Джентри Ли - Приливы Темного кристалла [litres]

Сделав глубокий вдох, Кайлан с широко распахнутыми глазами посмотрел на дерево. Он вынул фирку из курточки и перевел взгляд на Тавру.

– Я готов. А ты, Тавра?

Тавра стремительно спустилась по руке Амри, немного задумчиво постояла на кисти и затем шагнула на кору. В момент прикосновения исходящий изнутри дерева свет стал ярче и наполнил ее кристаллическое тело сиянием.

– Готова, – произнесла она. – Амри, если все получится и мы зажжем пламя сопротивления в сердцах вапранцев, мы с моим кланом будем в долгу перед тобой и гроттанами.

В свете Путеводной звезды Амри окатило волной спокойствия.

– Свет и тьма не противоречат друг другу, – сказал он. – Вапра. Гроттаны… – Он кивнул Кайлану. – Спритоны… и другие кланы. Хоть кланов семь, каждый из которых чем-то особенным отличается от остальных, все мы часть одного клана – клана гельфлингов. Настало время собраться единым кланом.

Тавра мигнула.

– Согласна, – сказала она.

– А теперь начинаем! – крикнул Амри. – Сделаем дело! У нас мало времени!

Кайлан кивнул и поднес фирку к губам. Зазвучала первая мелодия, и Амри вспомнил, что сказитель песен играл ее перед Священным деревом. Свет стоящих по кругу деревьев стал более насыщенным и разошелся по ветвям, проникая в прозрачные листья.

– Теперь ты, Тавра… – шепнул Амри. Закрыв глаза, он прижался лбом к шероховатой коре и попытался сновидеться с ним, как делала Найя. Он не был рожден с таким даром, но все равно попробовал им воспользоваться. « Прошу тебя, передай песню Тавры тем гельфлингам, которые внизу. Пусть они узнают правду, прежде чем скексисы успеют ослепить их своей ложью».

Сознание Амри озарилось вспышкой света, словно искра зажглась в том месте, где рождаются видения. Он увидел, как они стоят втроем перед скоплением деревьев. Втроем : рядом стояла Тавра в ослепительном вапранском одеянии и с серебряной диадемой в волосах. Песня, которую Кайлан исполнял на фирке , резонировала с ядром дерева, и Тавра заговорила. Ее слова снооттисками ложились на дерево, а ее голос вшивался в его кристальное сердце.

– Я обращаюсь к вам, вапранцы, – начала свою речь Тавра. Ее голос звучал в уме Амри, в песне Кайлана. Она сделала паузу и в этом странном сновидении посмотрела на Амри своими лавандовыми, сверкающими, будто сумерки, глазами. Амри ощутил прилив гордости, ощутил часть себя в ее словах, когда она заговорила снова:

– Услышьте меня, гельфлинги Ха’рара. Я очень надеюсь на то, что вы услышите меня и узнаете мой голос. У меня мало времени, так что я скажу не все из того, что хотела бы вам сказать. Знайте, что скексисы нам лгали. Вшитое в розовые лепестки видение правдиво. В глубине Замка Кристалла скексисы занимаются нашим иссушением. Моя матушка Аль-Модра знала об этом и собиралась восстать против них. В качестве наказания за это Мастер ритуалов и Генерал ее убили.

Амри ощутил, как видение дрогнуло, будто задрожала сама земля. По венам дерева, по льду и камням зазвучал шепот вапранцев – всех тех, кто сейчас слушал, кто услышал голос Тавры.

– Я не знаю, какое будущее ожидает гельфлингов, но точно знаю: что бы вам ни говорили скексисы, какой бы темной ни казалась ночь, в этой тьме есть друзья и они вас ждут. Они готовят факелы, чтобы в нужный момент поднять их в борьбе со скексисами. Мы выживем. Мы выдержим. Ждите нашего сигнала. Последуйте за ним, и мы победим, если будем действовать сообща.

Казалось, будто в земле и под кожей начинается электрическая буря. Амри ощутил тепло растопки и тонкую струйку дыма. Он чувствовал шаги, сотрясание земли. Чувствовал раздающиеся вдалеке голоса, пока Тавра заканчивала свою речь:

– Я это знаю, и я жду вас, хоть, возможно, и жду вас во тьме. В тенях мы разожжем костер сопротивления.

«Амри… Кайлан!..»

ТРЕСК!

Амри вывалился из сновидения, когда одно из деревьев Путеводной рощи разломилось надвое и завалилось, взметнув в воздух облака снега и осколков льда, в которых преломлялся свет и расщеплялся на радуги. Когда снег и лед осели, Амри поднялся на ноги и снял с бедра меч Тавры.

Перед разрушенным деревом Путеводной звезды стояла скекСа, которая резким взмахом очистила свой смертоносный клинок от остатков льда. С ее клюва стекала черная кровь, а глаза горели яростью и местью. Издав злобный рев, она отшвырнула поломанное дерево в сторону.

– Я же сказала вам уйти, – раскатисто прорычала она.

Позади Амри появилась Найя, а по другую сторону рощицы рядом с Кайланом возникла Таэ. Он не обрадовался тому, что скекСа проследовала за ними на скалу, но ее вес не позволял ей двигаться быстро.

– Мы пытались остановить ее, но она очень сильная, – сказал Найя. На ее щеке был порез, а на лбу набухал жуткий синяк, но она была настроена предельно решительно и держала в руке клинок брата. – Послание Тавры уже?..

– Видение отправлено. Теперь очередь за вапранцами. Ты в порядке? Что случилось?

– Она сказала… – Найя передернулась и качнула головой. – Неважно. Она лжет, как и все они.

– Ну и что вы наделали? – взревела скекСа. – Глупые маленькие гельфлинги. Я дала вам шанс уйти, и так вы мне отплатили? Так злоупотребили моей благосклонностью?

– Благосклонностью? Считаешь себя добродетельницей? – закричала Таэ. Оттолкнув Кайлана назад, она оголила клинок, который уже ощутил вкус плоти скекСа. – Сифа тебе доверяли. Трайн за трайном доверяли тебе. Все было ложью?

СкекСа слегка оправилась, выпрямилась и фыркнула.

– Малышка Таэ, – произнесла она, и опоясывающая клюв петля заострилась. СкекСа схватила следующее дерево Путеводной звезды и беспечным, полном силы движением сломала когтями его ветви. Свет дерева погас, словно из костра убрали уголь. – Я бы провела Этри и сифа через Серебряное море. Увела бы далеко от Императора, замка и всей этой дурацкой политики. Но Этри решила не ехать. Это вы бросили меня. Продемонстрировали свою истинную приверженность. Я сифанцам не союзник. Я ваша госпожа .

СкекСа сделала выпад вперед, и Таэ, порхнув крыльями, отскочила назад. Амри постарался не пятиться, когда она нависла над ними, стоя в центре круга деревьев.

– И, как ваша лордесса, я скажу вам то же, что сейчас Генерал и Мастер ритуалов говорят там внизу вапранцам. В эту самую минуту. Восстание мертво и лживо, оно сгорело вместе с Аль-Модрой, и пепел остыл. Вапранцев, как и остальных гельфлингов, ждет одна судьба – преклониться перед скексисами и взирать на нас с бесконечным ужасом. Раболепно подчиниться.

Она говорила низким зловещим голосом, и облако от ее дыхания окутывало их как туманом.

– Больше не будет никаких костров, – сказала она. – Не будет никакого сопротивления.