Гаянэ Степанян - Книга аэда [litres]

По тому радушию, с которым господин Ханвер встречал добровольцев, было ясно, что он их ждал с вечера.

– Пожалуйста, проходите, располагайтесь! – суетливо повторял он, словно боясь, что, если будет недостаточно гостеприимен, гости уйдут.

Обстановка выдавала хороший достаток и невзыскательный вкус хозяина. В гостиной Олдер подошел к стеллажу, заставленному фотографиями.

– Супруга и дочь? – уточнил он у Ханвера.

– Да, господин…

– Мао. Меня зовут Олдер Мао. Вы не против, если я их рассмотрю? Заодно, может, выберем лучшую для ориентировки…

– Конечно, господин Мао! Делайте все, что сочтете нужным.

Краем уха слушая разговор, завязавшийся между Рейнасом и Ханвером, Олдер рассматривал фотографии. Вот счастливое семейство у роддома, вот несколько фотографий в окружении то ли родных, то ли друзей – ничего особенного… А вот фотографии с древних улиц Ульмиона – совсем неудивительно, ездили всей семьей на родину матери… А вот эта фотография занятна – Мао даже взял ее, чтобы разглядеть как следует: мать, одетая в ритуальное огненное одеяние культа Шести, держала улыбающуюся дочь, на лбу которой был начертан тюльпан.

– Простите, что перебиваю, – вмешался Олдер в разговор Ханвера и Рейнаса, – но могли бы вы уточнить, где и когда сделана эта фотография?

– Это Раэна с Даэррой на празднике Весеннего Равноденствия… Видите ли, Раэна – специалист по архаическим верованиям до эпохи Вальдераса Ульмионского университета. Но история была для нее больше чем наукой, она была ее образом жизни. Раэна с детства состояла в ульмионском клубе реконструкторов «Тюльпан» и почти не пропускала их мероприятия даже после замужества. Насколько я знаю, на этой фотографии она изображает ульмийскую жрицу Шести эпохи до правления Вальдераса, а тюльпан на лбу Даэрры – это символ их реконструкторского клуба.

– Символ реконструкторского клуба на лбу у ребенка? Интересно… А кто выбирал имя вашей дочери?

Не только Ханвер, но и Рейнас уставился на Олдера с изумлением: обоим вопрос показался не имеющим никакого отношения к делу.

– Ну… если вам интересно… – растерялся Ханвер. – Это супруга. Она настояла, чтобы дочь непременно носила ханшелльское имя, но обещала, что, когда родится сын, имя выберу я.

– А вам известно значение имени дочери?

– Ну… супруга говорила, что оно переводится с древнего ульмийского как благословенная… Я, видите ли, не аэд, не лингвист и не историк, я стоматолог и в именах не разбираюсь!

– Оно означает «обещанная», – невозмутимо пояснил Олдер. – Любопытно, кому и зачем.

Заметив ошарашенный взгляд Рейнаса, он добавил:

– На первом курсе любого аэдического университета родной язык Вальдераса – среди обязательных к изучению предметов. Без положительной оценки по нему не переводят на второй курс.

Выяснив подробности и выбрав фотографию для ориентировки, они, наконец, вышли из дома господина Ханвера.

– Есть смысл предпринимать что-то, кроме распространения ориентировки, как думаешь? Сроки большие, дело семейное… – начал Рейнас.

– Ориентировку точно распространяем. И знаешь… – Олдер говорил, а в ушах у него звенело от все нарастающего гула стремительно надвигающейся судьбы, кисти рук уже немели, как будто погрузились в поток несущихся дхарм. – Я, пожалуй, сам изучу семью госпожи Раэны Арей… Точнее, как ее там в девичестве? Велларион.

Поисковая система выдала информацию по запросу мгновенно и услужливо. Ну-ка, ну-ка, и что у нас тут? Олдер сделал небольшой глоток зеленого чая и щелкнул по ссылке, ведущей на портал Ульмионского университета. Точно, все сходится: господин Литанус Велларион, доктор исторических наук, профессор кафедры древней истории Ханшеллы. И что о вас официально сообщается, господин профессор? Та-а-ак… Родился… окончил… защитился… разработал курсы… Нет, не то… А вот это любопытно: стал достойным председателем ульмионского общества реконструкторов «Тюльпан» после смерти своего отца… И фотографии… Такое же костюмированное шоу, как и то, в котором участвовали его дочь и внучка… Судя по фотографиям, профессор Велларион любит только одно амплуа – царское. И давай-ка еще посмотрим про это общество реконструкторов… Та-а-ак, и что найдет система?

На мониторе высветилась новая череда ссылок. Да это общество не вчера появилось! И даже не позавчера! И его всегда возглавляли Велларионы… Наследственное хобби? Ханшелльцы известны своей чудаковатостью, но Велларионы превосходят все ожидания… А это что? Ссылка на ханшелльский Саргат? Любопытно… Прочитав первые строки, Олдер не поверил своим глазам, тряхнул головой, чтоб согнать морок, сделал еще глоток и начал снова. Но текст на экране не поменялся: «20-го дня сарха 1999 года по Шестимирному календарю по дороге с праздника Весеннего Равноденствия, организованного ульмионским обществом реконструкторов «Тюльпан», пропала и до настоящего времени не вернулась Даэрра Киллистан… Приметы… Была одета…» И до сих пор девушка не найдена… На момент пропажи – пятнадцать лет. А Раэна со своей дочерью ушла от мужа 21-го дня сарха по Шестимирному календарю, то есть на следующий день… Или он не прав, и между этими событиями нет никакой связи? Но настолько ли распространено имя Даэрра, чтобы считать случайностью почти одновременную пропажу двух девочек-тезок, связанных с обществом реконструкторов «Тюльпан»?

Утро Олдера началось со звонков. Первым делом он позвонил Сафирет:

– У нас нет добровольцев в Ханшелле? Совсем никого? И даже в Ульмионе? Одноглазый их побери… Да я все по этому семейному поиску, есть пара любопытных деталей, нарыл тут вчера… Ладно, может, с Рейнасом туда на Весеннее Равноденствие сгоняем… Пока.

Едва он нажал на кнопку завершения вызова, как телефон снова ожил: Рейнас был легок на помине.

– Олдер, – от волнения парень даже забыл поздороваться, – у нас отклик по ориентировке. Позвонила возможная свидетельница. Сказала, что в Саруанскую психиатрическую клинику недавно поступила пациентка с полной потерей памяти, похожая на Раэну Арей. Берем Ханвера и в Ханшеллу?

В Ханшелле благоухал месяц сарх. Воздух был нежен и тепл, как летним погожим вечером в Антарионе.

Наемный электромобиль прошуршал по желтому гравию аллеи, засаженной розовой акацией, и затормозил напротив главного входа Саруанской психиатрической клиники. Трое мужчин, оставив машину на подъездной дорожке, поднялись по ступеням и вошли в холл. Рейнас поднес к уху мобильный телефон:

– Алло! Госпожа Танрикэ? Это Рейнас, мы с вами договаривались о встрече. Со мной коллега из «Легды Саорры» и еще вероятный муж пациентки. Мы внизу!