки, стоять прямо мне удавалось с трудом.

Словно в тумане, я едва замечала, как мы миновали подвальные своды дворца. Разум словно заволокло пеленой; боль была почти невыносима. Все, на чем я могла сосредоточиться, – это как ставить одну ногу перед другой. Но с каждым новым шагом я все больше торжествовала над Таросом. Меня охватывало неописуемое возбуждение, и когда я представляла выражение его лица, едва он увидит, что я сбежала, это отчасти вытесняло мои мучения.

Когда темнота вокруг нас немного рассеялась, Сирена помогла мне осторожно сползти по стене на землю.

– Только очень осторожно, – прошептала она.

Когда Сирена снова поднялась, ее место возле меня заняла Майла.

– Нос выглядит плохо, – сказала она и повернулась к Сирене. – Мы одни?

Сирена отошла немного в сторону и заглянула за угол.

– Все чисто.

Стена, к которой я прислонилась, отличалась от тех голых скал, какими были своды темницы. Она была выложена из грубого беленого камня. Из чего я сделала вывод, что мы хоть и находились все еще на нижнем этаже, однако коридоры подземелья уже миновали.

– Сейчас я вылечу тебя, а потом ты переоденешься. Мне придется действовать быстро, поняла?

Я кивнула, но только тогда, когда Майла прижала свои пальцы к моим вискам, поняла, почему она так подчеркнула эти слова. Внезапно каждый мускул в моем теле напрягся. Я невольно приподнялась, когда мне показалось, что эта альба собирается раздавить мне череп голыми руками. Магия Майлы хлынула в меня, собирая всю боль прошедших часов, скручивая ее в тугой узел, который грозил разорвать меня изнутри, и, будь я в состоянии, я бы кричала и молила о пощаде. Но я была не способна контролировать свое тело и даже голос.