Хафса Файзал - Охотники за пламенем [litres]

Свист ветра между деревьями вызвал желание натянуть капюшон, но стоило Зафире поднять руки, как она вспомнила, что плащ покоится в сумке. Призрачные пальцы Дина коснулись её подбородка, не дав Зафире погрузиться в себя.

Альтаир, отыскав одинокое персиковое дерево, собрал несколько пушистых плодов и вручил каждому по штуке.

Кифа ритмично постукивала копьём. Зафира держалась подальше от пелузианки, наблюдая, как она вытаскивает маленький чёрный клинок из ножен на руке.

«Грозовой клинок», – догадалась Зафира.

Созданный гневом природы, несравненный в своём балансе. Кровь заостряла его лезвие; возраст лишь укреплял сталь. Подобные клинки были редкостью, поскольку кузнецам приходилось ждать грозы. Когда молния ударяла в гору, под рёвом грома и проливным дождём они бросались собирать чёрную руду.

Похоже, у того, чтобы быть одной из Девяти Советниц халифа, были свои преимущества.

Беньямин вытащил из сумки сложенную ткань. Зафира, конечно, слышала о самовлюблённости сафи, но неужели они настолько себя любили, чтобы брать на Шарр ковёр? Осторожно разгладив складки, сафи отогнал жука, после чего сел в центре красного узора, скрестив ноги. Ожидая остальных, Беньямин принялся стряхивать с ладоней песок.

Насир, скрестив руки, прислонился к выступающему камню, всем своим видом давая понять, что не станет присоединяться.

– Волшебство никуда не исчезло, zumra . Его перенесли, – начал Беньямин, бросив косточку от персика в голубую воду.

Он называл их «бандой», как будто они были толпой детей, а не группой несовместимых вооружённых людей, попавших в компанию худощавого и безоружного сафи.

– Во время второй битвы против Ночного Льва надзирательница Шарра призвала на помощь Сестёр, и те принесли сюда волшебство. С их кончиной магия не исчезла, а обрушилась на Шарр, который с радостью принял это бремя. Шарр поглотил обитателей тюрьмы – людей, сафи, ифритов, башму – всё и всех, что стояло на его пути. Однако голод его не был утолён. Тогда Шарр очернил Баранси, породил Арз. И чем дольше Шарр будет удерживать магию, тем дальше будет расти Арз и тем хуже станет нашим землям.

– Но зачем? – изумилась Зафира. – Чего хочет Шарр?

Глаза Беньямина заблестели.

– Ты, Охотница, слишком умна.

Она отпрянула и чуть не пропустила взгляды, которыми обменялись Альтаир и Беньямин.

– Если на Шарре существует магия… – начал Альтаир, и Зафира тут же почувствовала, что он торопится что-то скрыть. – Значит, мы сможем завладеть ею.

– По крайней мере, с помощью dum sihr , – добавила Кифа.

– Нет! – Беньямин выглядел так, будто кто-то порезал ему ладонь и заставил погрузить руку в солёную воду. – Магия на крови запрещена. Строго запрещена. У того, кто её использует, шансов на спасение нет. Цена всегда слишком высока.

– Так вот почему dum sihr практикуется исключительно на сафаитском…

– Суеверие. Магия крови запрещена, потому что она неподвластна контролю. Цена – всего лишь кровь, ничего больше, – скучающим голосом возразил Насир.

– К этому вопросу мы больше не вернёмся, – отрезал Беньямин, прежде чем повернуться к Зафире.

По выражению его глаз она заподозрила, что в страхе Беньямина перед магией крови крылось нечто большее. Нечто личное.

– Альтаир говорил о способностях, с которыми мы родились, – спокойно продолжал сафи, хотя Зафира и слышала лёгкое напряжение. – Об особенности, с которой ты родилась, дорогая Охотница.

Зафира сузила глаза. Насир заметно напрягся.

– Я владею волшебством, – произнесла она нерешительно. Недоверчиво.

– Способностями , – поправил Беньямин, наклонив голову. – Как и все. Без волшебства, которое освещало королевские минареты, наши способности крепко заснули. Они дремлют, но испытывают неутолимый голод. Вот почему Арз столь притягателен. Арз – это продолжение Шарра. Того самого острова, на котором живёт магия, некогда существовавшая в Аравии. Когда мы приближаемся к Арзу, наши способности вырываются наружу, толкая в проклятый лес. Многие поддались его шёпоту, переступили его границы, чтобы получить шанс раскрыть силы, которые так долго сдерживались. Вполне возможно, что на территории леса силы возвращались. Возможно, у смельчаков даже получалось призвать огонь или воду. Вот только Арз никогда не даёт шанса на возвращение. Никому, кроме тебя, Охотница. Твои способности позволяют тебе возвращаться снова и снова.

«Ты всегда находишь дорогу». Слова Серебряной Ведьмы, сказанные во время их первой встречи. Значит, она пришла посмотреть, действительно ли Зафира вернулась из Арза в целости и сохранности.

Ветерок обдувал листья пальмы, охлаждал кожу. Взмахнув крыльями, в небо взмыла птица.

Беньямин взглянул на остальных.

– Здесь, на Шарре, будучи свободными от ловушек Арза, мы все владеем силами. Единственное отличие Охотницы состоит в том, что она использовала их годами.

Благодаря Арзу. Небеса милостивые. Этот проклятый лес кипел волшебством. И Зафира ходила туда годами .

– В чём заключаются мои способности? – уточнила Зафира. Дышать становилось всё труднее.

Беньямин внимательно посмотрел на неё карими глазами.

– А ты спроси у нашего принца. У него и у Альтаира. Они правы в своих догадках.

Ни один из сарасинцев ни капли не удивился. Бросив на них неистовый взгляд, Зафира вскочила на ноги, чуть не споткнувшись о песок.

Она взглянула на Беньямина, который непринуждённо сидел на ковре с золотой бахромой.

– Скажи мне, – выдохнула она. – Кто я?

– Da’ira.

– Что? – переспросила Охотница, чувствуя, как рушатся грани её рассудка.

– Ты – компас в шторм, проводник в темноте. Ты всегда находишь дорогу, Зафира бинт Искандар.

Его слова эхом отозвались в голове Зафиры.

Нет – она была газелью в пустыне, уязвимой перед стаей львов. Охотница отпрянула, бросив взгляд на принца и его генерала. Затем на Кифу и Беньямина.

И сделала то, что газель умеет лучше всего.

Бросилась бежать.

Зафира мчалась сквозь зелень оазиса, игнорируя их зов, игнорируя неотступный, обжигающий взгляд наследного принца Аравии.

– Отпусти её, – раздался тихий голос Насира, отчего Зафира чуть замедлила бег. – Ей нужно время.

Охотница не стала ждать ответа Альтаира. Она спряталась среди множества финиковых пальм, прижалась спиной к колючему стволу и затаила дыхание. Деревья приветствовали её, шептали, сворачиваясь в коконы.

«Постой немного. Передохни».

Тени отражали её страдания. Финиковые пальмы поникли, когда Зафира рухнула на колени.

Она моргнула, и они вновь выпрямили спины.

Da’ira . Она всё катала на языке древнее сафаитское слово. Компас.