Гаянэ Степанян - Книга аэда [litres]

– Олдер, одна тебе! – Риемо поставил две кружи пива. – О чем это вы?

– Встретил руну, которую не узнал, и уточнял у Сафирет ее значение, – буднично ответил Мао, пристально глядя той в глаза. Она поняла – не говорить ничего никому, даже мужу.

В глазах Риемо вспыхнул интерес, но уже через мгновение он как ни в чем не бывало продолжил шутить и расспрашивать Олдера и Рейнаса о подробностях поиска Даэрры.

Наша эпоха наполнена подделками и симулякрами! Вещи и люди давно утеряли свою вещественность, став тенями самих себя! Рассудите сами: сколько вы знаете врачей, учителей, инженеров, историков, отцов, матерей, мужей, жен, которые таковыми прикидываются, но не являются?! Как много подобий и как мало подлинников! Но есть призвание, которое не терпит подделок! Есть искусство, в котором остаются лишь те, кто ему принадлежит! Поддельных аэдов не бывает, господа! Руны повинуются только истинным чувствам и мыслям, потому что тень никогда не породит свет!

– Они хотят восстановить все храмы Шести, разрушенные Вальдерасом! Вот, послушай: «Одним из лауреатов президентского гранта является общественная организация «Колокол памяти», предложившая проект «Духовные врата Сайтэрры». На реализацию программы грант-оператор, фонд «Голубые грани», выделяет…»

Процессор угрожающе зашипел и выключился. Риемо с неудовольствием посмотрел на ссутулившуюся напротив Сафирет. Отодвинув клавиатуру, она с отрешенным видом водила правой ладонью над листком с какой-то руной. Ее половина стола была загромождена справочниками и словарями по аэдическому искусству.

– Саф, ты вообще меня слушала?

– Что? – Она даже вздрогнула от неожиданности.

– Ясно. Но это ладно. Меня больше тревожит, что у нас снова техника ломается. Похоже, эхо возвращается.

– Извини, я даже предположить не могла, что эта руна повлияет на эхо.

– Саф, я понимаю, ты заплатила слишком высокую цену, чтобы жить со мной, и, если ты решила вернуться к своему призванию, я тебя поддержу. Но я не готов отказаться от технологий логиков. Мы рискуем оказаться в трудном положении…

– Ри, брось. Никакое искусство аэдов не заменит мне тебя. Я в самом деле не ожидала такого эффекта с этой руной.

– А хоть что за руна?

Сафирет замялась: Олдер дал ей понять, что его просьба о помощи должна остаться между ними. Но за все пять лет жизни с Риемо она ни разу ничего от него не скрыла.

– Олдер попросил, – наконец неуверенно пробормотала она.

– Тогда, в «Мираже», когда мы праздновали спасение Даэрры?

Она кивнула.

– И у меня ничего не выходит, я даже не понимаю, зачем продолжаю это исследование: знаки Шести бессмысленны, все до единого!

– Но ведь что-то происходит, когда ты пытаешься их чаровать. Во всяком случае, техника отказывает. А почему Мао вдруг заинтересовался рунами Шести?

– Да не он один… Я тоже: эта руна как-то связана с исчезновением господина Таруса. Олдер наконец-то мне рассказал о том, зачем они тогда отправились в предполагаемую Ксантию.

– В предполагаемой Ксантии есть руны Шести?! Я, конечно, не аэд, но со школы помню, что Вальдерас уничтожал все, что связано с культом…

– Есть одна непонятная руна… Она начертана и на ксантийском портале Вальдераса, и в ульмионском храме, где Даэрру пытались принести в жертву.

– А ты сама-то портал с этой руной в предполагаемой Ксантии видела?

– Нет. Тарус отослал меня в архивы. Я думаю, он не хотел меня посвящать в дела Саргата.

– Кажется, это расследование становится и моим делом, если я не хочу, чтобы вся техника в доме вышла из строя из-за штудий моей любимой. Давай, рассказывай с начала, то есть с Таруса.

Осенний путь, как и шесть лет назад, лежал в предполагаемую Ксантию. Только теперь Сафирет была не с Мао и не с господином Тарусом, а с Риемо, предложившим осмотреть тот на первый взгляд ничем не примечательный рунный портал, заинтересовавший господина Силлагорона. Она собиралась позвать Олдера, однако Риемо был против: «Саф, если что-то изменилось, скажи прямо. Но если я ошибаюсь, если я вижу лишь то, что подсказывает мне страх потерять тебя, давай в этот раз без Мао: я неплохой стратег, как и он; вряд ли существует нечто, что мог бы сделать он, но не смог бы я».

Сафирет не решилась спорить: она не умела объяснить мужу, что с того момента, как она отчаянно стучалась в дверь Мао с криком, что пропал ее любимый учитель, между нею и Олдером протянулась невидимая прочная нить, природу которой она и сама не понимала. Это чувство не было ни влюбленностью, ни дружбой. Скорее, некое родство. И конечно, позвать Олдера навестить рунный портал в предполагаемой Ксантии было бы мудро: она хоть и не являлась стратегом, но знала это точно. Однако Сафирет никогда не предпринимала даже самых верных шагов, продиктованных здравым смыслом, если опасалась причинить хоть малейшую боль безгранично любимому человеку.

Они отправились вдвоем, без Мао.

За шесть лет многое поменялось в предполагаемой Ксантии. Прибывающих из других миров встречал уже не господин Ормузд Горран, а офицер таможенной службы Ханшеллы. Паспортный контроль проходил со всей положенной строгостью. Но удостоверение лектора сайтэррского университета имени великого стратега Каоры Риццу по-прежнему вызывало уважение даже у самых дотошных блюстителей порядка в предполагаемой Ксантии, и вскоре Сафирет уже спускалась по тем же стертым ступеням, что и Олдер с Тарусом шесть лет назад, а Риемо освещал древнюю лестницу масляным фонарем.

Наконец они добрались до небольшого помещения, в котором не было ничего, кроме рунического портала, заблокированного ханшеллийскими аэдами, чтобы никто не смог телепортироваться в предполагаемую Ксантию, минуя таможенный контроль. Сафирет провела рукой по световым рунам, начертанным на стене, и сверху разлился мягкий белый свет.

Изучив оригинал интересовавшей ее руны, убедившись, что Олдер скопировал ее верно, и тщетно поискав способы чарования, Сафирет со вздохом сдалась. Больше здесь делать было нечего.

Они вернулись домой в тот же вечер. Сафирет выглядела усталой и отстраненной, как будто чаровала сложнейшие руны, требующие больших эмоциональных затрат. Она приняла душ, облачилась в пижаму и молча отодвинула клавиатуру, освобождая рабочее место.

– Уверена? – обеспокоился Риемо. – Может, лучше поспать?

Сафирет только отрицательно покачала головой.

– Ну как знаешь. – Риемо, решив однажды, что его супруга слишком упряма, чтобы тратить время на споры с ней, никогда не пытался ее переубедить, даже если она творила откровенные глупости. – Только постарайся во время своих штудий не вырубить лампы, – попытался он пошутить и лег спать.