Дэниэл Фостер - Дух воина [litres]

Брудвар вспомнил, как во главе отряда бродил по мраку тех пещер, вздрагивая всякий раз, когда таинственный ветер резко дул, колебля огонь факелов и отбрасывая на стены причудливые узоры теней; как замирало его сердце, когда под ногами хрустели кости животных или кого похуже. В конце концов тьма туннелей привела их к потайному выходу, который вел на плоскогорье. Там Брудвар обнаружил лишь несколько заброшенных лачуг. И никаких следов Айтула.

Койун Шепот Ветра, не без труда взявший власть в свальде аркалов, тоже не смог найти хоть какой-то зацепки. Хотя после своей неудачи он проявил немалое рвение. Несмотря на события, произошедшие в Новом Кагыме, и пробуждение Предков, в землях аркалов оставались сочувствующие Айтулу. К ним-то и отправился шаман, надеясь, что исчезнувший фэрл скрывается среди своих последователей. Но их не смогли вразумить ни слова, ни пытки. Перед смертью никто из аркалов так и не выдал тайны исчезновения Айтула. Поиски во всех концах Эргунсвальда также закончились провалом, что было неудивительно: на огромном Севере все еще оставалось множество неизведанных мест, где можно затаиться на долгие годы.

Брудвар не знал, удалось ли Айтулу осуществить свой план и отплыть в Империю, но в одном он был уверен твердо, чувствовал всем своим нутром: фэрл жив. Это сильно печалило и злило вождя, не давая ему спокойно спать и, наряду с другими проблемами, о которых он и не задумывался, грезя о троне, отравляло радость правления.

– Мой вождь, – Брудвар не сразу услышал тихий голос позади. Обернувшись, он рассеянно посмотрел на одного из своих прислужников. Этого худощавого юнца, чьи пальцы были вечно перепачканы чернилами, приставил к нему советник Райнильф. Юдвин, так звали мальчишку, напоминал ему о важных делах и встречах, а также был его личным писарем. Очевидно, кроме рассеянности, в глазах вождя было заметно и раздражение, потому как Юдвин сконфузился, с трудом выдавливая из себя слова:

– Вам… Вам пора спуститься в тронный зал. Фэрлы уже прибыли и смиренно ждут, когда вы пригласите их и явите справедливость.

– Эх, Юдвин, ты вроде парень умный, а частенько говоришь, не подумав. Уясни себе уже: фэрлы Севера не из тех людей, кто со смирением будет ждать одного человека, даже вождя Эргунсвальда. Меня они ждут со страхом. Ладно, идем. Напомни, что они там не поделили?

После того как Брудвар получил титул Благословленного Предками и вернулся в Скаймонд, он приказал поставить возле трона своих пращуров два стула. Они предназначались его старшим сыновьям. Сейчас братья сидели по разные стороны от отца, слушая вместе с ним приветственные речи двух фэрлов. Слева от Брудвара занимал место Гутлайф. Рослый для своих четырнадцати, крепкий в плечах, с густой копной песочных волос, смелый и острый на язык, он напоминал Брудвару самого себя в юности.

По правую сторону от вождя сидел Хагун – родной брат Гутлайфа, родившийся с ним в один день и в один час, лишь на пару минут позже. Однако, несмотря на поразительное внешнее сходство, он был другим: чуть ниже, чуть уже в кости, чуть медленнее в тренировочных боях, чуть скромнее, чуть осторожнее… Чуть. Но эта разница имела огромное значение для их отца: в глубине души часть его уже видела своим наследником Гутлайфа. Кроме того, Хагун обладал мягким, спокойным нравом и, к удивлению Брудвара, никогда не пытался хоть в чем-то обойти брата. Однако Брудвар, помня о своем прошлом, никогда не говорил о своих предпочтениях детям – все же делать выводы было еще слишком рано.

Трон валькюны , защитницы дочерей Севера, пустовал. Казалось, еще недавно на нем сидела мать Брудвара. Рассудительная, величественная. К сожалению, после смерти Эрнульфа она быстро угасла и отправилась вслед за мужем и старшим сыном. Временами он тосковал по Лингре, но старался не ворошить семейное прошлое. Как бы то ни было, ныне этот трон принадлежал его супруге, но Брудвар нисколько не огорчался отсутствию жены. Даже холодный камень, который, несмотря на шерстяную подкладку, он ощущал под собой, был теплее их отношений.

Брудвар взирал на фэрлов, распинавшихся перед ним, соревнуясь меж собой в красноречии. Властно возложив руки на подлокотники с пастями волков, он слушал их, покровительственно кивая в ответ.

Меднобородый, широколицый и кряжистый фэрл Елисирв из племени фенрисийцев производил впечатление человека надежного и умудренного годами. Он говорил с доброжелательной, открытой улыбкой, в которой не обнаруживалось ни капли показной лести. На нем была тяжелая накидка, сшитая из нескольких шкур медведей. Головы двух хищников лежали на плечах фэрла, делая их еще шире и массивнее. В качестве дара он привез вождю и его сыновьям стаю обученных и послушных волкособов, которым был не страшен любой хищник Севера. Племя фенрисийцев издавна славилось тем, что умело приручать даже самых диких животных. Однако столетиями они разводили и особенную породу клыкастых, внушающих страх собак, которых использовали не только на охоте, но и в жестоких пограничных конфликтах с соседями.

Одним из этих соседей был стоящий рядом с ним сухощавый мужчина, на запястьях которого висели замысловатые браслеты из толстой коры. Он был одет во все черное и представлял племя ульфскроггеров. Их фэрл, как и все фэрлы до него, носил труднопроизносимое имя – Дулдалмерджорн. Брудвар старался не обращаться к нему по имени – опасался ошибиться. Свальд ульфскроггеров располагался далеко за Грозовым Хребтом, в юго-западном краю Эргунсвальда, где росли самые дремучие, густые леса и смердели опасные непролазные болота. Брудвар подумал, что, возможно, именно по этой причине фэрл был столь угрюм, а улыбался так натянуто, словно кто-то приставил к его паху нож. Несмотря на хмурый вид, Дулдалмерджорн тоже явился не с пустыми руками: одарил вождя мехами куниц и соболей, а также передал мешочек с кореньями красной сосны – священного для их племени древа.

Как только с формальностями было покончено, Брудвар перешел к делу, ради которого фэрлы и прибыли в столицу Севера.

– Много зим назад мой дед Рагнир, память о котором будет жить вечно, положил конец вражде ульфскроггеров и фенрисийцев. Вместе с вашими отцами он закрепил границы племен и помог заключить справедливое соглашение, которое устроило обе стороны и сохранило много жизней. Соглашение, условия которого выполнялись на протяжении долгих лет. Но сегодня один из вас, уважаемых сынов Эргунсвальда, собирается обвинить другого в нарушении заветов своих предков, – в громком голосе вождя, эхом отразившемся от высоких каменных сводов, послышалось недовольство. – И раз вы стоите в этом зале, то, очевидно, прийти к согласию вам не удалось. Что ж, – вздохнул вождь, – сегодня я скажу свое слово, и оно, милостью Предков, разрешит ваш спор. – Прежде чем продолжить, Брудвар сделал небольшую паузу.