Николай Дронт - Отставник [litres]

Каким же правильным оказалось решение! Человек взял дорого, но проверил все детали действа, вплоть до наличия достаточного количества отхожих мест. Обеспечил все – от официантов до достаточного для развоза приглашенных числа пролеток. Как компромисс для съезжающихся из разных поместий гостей местом проведения бала выбрал Сухояр. Для дворян подошла бы городская усадьба или зал в крепости, но простолюдинам такое жирновато, поэтому организовали танцевальный настил, огромный тент для трапезы и несколько беседок. Обслуживающий персонал, оркестр, официантов и прочих набрали из подданных баронства. Пусть не столь шикарная выучка, зато свои. На приглашенную из столицы обслугу народ сначала бы дивился, но после торжества пошли бы разговоры, что я столичная штучка, брезгую своими людьми и прочие обидки в таком роде. А так, может, и менее роскошно, зато патриархально, только знакомые лица.

Приятно, что организация бала не стоила мне ни гроша. Все расходы взяла на себя гордая хозяюшка бала, а если говорить совсем честно, то ее папа. Притом платье сшито новое, специально для этого бального сезона и специально под цвет подаренных мужем, королем и принцессой украшений. Изумрудный перстень, изумрудная заколка и аметистовый кулон. Еще серебряная печатка в знак признания конкубины семьей мужа. Не так просто придумать одеяние под такие драгоценности, но женщины преодолеют любые преграды. Платье сшито из глянцевой тонкой, но плотной изумрудной тафты с фиолетовой вышивкой и узенькой серебряной окантовкой по вороту и манжетам.

Добавлять украшений не стали, это принизит статус подарков. Многие из гостей наденут драгоценности значительно более ценные и массивные, но вещей от государя и от нашей герцогини не будет ни у кого.

Мои родители отказались посетить бал. Мама ждет маленького, и ей тяжеловато приходится. Она часто бывает во дворце, королева Мариана советуется с ней по поводу воспитания двойняшек. Обе мамы уже договорились, что мой братик, когда родится, станет воспитываться вместе с принцем.

К тому же папа с мамой отношения к баронству не имеют. По крайне настоятельному совету государя я подарил отцу заграничное имение Зримако. Вообще-то хотел отдать поместье в своем баронстве, думал, пусть сами родители любое выберут. Но его величество порекомендовал сделать иначе, напомнил о заграничном подарке и пообещал получить дозволение короля Диваза. Делать нечего, пришлось последовать королевскому совету.

На балу мне представили всех дворян баронства, причем оказалось, что никто из них не владеет землями, все служат. Два управляющих имениями, три статских чиновника, остальные армейские офицеры.

Встречали гостей вдвоем. Для поддержания образа я надел, пока не утвержден другой, парадный мундир Зеленоземского полка, конкубина красовалась в новом платье. Оно было ей очень к лицу. Каждому гостю старался оказать внимание, хоть улыбнуться и кивнуть, а лучше сказать пару слов. Людей мы приветствовали ровно час, как положено по регламенту. Потом протанцевали первый танец, по обычаю полонез, затем сели на возвышение за баронский стол. Бал для простолюдинов, потому десять танцев. После пятого буфет а-ля фуршет. Нам и сидящим за нашим столом принесли еду, остальные рванули под тент.

Как же там жрали! Вроде собрались приличные люди, а толкались, хватали с подносов обеими руками, не брезговали запихнуть яства в карман, а один поручик, слава богам не из моего гарнизона, набил закусками полную фуражку. Кто бы сказал раньше, не поверил.

Брат Микаэлы просветил, что и в столице такое бывает, особенно если собираются в Народном собрании. Поэтому приглашения на такие праздники стараются давать только родным и близким. Хотя тоже всякое случается. У них в семье есть родственник, который на обеде серебряные приборы со стола по карманам прячет, считает, мол, они богатые, с них не убудет. А не пригласишь в следующий раз, обижается. Некоторым дашь работу – воруют так, как чужие себе не позволяют. За руку поймаешь, отпираются до последнего. Выгонишь, считают себя несправедливо наказанными.

Тина, которая сидела рядом, подтвердила, что и у них такие есть. Сколько подарки ни дари, родичам все мало, а работать желают только кладовщиками или начальниками. У дворян что хорошо – благородных клятва держит, они обязаны свое слово держать, иначе их боги наказывают.

Тесть увидел мое лицо и сразу стал успокаивать. Дескать, в любой семье есть паршивая овца, в дворянских родах тоже встречаются. А что приглашенные за еду бьются, так хотят гостинец домой отнести, соседям похвастаться, просто лишний сладкий кус в рот положить. В столичном Купеческом собрании, чтобы давки не было, специальные люди по одному подносу в руки раздают. Кое-кто, конечно, чаще из третьей гильдии, пытается во второй и третий раз за едой встать, но и на таких ухарей нашлась управа – вместе с пригласительным билетом жетон прикладывают, его на поднос менять надо. Однако тогда те, кто без приглашения на праздник протиснулся, скандалы начали закатывать, кричать «несправедливо», безобразия учинять, до драк дело доходить стало. Вот и думай, что лучше – жадные рты кормить или благолепие собраний нарушать…

У меня на балу драк не было, за порядком следили городские стражники, буянов сразу отправляли в холодную. Но знаете, я такого не ожидал. Хотя мог бы. Сам в девяностых молодым был и имел разных знакомых. Попадались среди них тусовщики, шастающие по презентациям и банкетам. Они там тоже со столов все себе тащили. Спиртное старались бутылками, но могли и в прихваченную фляжку из бокалов сливать. Жратву в пакетики складывали. Не продавали, позже своей компанией вечеринку устраивали.

Из исторических аналогов припомнил, как читал о балах при австрийском дворе. Те, что для своих, проходили нормально, а для тех, кто попроще, творилась такая же фигня, что и здесь. Хотя у меня народу поменьше. Впрочем, как говорится, жизнь такова, какова она есть и больше ни какова. Делать нечего, привыкну со временем.

Однако кое-что полезное на балу узнал. Кроме дворян мне представили закупщиков из тех, кто каждый год скупали и перепродавали урожай. В этот раз они остались не при делах, мой эконом у селян скупил зерно еще на корню, урожай садов Гремячего Потока полностью забрал винзавод, животных на мясо забивать еще рано, но и там давно все схвачено. Купцы просили прощения за Дубки. Ловкачи не думали, что я настолько обижусь за петицию, что соглашусь с отъездом селян и лишу закупщиков куска хлеба. У них контракты на поставку, авансы взяты, а покупать-то нечего. Просят милостиво простить и продать им потребное. Обещают справедливую цену.

Вон оно как вышло! Оказывается, вот откуда уши торчат! Я сослался на незнание и велел договариваться с экономом. Зернышка они от меня не получат!