Сергей Ким - Орден геноцида [litres]

– Сейчас, вашбродь, сейчас…

– Я не давал разрешения на такие действия, – мрачно уставился на меня хазарин. – Вы кто там – лесная стража? Вот и командуйте в своих лесах, а я вокруг никаких елок не вижу.

– А вы что делаете – груз охраняете? – в тон ему огрызнулся я. – Вот и охраняйте дальше. А в наши обязанности входит обеспечение безопасности подданных князя Печорского. Есть здесь таковые? Вы очень хотите оставаться здесь, когда в любую минуту могут нагрянуть бомбисты?

Ответом мне был согласный гул – подданные здесь оставаться не хотели.

– А может, нам лучше всем сойти в Чердыни? – спросил кто-то из пассажиров.

И в самом деле – разумное предложение. Но мне что-то не дает покоя разрушенное здание вокзала из видения…

– В городе неспокойно, – веско произнес я. – Будет лучше все-таки добраться до Печоры.

При том, что я почему-то был совсем не уверен, что этот поезд сегодня до нее доберется… Точнее – даже твердо знал, что так легко мы не отделаемся.

Пол под ногами качнулся, и состав наконец-то начал движение вперед.

– Теперь довольны? – буркнул Алабин, вешая автомат на плечо.

Перед глазами на мгновение всплыла карта Чердыни и окрестностей, где была обозначена нитка железной дороги…

– Еще не все. – Я покачал головой. – Есть как минимум два поворота, где поезд сильно сбросит скорость и можно будет попробовать заскочить…

– Нам угрожает Либрия или циркачи какие-то?

– Если вы не можете исполнить такой трюк, это совсем не означает, что никто не может, – отрезал я. – И вообще, ваше благородие, возвращались бы уже к себе… Где вы там разместились-то?.. Лучше б нам всем рассредоточиться по составу для наилучшей охраны.

Хазарин недовольно зыркнул на меня, что-то резко скомандовал на своем языке подчиненным, круто развернулся и зашагал в сторону хвоста состава.

Я бросил взгляд на окна слева, справа, вышел в тамбур, высунулся наружу, провожая взглядом удаляющуюся станцию…

– Что такое? – Хильда тоже высунулась, навалившись на меня.

Вероятность того, что я так и выпасть могу, она, похоже, не рассматривала… Хотя по большому счету я и сам падать не собирался.

– Вроде никого не видно… – задумчиво произнес я. – У них что-то поменялось? Или план изначально был каким-то другим?..

– Чего бормочешь? – крикнула сестра, перекрывая шум набирающего ход поезда. – Не слышу!

– Говорю – жду финального штриха!

– Какого еще финального…

Взрыв разворотил обращенную к перрону стену железнодорожной станции и вспорол деревянную крышу – только щепки во все стороны и полетели.

Нормально так бахнуло – килограмм на пять динамита где-то…

– Оу, – сказала Хильда и покосилась на меня. – А меня начинает настораживать твой дар, Конрад…

– Насторожись еще больше, сестра, и представь, что мы бы остались на станции.

– Баллистический щит спас бы от обломков и ударной волны… – без особой уверенности протянула кузина.

– А от контузии – нет. И полезай уже обратно в вагон – ты гнетешь меня собой, и я могу выпасть из поезда.

– Это намек на то, что я толстая?! – возмутилась Хильда, когда мы зашли обратно в вагон.

– Толстых егерей не бывает – забыла, что ли?

– Сестрица будет первой, – захихикала Вилли.

Разместились на одном из свободных диванов. Это ж все-таки первый класс, но первый класс Северо-Восточной железной дороги, а значит – никаких купе. Тот же общий салон, что и в других вагонах, только обставлен более цивильно – цветы в горшках, картины на стенах, дорогая обивка и диваны вместо сидений или грубых деревянных лавок.

– Напомните еще раз, – вздохнул я, – на кой ляд мы ввязались во все это и едем в Печору, а не домой?

– Деньги, – сказала Хильда. – Если возьмем еще кого-нибудь разыскиваемого – заработаем деньжат.

– Долг, – добавила Мина. – Наш долг – истреблять тварей. А если в процессе еще и денег можно заработать…

– Ну да, ну да… Так, что делаем дальше? Какие предложения?

Сестры удивленно посмотрели на меня.

– А я думала, что у тебя и так план есть, – произнесла Хильда. – Какой-то. Ну ты как бы так лихо командовал… Хоп – станция, хоп – поезд…

– И про то, что расслабляться еще рано, ты сказал, – добавила Вилли.

– Гм, – немного смутился я. – Ну, если так… Хорошо, тогда вот что. Как мы подумали первоначально, что может предпринять Либрия?

– Сначала они пытаются захватить динамит в карьере, у них не получается, и они решают ограбить оружейную лавку. Потом захват станции и налет на поезд, – перечислила Мина.

– И динамит им нужен был…

– …затем, зачем вообще может быть нужен динамит – что-нибудь взорвать! – с энтузиазмом воскликнула Хильда.

– Почтовый вагон, – кивнула Вилли. – Там должна быть броневая заговоренная дверь, если везут что-то важное…

– А что, если тот хмырь не понял всей сути? – спросил я. – Вспомните, что мы увидели рядом с почтовым вагоном.

– Бронеход? – нахмурилась Мина. – Но это ведь… бронеход. Стоит дорого, конечно, но это же не ящик винтовок стянуть – там запас хода не ахти, проходимость по нашим лесам еще хуже, да и управлять им надо уметь… Зачем он бомбистам?

– Террористам, – поправил я сестру. – Террористам. Помните их последнюю акцию?

– Помню.

– Я – нет, – покачала головой Хильда.

– Про это даже в нашем «Черве» писали, – напомнила Вилли.

– В «Черве» только всякую чушь пишут, я его не читаю – я другие газеты читаю.

– Так никаких других же нет? – удивилась Мина.

– Вот никакие и не читаю. Газеты эти ваши – хрень на постном масле… – отрезала Хильда, помялась и спросила: – Так что там эти бомбисты устроили-то?

– В Вятке, два месяца назад – подожгли речной порт, взяли штурмом полицейскую управу, подорвали здание кадетского корпуса… Около сотни погибших, сотни две раненых… Короче, успели натворить дел, пока княжеская дружина не подоспела.

– Слушайте, может, я чего и правда не понимаю, но эти бомбисты, Либрия эта треклятая – они же вроде как за то, чтобы все были равны в правах, верно? И маги, и немаги…

– Ага, – подтвердила Мина.

– Так какого ху… дожника они валят людей пачками?! – возмутилась Хильда. – Убивать тех, за чьи права вроде как борешься, – это как вообще, а?!

– Ну, по их словам – это все просто псы старого прогнившего режима, – вставила Мина. – Так что их не жалко. Вроде как.

– «Мы вестники молнии, тяжелые капли грозовых туч, и молния эта зовется свободным человеком! Старый режим прогнил и должен быть сметен! Власть князей не от бога, потому что бог мертв и всегда был мертв. И мы лишь устраняем разлагающиеся останки – тлеющие угли предрассудков», – на память процитировал я манифест мэтра Ницше.

Между прочим, запрещенный к распространению среди простого люда, но не запрещенный к чтению дворянами. Как одно вязалось с другим – было решительно неясно, как и большинство общеконфедеративных законов.