Хафса Файзал - Охотники за пламенем [litres]

– Очень немногие знают о миссии, – настаивал Насир. – Новости не могли добраться до Альдерамина настолько быстро, чтобы вы успели пересечь Пустошь, Пелузию и Зарам.

– Подружись с достаточным количеством пауков, и у одного из них окажется достаточно широкая паутина, – задумчиво произнёс Беньямин.

И тогда Насир понял.

Альтаир.

Альтаир был пауком Беньямина. Альтаир, чьи действия были тщательно продуманы. Насир вспомнил и официантку, и обрывок папируса. Альтаир пришёл в таверну вовсе не для того, чтобы пить. Сколько сетей раскинуто по Аравии без указа султана?

Он должен убить этих людей. Убить их всех и взять с собой Охотницу. Это был бы правильный поступок в глазах Гамека.

Слишком давно Насир не смотрел на мир собственными глазами.

Беньямин внимательно наблюдал за Насиром, и тот заметил, что взгляд сафи изменился. Что-то в нём смягчилось.

– Спокойно, принц. Боюсь, нам есть о чём потолковать.

Зафира держалась на расстоянии, пока Беньямин вёл их мимо каменного выступа с зубцами, чем-то напоминающими корону. Она всё ждала, что Насир покончит с сафи, однако на этот раз хашашин вёл себя на удивление мирно.

Поверхность камня образовывала круг. Его тусклый серый цвет казался очень знакомым, но совершенно неуместным среди множества оттенков коричневого.

– Джуму’а? – удивился Альтаир.

Вот где Зафира видела его раньше. Камень практически не отличался от того, на котором состоялась свадьба Ясмин. Зафира и не подозревала, что Сёстры заложили камни и на Шарре.

– Верно. Мы нашли его по пути к вам, когда спешили на помощь, – ответил Беньямин.

– Не слишком зазнавайся, сафи, – отрезал Насир. – Мы без труда справились бы ещё с парочкой тебе подобных.

– Пустословишь, принц, – фыркнул Беньямин, скривив рот.

Зафира застыла, когда под её ногами внезапно затряслась земля, да так яростно, что у неё застучали зубы. Резьба на камне углубилась, расплылась волнами.

– Kharra , – пробормотал Насир, бросив острый взгляд на Беньямина. Тот быстро покачал головой, отрицая свою вину.

Зафира никогда бы не подумала, что сдержанный принц станет браниться, но, судя по всему, даже у него был свой предел.

Альтаир тихонько усмехнулся:

– Вам становится хуже, мой Султан. В следующий раз…

Серый камень джуму’a затопила тьма. Явились тени. Ветер цеплялся за одежду, теребил волосы; крик пронзил глухую тишину. Зафира пригнулась, когда ночь стала невероятно чёрной.

Существо неслось по небу, и его длинные крылья бились о ветер, как волны Баранси. Сила струилась по острым как бритвы перьям, тёмным, точно у сокола. Клюв играл всеми оттенками заката.

Альтаир присвистнул.

– Рух, – изумилась Зафира, когда птица с криком поднялась в облака.

– Ей подходит лишь одно имя: «гигантская птица с острыми когтями», – сказал Альтаир.

– Имя помогает понять, с кем или с чем мы имеем дело, – возразила Зафира, имея в виду не только птицу.

– Она права, – согласилась Кифа, когда небо наконец прояснилось. В мгновение ока рух превратилась в пятнышко на горизонте, чёрную звезду на тёмном небосводе. – Но будем всё-таки надеяться, что нам не придётся иметь с ней дело в ближайшее время. Я оставила халифа не для того, чтобы стать кормом для птиц.

– В сказках их всегда описывали большими и достаточно сильными, чтобы схватить когтями слона. Но я и не представляла, что он настолько огромный, – продолжила Зафира.

– А ещё в сказках слоны топают по мифическому острову на дальнем востоке, но только ты находишь что-то из этого интересным, Охотница, – зевнул Альтаир.

Остаток ночи они провели на джуму’а. Зафира прислонилась к окружающему камень выступу, борясь с неумолимо опускающимися веками. Беньямин заявил, что устал от путешествия, и уснул прямо посреди камня, не беспокоясь о жажде убийства, полыхавшей в глазах хашашина.

В голове Зафиры гудел круговорот мыслей. Слишком много вопросов, на которые она желала получить ответы. Сафи никогда не отправился бы в столь опасное путешествие, полагаясь только на разноголосицу слухов. Кроме того, и Беньямин, и Насир казались более умелыми, чем Зафира, так почему Серебряная Ведьма послала её ? Чем больше Зафира пыталась понять, тем больше вопросов рождалось в её голове.

И она намеревалась получить ответы, даже если для этого придётся приставить джамбию к идеальной шее сафи.

«Кто-то прибегает к насилию», – пропела в голове Ясмин.

Должно быть, в какой-то момент она задремала, потому что вскоре свет пробился сквозь редкие облака, и скупой жар раннего солнца пробудил в ней тёплую дрожь.

Зафира невольно вспомнила холодные утра в Деменхуре, когда Лана, приготовив завтрак, давала ей в руки горячую харшу, маслянистую и зернистую. Пока лакомство таяло во рту, Зафира готовилась к новому дню охоты. Как же она соскучилась по еде, которая не была бы сушёными финиками и хлебом, чёрствым настолько, что им можно было оглушить человека. Как же она соскучилась по своей сонной деревне.

Принц даамовой Смерти прислонился к выступу на другом краю камня, скрестив ноги и руки. Голова его была поднята к небу; глаза закрыты. Ночью он не предпринял попыток убийства. Видимо, пока он лишь обдумывал свои коварные планы. Ему ничего не стоило проскользнуть в руины и быстро исчезнуть. Не раз Зафира замечала, как он, готовый к бою, осматривает джуму’а. Но потом взгляд принца останавливался на ней, и поза его вновь делалась расслабленной.

Зачем Принцу Смерти Зафира? Разве что для убийства.

Размяв плечи и отпив воды, Зафира вскарабкалась на выступ. Она прижала холодный металл кольца к губам и оглядела местность, подавляя горе, бурлящее в её горле.

Повсюду лежали руины. Огромные участки устилал песок. Дюны вздымались и опускались волнами. Охотница заметила большой оазис, который ещё вчера они видели с минарета, – зелёно-синее пятно, волнующееся под солнцем.

– Высмотрела что-то интересное? – спросил Беньямин.

Зафира спрыгнула, отряхнула руки. Песок прилип к ладоням.

Она никак не могла поверить, что встретила сафи.

«И убила одного из них», – кулаком в живот ударили воспоминания.

Беньямин улыбнулся её пристальному вниманию. Назвать его красивым было бы ложью. Он был поистине совершенен, со скульптурными чертами лица и безупречной золотой кожей, подчёркнутой изысканно подстриженной бородой. Тёмно-карие глаза окружала идеально нанесённая краска. Два золотых кольца, продетых сквозь верхнюю часть правого уха, сверкали в свете дня. Небеса милостивые , альдераминец, вероятно, всё утро проводил перед зеркалом.

– Недалеко отсюда есть оазис, – сказала Зафира, отводя глаза.