Екатерина Мекачима - За тридевять земель [litres]

– Пощади корабли, нам нужны силы для войны с колосаями, – положил на сердце руку Валерад. Как бы ему ни претило подобное, князь готов был пойти на что угодно, лишь бы отворотить беду, сотворённую, как он полагал, им же.

– Нет, – покачал могучей головой Ний. – Такое веселье я не пропущу. Да и воинам моим за то, что приходится мучиться, пребывая на суше, развлечение нужно. – Ний окинул взглядом кивнувших ему в знак благодарности слуг.

Жизнь на суше оказалась сложнее, чем полагал Ний: Морской Князь три раза в день опускался на морское дно, после чего возвращался в Славин. Его воины поступали так же, сменяя караулы на земле.

– Зачем вы напали на нас? – спросил Валерад Ния. Князь уже много раз задавал Нию этот вопрос, но тот не снисходил для ответа на него. Нынче же Ний сам позвал на беседу Валерада и, подумал князь Зелёного острова, быть может, ответит на вопрос слуга Полоза сейчас.

– Я не слуга Полоза, – прочитал думы Валерада Ний, отчего князю стало совсем не по себе. Но Валерад продолжил смотреть в изумрудные очи Ния. – У меня есть Покровитель, что сильный Духом, но Душой не обладает. Но и ему я не служу – ему я просто благодарен за дарованную от Слова Полоза свободу. – Ний немного помолчал, позволяя Валераду обдумать услышанное. – И я не буду молвить тебе о своих поступках, человек. Я позвал тебя не для того, – пророкотал Ний сухо и пристально посмотрел на князя, который невольно шагнул назад. – Не надо меня бояться, Валерад. Страх тебе не к лицу. Если бы я хотел, давно бы отправил тебя в Ирий. – От этих слов Ния Валерад невольно поморщился. – Я действительно потопил все ваши корабли близ Борея и потоплю следующую флотилию тоже – воспою Словом волны, а мой народ поможет судам пойти ко дну. – Морской Князь немного помолчал. – А теперь слушай внимательно, человек. – Ний подался вперёд, прищурился и его рык сделался ледяным. – Когда я потоплю флот Солнцеграда, ты должен отбыть в Теремной Дворец к царю, пасть перед Веславом на колени и сознаться в том, что совершил. Твой царь должен ведать о том, что Запад более не принадлежит ему. – Слушая Ния, Валерад похолодел. – Если так поступишь, – говорил Князь Морской, – в живых останешься.

– Веслав Первый казнит меня и всю мою семью, – не подумав, сказал Валерад. – Я не хочу уходить к Богам с позором.

Ний раскатисто рассмеялся.

– Веслав Первый кого-то казнит? – хохотал Морской Князь, и Валерад хмуро на него смотрел. – Ты же вроде умный князь. Сам отправил на Юг войско, полагая, что молодой царь не смыслит в войне, – покачал головой Ний. – Каков Веслав в военном искусстве, я не ведаю. Но что он за человек, знаю неплохо – было кому мне об этом нашептать. Страх живёт в сердце твоего правителя, делая его слабым, – басил Ний, и Валерад хмурился ещё больше. – Ты и сам ведаешь об этом – как легко согласились князья западных земель поступить согласно твоему слову, а не царскому указу? – Морской Князь немного помолчал. – Так что уверяю, княже, твой царь тебя не казнит, ну, разве что пожурит немного. А ты своих людей да семью спасёшь. Ну что, согласен?

– Зачем тебе оставлять нас в живых? – Валерад не спешил принимать речи Ния на веру.

– О, а вот ты, в отличие от царя, государь-не-промах, – хохотнул Ний и откинулся на престоле. – Всё тебе да расскажи и объясни, всё ты не веришь никому, на волоске от смерти – а торгуешься. Ну да Мор с тобой, – махнул когтистой рукой на князя Ний. – Я оставляю тебя в живых только потому, что ты должен передать весть в Солнцеград. И опять ты не веришь мне! – наигранно вздохнул Морской Князь. – Ты должен посеять в столице смуту, теперь понятно, человек? Стольный град, как ты мыслишь, рушить я не буду – мне надобно лишь ослабить его дух. Твой царь не повёл войска на войну – ни на Южную, ни на Западную. Как думаешь, как народ относится к тому, что ни царь, ни его наместник не ведут дружины, а сидят в столице, будто испуганные девицы? Если ты покажешь всем, что и князья царя могут не слушаться, и за это Веслав не казнит… – Морской Князь внимательно посмотрел на Валерада, и Валерада обдало холодом от взгляда изумрудных глаз. Хоть Ний и отвечал человеку, снисхождение до беседы со смертным Морского Князя злило. – Если откажешься, я обращусь к князю Борея, – грозно заключил Ний. – Он, кажется, ещё жив и будет рад исполнить моё веление.

– Я сделаю всё, что вы прикажете. – Валерад поклонился и положил на сердце руку.

– Дабы ты исполнил моё слово точно так, как я тебе велю, в Славине останется твоя старшая дочь Чернава, – пробасил Ний.

– Что?! – с ужасом спросил Валерад. – Такого в уговоре не было!

– А теперь есть, – процедил сквозь зубы Морской Князь. – Ты уже начинаешь гневить меня, княже. Чернаву не тронут и пальцем, но если ты, княже, против Слова моего пойдешь, дочку более не увидишь. Я должен быть уверен, что ты вернёшься в Славин. – В изумрудных глазах Морского Князя плескался ледяной гнев. – Собирай своих людей, княже, мы быстро потопим ваш флот. Мои слуги будут следить за тобой, дабы ты не натворил бед. И помни: не вернёшься – твоя дочь отправится к Мору. – Морской Князь перевёл взгляд на слуг. – Уведите его, – повелел он.

Облачённые в водоросли воины Ния поклонились своему правителю и подошли к Валераду. Князь не позволил взять себя под руки: брезгливо отстранившись от когтистых мокрых лап, Валерад покинул тронный зал в сопровождении детей моря.

Слуги Ния отвели Валерада в терем, где морские воины держали в заточении его семью. Бажена тут же подбежала к мужу и, не скрывая своих чувств, обняла его: княгиня очень переживала, когда слуги Ния приходили за князем, каждый раз боялась более не увидеть его.

– Печальны мои вести, родная, – говорил Валерад, отстранившись. Князь медленно прошёл к окну, за которым моросил серый осенний дождь.

– Нас убьют? – тихо спросила княгиня: князь впервые вернулся в настолько подавленном состоянии. Обычно после бесед с Нием Валерад злился на свою беспомощность.

– Нет, – сухо ответил Валерад, не оборачиваясь на жену. Хвала Богам, дочери находились в соседней горнице и не могли их слышать.

– Тогда не всё так плохо… – Бажена положила руку на плечо мужу, но Валерад убрал её. Князь обернулся и строго посмотрел на жену. Холодный осенний свет мягко разливался по её лику, будто кисть искусного живописца, с любовью выписывающая прекрасные черты. Как же больно ранит её, кроткую и мягкую, то, что он поведает ей…

– Я согласился на ужасное, – ответил Валерад. – Когда я расскажу тебе, ты будешь меня ненавидеть и будешь в том права. Ибо я струсил перед лицом смерти.