Сергей Ким - Орден геноцида [litres]

Я сбил магией воздуха пыль и ржавчину и начал собирать винтовку.

– Жила-была девочка, – улыбнулась Дагмар. – У девочки был небольшой уютный дом, игрушки, красивая мама и храбрый папа, служивший в дружине местного князя… Девочка любила гулять, любила чай с пирожными и мечтала когда-нибудь стать принцессой. Девочка была самой обычной. Но однажды ее папа умер – такое, знаешь ли, случается с дружинниками, особенно если княжество частенько воюет с соседями. А князь решил, что мама девочки должна стать его любовницей. Она не хотела, но кто же пойдет поперек слова князя? Особенно если забрать девочку во дворец и отдать в служанки, наказывая кулаком и плеткой за малейшую провинность. И каждый раз, если мама девочки была неласкова. Или просто потому что настроение плохое. А когда девочка немного подросла, то князь решил, что она ему тоже нравится. Мама девочки вступилась за нее, и князь ее… Нет, не убил. Просто выкинул надоевшую игрушку, отдав дворцовой страже… А вот они ее убили, да. А девочку князь утащил к себе. Но знаешь, девочка была храброй. И девочке уже нечего было терять. Поэтому она вогнала шпильку в глаз князя и ночью сбежала из дворца. Далеко убежала – в другую страну. Где оказалось, что у нее есть способности к магии. Жить в другой стране было нелегко и не так уж и сытно, но здесь ее хотя бы не мог избить дворянин. За косой взгляд, недостаточно низкий поклон, ну или потому что настроение плохое случилось. Девочка выросла, девочка надела военный мундир и поклялась, что однажды вернется и убьет всех злых князей и им подобных. И знаешь что? У нее это получилось. Но всю свою жизнь она думала об одном – если бы ее папа тогда не умер, как бы сложилась судьба девочки?

– Думаешь, я тебя пожалею? – спросил я.

– Нет. Зачем? Пожалей лучше маленькую девочку, чья жизнь сломалась только потому, что какой-то высокородный ублюдок решил, что он бог на своей земле.

Осталось лишь вставить в винтовку затвор… И встретить что бы там меня ни ожидало лицом к лицу.

– Я встретил много людей со сломанной жизнью, герцогиня, – сказал я. – Некоторые я сломал сам. И если ты в чем и права, то лишь в том, что я и правда не добрый человек.

– Тогда подумай, где сломалась твоя жизнь и куда бы ты хотел вернуться, – сказала Дагмар. – Маленькая девочка хотела спасти своего папу от смерти. А чего хочешь ты, Конрад Винтер?

Чего хочу я? Куда бы я хотел вернуться?

На пятнадцать лет назад, чтобы спасти Хильду? Но к тому времени мысли о ней не спасали, а лишь не позволяли совсем уж нырнуть в пучину безнадеги…

На двадцать пять лет назад, чтобы каким-то чудом попытаться предотвратить вторжение Пакта? Вот уж точно нет. Не в моих силах остановить такое. Даже если я убью герцогиню Геннегау или даже самого императора… Особенно императора. Проверено. Одного я уже убил, и ничего не изменилось – просто одна говорящая голова поменялась на другую. А до герцогини мне не добраться ни при каком раскладе…

Спасти своих родителей? Ага, будучи четырехлетним. Да и я ведь даже толком не знаю, как и почему они умерли…

Так куда и когда я хотел бы вернуться?..

– Я вижу твое желание, человек.

…Перед глазами как наяву встала картина из почти забытого времени, когда мы все были еще вместе.

Мы сидим вечером перед камином.

Потрескивают дрова в камине. На столике стоят чашки с чаем и домашнее печенье, что испекла Мина.

Справа от меня – Хильда, слева – Вилли. Чуть поодаль в кресле листает газету Райнхард…

Мы читаем книги, делаем уроки, спорим над дневниками егерей, смеемся над шутками друг друга, играем в карты и шахматы…

Мы молоды, и впереди у нас целая жизнь, в которую мы смотрим с надеждой…

Мы живы, и мы – вместе.

– Еще раз… – прошептал я, глядя в пульсирующую тьму Истока Акаши. – Пусть всего только один раз, но я хотел бы вернуться туда, где… Где мне не надо будет больше прятаться за ненавистью. И где больше не будет всей этой боли и всей этой пустоты… Я не знаю, кто ты или что ты, но, пожалуйста, сделай нас снова едиными. Пусть всего только один раз, но я хочу вернуться туда, где я еще не был последним из клана Винтер. Туда, где мы все были вместе. Туда, где мы все были счастливы.

И, глядя в бьющий в лицо ослепительный свет, я ударил ребром ладони по рукоятке затвора винтовки.

Из стихотворения У. Б. Йейтса. Перевод С. Кима.