Хафса Файзал - Охотники за пламенем [litres]

За семнадцать лет ни один день Зафиры не прошёл без снега. Ни разу она не покидала семью дольше, чем на один закат. Теперь же неизвестный корабль уносил её прочь. Прочь от Ланы, Ясмин, матери. Прочь от Миска. В груди поселилась жгучая боль. Потеря .

Дин крепко сжимал её плечи. Под новым солнцем он выглядел сильным, могущественным. Никогда прежде Зафира не использовала эти слова для описания друга. Однако сегодня он казался иным. И Зафира чувствовала себя глупо из-за того, что никогда не видела его таким, каким должна была видеть.

Забавно, на какие иллюзии способны наши глаза.

– Они будут в безопасности. Я бывал в Тальдже, помнишь? Снега там меньше, и условия лучше. Больше еды. Меньше людей гибнет от холода. Во дворце о них позаботятся, Зафира, – успокаивал Дин. – Ты правильно сделала, что попросила халифа.

В то время как Деменхур сжимался, удаляясь, сердце Зафиры билось так сильно, будто она пробиралась через Арз. Где-то вдалеке Ясмин и Лана прижались друг к другу. Миск по-прежнему стоял позади. После того как Дин вызвался участвовать в поисках, Зафира так и не осмелилась заговорить с Ясмин. Она слишком злилась. Она и сейчас должна была злиться, но гнев сменился оцепенением.

Внимание Зафиры привлекло движение. То были верблюды и солдаты в серо-синей форме. Подлецы. Никто из них не вышел вперёд, когда Дин говорил о верности и предстоящем успехе миссии.

Среди солдат безопасно укрылся халиф, человек с извращённой уверенностью, что спасти королевство способны одни лишь мужчины. Зафира ощутила прилив гнева и вспышку непокорности.

Взгляд упал на Хайтама, который рисковал быть обвинённым в измене из-за девушки, выдающей себя за мужчину. Неудивительно, что он выглядел таким взволнованным.

Слова Ясмин эхом прозвучали в её голове:

«Чего ты ждёшь?»

Сильное биение сердца отзывалось в пальцах. Этого. Этого Зафира ждала все прошлые годы.

Настала пора объединить Охотника и Зафиру в единое целое.

Ей больше нечего было бояться, ибо халиф не мог добраться до корабля. Он не был жестоким правителем, и о безопасности семьи беспокоиться тоже не стоило.

Зафира подняла руки к капюшону.

Ветер скользил сквозь пальцы.

Ткань облегала кожу.

На языке появился тяжёлый солёный привкус.

Зафира бинт Искандар сбросила капюшон, встряхнула волосы, и чёрная грива волнами упала на спину. От представшего перед глазами зрелища у Дина перехватило дыхание.

Волосы сияли в лучах палящего солнца. На лбу выделялся «вдовий пик», доставшийся ей от матери. Зафира ослабила застёжку, и плащ, который она носила, чтобы скрывать женскую фигуру, упал на палубу.

От маскировки, которая долгие годы сопровождала охоту, не осталось и следа.

Даже с большого расстояния Зафира заметила широкие улыбки Ясмин и Ланы. Кулак Миска восторженно взмыл ввысь. Остальные глядели с благоговением – с даамовым благоговением ! – и ей потребовалось всё самообладание, чтобы не спрятаться за спиной Дина. С облегчением Зафира пожала плечами. Новости распространяются быстро, и слухи в ближайшее время доберутся и до Крепости Султана.

Куфия Хайтама развевалась на ветру, и он отсалютовал двумя пальцами, прижав их к брови. Зафира чуть было не засмеялась.

Если бы не халиф.

Накинутый на плечи плед едва скрывал искажённые яростью черты Аймана. Долгие годы Зафира охотилась в Арзе, доказывая, что действия женщины не приносят несчастий. Но он не верил. Он гневался.

Окажись Зафира перед халифом, она бы точно испугалась за собственную жизнь.

Мужчины, похоже, испытывали смешанные чувства. Некоторые из них казались обрадованными. Некоторые неодобрительно свистели. Другие стояли с потемневшими лицами, и их мрачность была заметна даже с большого расстояния.

Если бы не халиф.

Одной лишь эмоцией он растоптал все её победы – храбрые походы в темноту, возвращение из Арза, добычу пропитания для народа – и отбросил их прочь. Просто потому, что Охотник оказался женщиной. Как он мог допустить, чтобы подобная несправедливость пустила корни в его сердце?

«Я покажу ему, на что способны женщины».

Зафира испугалась собственной мысли, настолько грубой, злой. Завоевания Арза было недостаточно. Поэтому теперь она плыла на остров Шарр.

Что бы ни задумали ведьмы и короли, Зафира отомстит за отца и восстановит справедливость.

А по возвращении, имея в руках волшебство, она поможет дочери халифа занять трон, принадлежащий ей по праву. Она вернёт Аравии магию и заставит самого султана склониться перед ней.

Зафира подняла подбородок и с вызовом в глазах встретила взгляд халифа. И тогда Арз ожил.

В семнадцать лет Насир впервые узнал о возможностях султана. Султан же, в свою очередь, изучил особенности сына. Физическая боль не действовала на принца, ибо султанша позаботилась о том, чтобы тело его стало сильным, непобедимым, выносливым.

Тогда же Гамек узнал о сострадании, от которого Насир, вопреки всем стараниям и уговорам, никак не мог избавиться. Пусть хашашин и убеждал себя в обратном, но, просыпаясь в поту, с бурлящей в жилах кровью, он понимал, что от чувств не сбежать.

Сострадание убивало.

Однако в Крепости Султана ничто не было лёгким, особенно смерть.

В ночь после похорон матери Насир страдал в одиночестве, стараясь поверить, что душераздирающая невидимая боль не останется с ним навечно.

На вторую ночь, ощутив в темноте чьё-то присутствие, Насир проклял себя за все тренировки и обострённые чувства, которые стали их результатом.

На третью ночь она подкралась ближе. Тени сливались с её кожей; глаза светились под тусклой луной.

На четвертую ночь, собрав расшитые бисером юбки, она села рядом с Насиром на стену, откуда открывался вид на распростёртые за дворцом дюны. Она, его служанка, сидела рядом как равная. Принц был слишком потрясён, чтобы промолвить хоть слово, иначе сказал бы то, о чём сожалел бы по сей день.

На пятую ночь с губ хашашина слетело имя. Кульсум . И тогда, приоткрыв рот, девушка подарила ему такой сладкий голос, какого его почерневшее сердце не имело права слышать. Вскоре её губы открылись не только для пения.

Их встречи продолжались до тех пор, пока Гамек не застал их вместе. В тот момент, когда пальцы Кульсум глубоко затерялись в волосах принца, губы разомкнулись, а голос был хрипл от мрачной мелодии, которой она научилась у своей матери.

Всё, что было после, Насир вспоминал лишь вспышками.

Они двое спотыкаются на стене. Они двое сначала стоят бок о бок, как ровня, а после – один позади другого, хозяин и служанка. Факелы горят тускло, ибо Гамек ненавидит свет. Клинок, золотой в свете огня, готовый к удару.