Гаянэ Степанян - Книга аэда [litres]

Отчаявшись заснуть, Нирман уселся напротив палатки. Им овладело беспричинное беспокойство. Из соседних и дальних палаток выбирались туристы. Молча, не переговариваясь, но так единодушно, будто условились заранее, они устремлялись к храму.

– Госпожа Веррат? – узнал Нирман Тарнессу и неожиданно для себя даже обрадовался ей, как доброй знакомой. – Куда вы? Мне тоже не спится… Может, чай?

Но госпожа Веррат ничего не слышала и не видела вокруг. Ее опустевший взгляд, как и взгляды многих других людей, был прикован к менгирам. Посмотрев туда, Нирман даже охнул: снизу исходило зеленое свечение, хотя отроду никакой подсветки в местном Заречном храме не имелось. Стало жутко.

– Куда вы все? – закричал Нирман. – Что, разверзнись Запределье, здесь происходит?

Но в ответ – лишь глухой звук шагов по вытоптанной земле и шорох одежды… Нирману мучительно хотелось вернуться в палатку и закрыться изнутри, чтоб не видеть окаменевших лиц, чтоб избавить уши от морока тиши, противоестественной для движения человеческой толпы. Но он потащился вслед за ней к зеленоватому отсвету.

Доходя до храма, люди вставали по его внешней окружности. Свечение шло от альгирдового портала, а от него пролегла куда-то на восток, к Великой Ульме, альгирдовая дорога, которой никогда здесь не было. На портале стояли Риемо и Арьетта. Арьетта поднесла к губам светящийся альгирдовый рог. Ни звука не вырвалось из раструба, но ее это не смутило, и она спокойно опустила руку.

Через несколько мгновений по чаше долины у Трех рек прокатился глухой гул, волна которого сбила Нирмана с ног. Он зажал ладонями уши – и зажмурился от ослепительного сияния, охватившего толпу. Когда звук стих, когда свет перестал слепить через закрытые веки и он решился открыть глаза, кроме него в храме оставалось лишь двое – Риемо и Арьетта. И тучи воробьев с альгирдовыми глазами вились вокруг них.

– Господин Таэрдос? Госпожа Ландеон? – холодея, окликнул их Нирман.

Риемо посмотрел на него – и глаза его были такими же, как и глаза воробьев. Не обращая больше на Нирмана внимания, он взял Арьетту за руку, и они ступили на дорогу. Воробьи сомкнулись вокруг них, роящиеся, как огромные темные пчелы. Еще несколько мгновений – и все исчезло, как морок: ни птиц, ни людей… Только хищно фосфоресцировали портал и дорога, уходившая на восток…

Нирман поднял глаза к небу. Звезды крыльев Хранительницы гасли.

Еще есть время одуматься! Тени Запределья уже скрыли от человеческих глаз дальние звезды, но Атальпас хранят обитаемые миры Кэлидарры, одной из возможных вселенных, давая человечеству время добровольно низвергнуть разрушительную власть аэдов! Ни в одном из Шести миров еще не угасло солнце, ни один из Шести миров еще не погрузился во тьму! Но долго ли нам радоваться дневному свету?! Аэды, сожгите книги по своему нечестивому искусству, откажитесь от учения Вальдераса, заглушите свое эхо, пока тьма Запределья не восторжествовала и создания ночи не заполонили нашу вселенную!

– Тревожные новости приходят из всех миров! В четвертый раз в письменной истории человечества засветился альгирд! За минувшую ночь альгирдовые пути соединили древнейшие храмы. Распродан Священный Гальдар в обеих редакциях, издательства не успевают удовлетворять спрос! Проповедники предвещают конец света в наказание за забвение культа Шести. За последние сутки во всех мирах, кроме Мильгены, зарегистрировано несколько десятков новых религиозных объединений, замеченных в общественных беспорядках. Подробности у нашей коллеги Глэссы Къерэн специально для «Антарионского утра».

В кадре появилось лицо Глэссы на фоне университета имени великого стратега Каоры Риццу.

– Здравствуйте! Сегодня, в шесть утра по сайтэррскому времени, произошло беспрецедентное событие! Здесь, на территории одного из ведущих аэдических университетов, члены радикальной религиозной группировки «Легда Атальпас» публично сожгли поэму «Меч и Мечта Кшартара». Саргат задержал участников акции. Лидер и вдохновитель «Легды Атальпас» Ревьен Каллопус не сопротивлялся при задержании, но призывал отказаться от магии бледнокожего ублюдка и от учения лжепророка.

Олдер выключил визор. За последние сутки одна из возможных вселенных сошла с ума: гасли звезды – но приборы логиков по-прежнему фиксировали световые и прочие волны; светился альгирд, коэффициент светимости которого был одним из самых низких среди известных веществ; древнейшие храмы во всех Шести мирах соединились невесть откуда взявшимися альгирдовыми путями. Немудрено, что ужас превращал людей в религиозных фанатиков, а власти оцепили аэдические кварталы, чтобы предотвратить погромы. Но Олдер почему-то вспоминал Давроса. В тот морозный день брат так же, как он сейчас, смотрел визор…

Зов Судьбы могущественно внушал необходимость повторить путь, на котором погиб Даврос…

Еще две минуты – и Олдер жал педаль газа, ему казалось, будто за рулем он не один, будто он и брат слились в одного человека, и этот человек сегодня узнает всю правду о прошлом. Из-под колес разлетались не километры дороги, а дни с той минуты, когда Даврос навсегда закрыл за собой дверь. Вот Олдер раскладывает «Тайны дома Биард», вот темнеет, вот он узнает об аварии… Вот ему объясняют, что это нелепый несчастный случай, но он впервые услышал Зов Судьбы и, не умея еще отличить его от прочих чувств, решает посвятить свою жизнь расследованию гибели брата… А потом три года Кайримского аэдического университета, окончание юридической академии, служба в Саргате в отделе по пропавшим без вести, изучение жизни и трудов Рукволы и Матара, пропавшие без вести Фельтауз и Силлагорон, исчезновение и возвращение Сафирет… Аэды пропадали, а альгирд появлялся… Альгирдовые пути связали древнейшие храмы за одну ночь… Звезды гаснут в глазах людей, но приборы их видят… Гибель Давроса не случайность…

Улицы обезлюдели: кто-то приник к экранам, кто-то ушел в храм, кто-то – на собрания новоявленных религиозных сообществ. Впереди вырос фонарный столб, на котором двадцать четыре года назад, как метку, как маяк, родные оставили венок, заклятый руной Неувядания… На пустынной дороге внезапно материализовался человеческий силуэт. Олдер вжал в пол педаль тормоза, электромобиль с визгом затормозил. «Была б зима…» – мелькнула мысль.

Он вгляделся, до рези в глазах, – как будто никого… Олдер выдохнул, решив, что померещилось, и уже хотел возвращаться домой, когда та же тень появилась дальше по дороге и помахала ему. Он тронул мобиль, тень исчезла. Слух наполнился Зовом Судьбы, и Олдер продолжил путь. На одном из перекрестков, словно подсказывая направление, снова возникла тень…