Питер Ньюман - Странник [litres]

Странник, что подбирался к врагу, припав к земле, поднимается и бросается в атаку.

Удивленное лицо Джо искривляется в улыбке. Расстояние между ними больше длины меча. Он стреляет, пока бродяга заносит оружие.

Пуля встречается с клинком, вспыхивая искрами, и отскакивает вверх, не причиняя никому вреда.

Странник все еще слишком далеко, он застыл с высоко поднятым мечом и открытым телом.

Джо прицеливается, но его улыбка сходит на нет от раздающегося из-за спины звука. Прежде чем стрелок успевает понять его природу, неизвестная сила врезается в него и жестко бьет по ногам, отбрасывая вперед. Из тоннеля на бешеной скорости вылетает коза.

Странник резко поднимает брови. Меч обрушивается вниз, спустя мгновение Джо следует за ним. На сей раз нет ни вспышек, ни пламени, и кровь не выкипает. Только покрывает клинок пятнами, стекает по острию, сливается в капли, падает наземь.

Странник кивает козе, но та не реагирует, бежит обратно, резко мотая головой во все стороны в поисках выхода. Бродяга с мрачным видом вглядывается в темный проход, из которого выбежала коза.

На грани видимости что-то движется.

Внимание меча сосредотачивается на том, что приближается, оружие вибрирует в руке хозяина с ритмичным гулом, предупреждая об опасности. Звук достигает тоннеля, и в ответ слышится искаженный, сдавленный металлический крик.

Странник вздыхает, его плечи поникают, но он заставляет себя сделать глубокий вдох и выпрямиться.

– Здесь рыцари Узурпатора! – скрипит Тина. – Закройте дверь, закройте сейчас же!

Ошарашенные, неуверенные, с каким врагом придется иметь дело в первую очередь, повстанцы начинают действовать. Некоторые наблюдают за пришлецом посреди зала, другие направляются к двери.

Вред опирается на колени.

– Отсюда есть другой выход.

Странник подбегает к зеленоглазому, возвышается над ним.

– Я могу его тебе показать. – Вред еще раз предлагает забрать малыша.

Вернув меч в ножны, бродяга берет младенца в крепкие руки. Он закрывает глаза. Маленькие пальчики копошатся у него в волосах, свивая кудряшки.

Вред выжидает, пока бунтари сражаются с дверью. Та захлопывается – это ненадолго задержит надвигающуюся угрозу.

Янтарные глаза неохотно открываются. Вред сглатывает и встречается с ними взглядом.

– Нам нужно идти.

Странник кивает и забирает козу.

Тина дохрамывает до тени у дальней стены. От ее прикосновения сегмент отъезжает внутрь, открывая проход. Повстанцы мчат к новой двери, позабыв о дружбе в стремлении выжить. Крысолюдку отбрасывают в сторону, она впечатывается в стену. От утомления у нее подгибаются колени, отчаяние тянет ее к земле. Тина глубоко вздыхает:

– Помоги мне, пожалуйста.

Странник проходит мимо, не взглянув на нее.

– Умоляю!

Вред закрывает за ними проход. Тину выталкивает дверью обратно в зал, крики младенца за стеной стихают.

Тина тянется к стене дрожащими руками, подползает к ней, пробует встать.

Сущностные лампы у нее за спиной ярко разгораются.

Раненая нога отказывает, и Тина царапается о стену, пока не обламывает все ногти.

Дверь с другой стороны зала сотрясается от удара, по ней со стенающим звуком расходится дрожь – будто по ржавой кипящей воде.

На лицах людей под светом закрытых ламп сверкает пот. Нагруженные ящиками мужчины и женщины с трудом пробираются по тоннелям. Их ведет Макси, ее торчащие клоками волосы расчесываются о потолок. Жестокая Судьба стоит в хвосте группы, высматривая преследователей.

Макс ждет вместе с ней, его здоровенные руки бережно держат цилиндр, только что обретенное сокровище. По всей длине его покрывает изящная гравировка, но из-за плотных мозолей полукровка этого не замечает.

– Думаешь, они идут, начальница?

В ответ следует ласковый, но крепкий удар.

– Тише ты! И да, они идут.

– Ты их видишь?

Жестокая Судьба выгибается вперед и всматривается в прицел пистолета.

– Еще нет.

По затылку Макса скатывается капля пота. Поначалу медленная, она набирает скорость, пробегает по его толстой шее и мчится к своим собратьям, уже скучковавшимся на изгибе спины.

– Но… если ты их не видишь… откуда знаешь, что они идут?

Она опять его бьет, на сей раз крепче.

В ее поле зрения появляются фигуры в мантиях. Они идут одной колонной, образуя процессию терпеливых убийц. Откуда-то из скрытого от взора хвоста их отряда ее слуха достигает звук гремящих друг о друга костей, потусторонний смех.

Макс забывает, что говорить надо шепотом.

– Это был Лоскутник?

– Взрывай тоннель.

– Но это же был Лоскутник?

– Макс, взрывай тоннель.

Полукровка оглядывает ее.

– Начальница, ты уверена?

Жестокая Судьба не оборачивается. Закрыв один глаз, она припадает другим к прицелу.

– Хочешь стать куклой-перчаткой для Нелюди?

– Нет, начальница.

– А хочешь, чтобы тебя пустили на набор запчастей для полутрупов?

– Нет, начальница.

– Тогда прекрати задавать тупые вопросы.

– Прости, начальница.

Она убирает пистолет в кобуру и кладет руку гиганту на плечо.

– Да, Макс.

– Что, начальница?

– Прежде чем выстрелишь, сосчитай до пяти.

– Конечно, – отвечает он, но Жестокая Судьба уже убегает.

Подземный зал сотрясает низкий грохот. Поднявшаяся пыль оседает на Рыцарях Нефрита и Пепла, ждущих с неизменным терпением.

Крысолюдка свисает с руки командира, ее босые ноги едва касаются пола. Ее глаза широко раскрыты и пусты, а виски пульсируют в такт с обхватившим ей глотку живым металлом.

Командир ее отпускает. Установить связь с настолько иссушенной душой оказалось нелегко. Неподатливая, словно цемент, ее сущность замедляет ход мыслей, но все же глава рыцарей оставил в ее сознании нужную отметку. И вокруг нее идут трещины.

У крысолюдки отказывают мышцы лица, правая щека поддается гравитации, уголок рта с одной стороны опускается вниз, образуя смущенную гримасу. Но в глубине опустевших глаз таится знание о том, что дóлжно отыскать. С усилием она подбирается к стене, волоча за собой пораненную ногу.

Рыцари безучастно ожидают.

Медленно проплывают воспоминания, руки сводит от кратковременной попытки сопротивления, и после они тянутся к стене.

Потайная дверь открывается вновь.

Крысолюдка принюхивается, насыщенный воздух ударяет ей в нос, вынуждая чихнуть. Она принюхивается снова, отсеивая ненужные запахи, пока не улавливает искомый, едва заметный, словно цепляющий ноздри и манящий в тоннель.

Рыцари тенью следуют за ней.

Странник промаргивается посреди пыли и поднимает воротник плаща, чтобы прикрыть рот. Довольный малыш угнездился у него на руках.

Земля впереди снова с ревом содрогается, и со свода тоннеля падают крупные камни, раскалываясь под ногами бегущих. Пламень сущностных ламп дрожит, но не гаснет.