Джон Толкин - Сильмариллион [litres]

И люди проснулись и слушали, как поет и играет Фелагунд, и думал каждый, что ему снится дивный сон, пока не замечал, что его товарищи тоже слушают; но пока Фелагунд играл, они молчали и не шевелились – столь прекрасной казалась музыка и столь дивной песня. Мудры были слова эльфийского владыки, и мудрость вливалась в души тех, кто внимал ему; ибо то, о чем он пел – сотворение Арды и блаженство Амана за мглой Моря, – ясными видениями проходило перед их взором, и его эльфийская речь отзывалась в душе каждого так, как было тому доступно.

Так и вышло, что люди прозвали короля Фелагунда, первого из встреченных ими эльдаров, – Ном, что на их языке значит Мудрость, и после звали весь его народ нуминами, Мудрыми. Они думали вначале, что Фелагунд – один из валаров, которые, по слухам, живут далеко на Западе; это и было (говорят некоторые) причиной их похода. Но Фелагунд жил среди них и наставлял их в истинном знании, а они полюбили его и почитали своим властителем, и после были всегда верны дому Финарфина.

А надо сказать, что из всех народов эльдары наиболее искусны в языках; к тому же Фелагунд обнаружил, что может читать в умах людей те мысли, которые они хотели выразить словами, так что речь их легко было понять. Говорят также, что те люди давно, еще на Востоке, встречались с Темными Эльфами и переняли многое из их языка; а так как все наречия квенди одного корня, язык Беора и его народа во многом походил на эльфийский. Так что очень скоро Фелагунд мог говорить с Беором; и пока он жил среди людей, Финрод и Беор часто беседовали. Однако, когда Финрод расспрашивал Беора о пробуждении людей и об их блужданиях, Беор мало что мог поведать ему; действительно, известно ему было немногое, ибо праотцы его племени почти не рассказывали преданий о прошлом и память их молчала. «Тьма лежит за нами, – молвил Беор, – мы же обратились к ней спиной и не желаем возвращаться туда даже в мыслях. Сердца наши обращены к Западу, и мы верим, что найдем Свет».

Позднее, однако, эльдары говорили, что, когда люди пробудились в Хилдориэн при появлении солнца, за ними следили соглядатаи Моргота, и весть эта быстро дошла до него; дело же это показалось ему столь важным, что он самолично отправился в Средиземье, покинув Ангбанд и передоверив ведение войны Саурону. О том, что творил он с людьми, эльдары в то время ничего не знали, да и позже узнали немного; однако то, что тьма лежит на сердцах людей (как на нолдорах лежала тень Резни и Проклятия Мандоса), они прозрели даже в людях из племен Друзей Эльфов, которых узнали первыми. Извратить либо уничтожить все новое и прекрасное, что ни появлялось на свет, всегда было главным желанием Моргота; несомненно, что ту же цель преследовал он и на сей раз: страхом и ложью сделать людей врагами эльдаров и повести их с Востока войной на Белерианд. Однако замысел этот созревал долго и никогда не был полностью осуществлен, ибо (как говорят) людей вначале было слишком мало, в то время как Моргот опасался растущей мощи объединенных эльдаров и вернулся в Ангбанд, оставив в Средиземье лишь несколько слуг, да и то не слишком хитрых и могущественных.

Фелагунд узнал от Беора, что были также и другие люди, похожие на него; они тоже отправились на Запад. «Мои соплеменники, – сказал Беор, – перешли Горы и ныне бродят неподалеку отсюда, халади́ны же – племя, чье наречие отлично от нашего, – все еще стоят в долинах у восточных отрогов, ожидая вестей, чтобы двигаться дальше. Есть еще и другие люди, чье наречие сходно с нашим; с ними мы встречались время от времени. Они шли перед нами по дороге на Запад, но мы обогнали их, ибо племя это многочисленно, держатся они вместе и движутся медленно; ведет их вождь, которого называют Марах».

Зеленые Эльфы Оссирианда были обеспокоены появлением людей и, узнав, что среди пришельцев находится один из владык Заморских Эльфов, послали к Фелагунду.

– Господин, – сказали послы, – если ты властвуешь над этими существами, вели им вернуться туда, откуда они явились, или пойти куда-нибудь еще. Мы не желаем, чтоб чужаки нарушали наш покой в этих землях. К тому же это племя лесорубов и охотников, потому мы не можем быть им друзьями, и если они не уйдут, мы им не дадим покоя.

Тогда, по совету Фелагунда, Беор собрал своих разбежавшихся сородичей, и они переправились через Гелион и поселились во владениях Амрода и Амраса, на восточном берегу Келона, к югу от Нан-Эльмота, недалеко от границ Дориата; и позднее этот край назвали Эстолад, то есть Стойбище. Однако, когда по прошествии года Фелагунд захотел вернуться в свои владения, Беор испросил дозволенья сопровождать его и до конца своей жизни оставался на службе у короля Фелагунда. Так он получил свое имя – Беор; прежде его звали Ба́лан, «Беор» же в наречии его соплеменников означало «вассал». Править своим племенем он доверил старшему сыну, Бэ́рану, и уже не вернулся в Эстолад.

Вскоре после ухода Фелагунда появились в Белерианде иные люди, о которых поминал Беор. Вначале пришли халадины; однако, столкнувшись с недружественностью Зеленых Эльфов, они повернули на север и поселились в Таргелионе, в землях Карантира, сына Феанора; там они некоторое время жили в мире, а подданные Карантира не обращали на них внимания. На следующий год спустилось с гор племя, ведомое Марахом; были то люди рослые и воинственные, шли стройными дружинами, и эльфы Оссирианда скрылись и не стали их трогать. Марах, узнав, что племя Беора живет в зеленом и плодородном краю, прошел по Гномьему Тракту и поселился к юго-западу от селений Бэрана, сына Беора; между этими двумя племенами была великая дружба. Сам Фелагунд часто навещал людей, и многие другие эльфы с западных земель, нолдоры и синдары, приходили в Эстолад, желая увидеть ада́нов , чей приход был предсказан издревле. В провидении их явления в Валиноре людям было дано имя ата́ни , Вторые, в наречии же Белерианда это имя превратилось в эдайн , или ада́ны , и называли так только три племени Друзей Эльфов.

Финголфин, как подобало королю всех нолдоров, послал им дружественных послов; и тогда много молодых и отважных аданов поступило на службу к королям и владыкам эльдаров. Среди них был Ма́лах , сын Ма́раха , он четырнадцать лет жил в Хитлуме, научился языку эльфов и получил прозвание Арадан.

Недолго аданы довольствовались жизнью в Эстоладе, ибо многие все еще желали идти на Запад, только не знали дороги. Перед ними лежал огражденный Дориат, а к югу – Сирион с его непроходимыми топями. И вот главы трех высших родов нолдоров, надеясь на силу сынов людских, объявили, что всякий адан, если пожелает, может поселиться среди их подданных. Так началось переселение аданов; вначале немногие, а после целые семьи и роды покидали Эстолад, так что лет через пятьдесят во владениях королей появились многие тысячи аданов. Большинство избирало длинный северный тракт, пока дороги еще не стали им знакомы. Племя Беора пришло в Дортонион и поселилось в землях, где правил род Финарфина. Племя Арадана (Марах, его отец, оставался в Эстоладе до самой своей смерти) большей частью направилось на Запад, и многие осели в Хитлуме; однако Ма́гор, сын Арадана, и с ним другие переправились через Сирион в Белерианд и некоторое время жили в долинах у северных отрогов Эред-Ветрин.