Сергей Ким - Орден геноцида [litres]

– Не призрак, – поправила сестру блондинка. – Я думаю, что мы – слепки воспоминаний настоящих нас, которые прошли здесь на пути к сердцу Акаши. Эдакое эхо, если так можно выразиться.

– Какая ты стала у-у-умная…

– А то! – самодовольно задрала нос Хильда. – А ты, Конрад? Какова твоя история?

И я рассказал.

Про Потоп, смерть Вилли и разрыв с Хильдой. Про то, как спустя пару лет пропал дядя, собрав вещи и уйдя в Ожог… Его тела так и не нашли, хотя было видно, где шел Райнхард – несколько верст сплошных разрушений…

Учеба, служба в наемном отряде, контракт с Пактом, служба Пакту. Превращение наемного отряда в часть регулярной армии. Встреча с Хильдой. Ее смерть.

Я рассказывал, как мы дезертировали всем батальоном и будто бронебойный снаряд прошли сквозь весь протекторат Рутения.

Переход в Сопротивление. Долгие годы партизанской войны… А затем я тоже оказался здесь.

– И что думаешь делать теперь? – спросила меня Хильда.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Может, я уже умер и все это мне только снится. А может, еще жив, раз я себя так дерьмово чувствую, и тогда…

– Попробуешь пройти дальше? – понимающе кивнула Вилли.

– Ты обретешь то, что желаешь .

– Прошли вы – значит, должен попробовать пройти и я. А что там?

Сестры переглянулись.

– Помнишь, Конрад? – улыбнулась Хильда. – Мы лишь эхо. Настоящие мы прошли здесь, но мы не знаем, что мы там нашли. Может быть, и смерть.

– Если даже и смерть, то тогда я вернусь к вам, – улыбнулся и я. – И мы сможем быть вместе. Навечно.

– Но ты лучше все-таки не умирай там, братик Конни, – тоже расплылась в улыбке Вилли. – Договорились, да? Ты должен меня слушаться вообще-то! Раз я последняя в роду, то, стало быть, и единственная и неповторимая Глава…

– Последняя? – спросил я. – У тебя не было детей?

Мина подняла левую руку-протез и дотронулась до магомеханического глаза.

– Алеманский шестидюймовый снаряд. Рука и глаз – так, ерунда. Меня же по частям собирали, пару фунтов осколков вытащили. Выжить – выжила, но детей иметь больше не могла. А у тебя детей просто не было… Ну, в моей линии. А в твоей?

– Тоже нет, – ответил я. – Я прошел через множество экспериментов и мутаций в лабораториях Пакта. Добровольно. Мне повысили ранг, оптимизировали клетку, еще кое-что по мелочи… Но за все надо платить.

– И какова плата? – спросила Вилли.

– Стерилизация. Я бесплоден.

– А я много лет страдала от неразделенной любви, а когда наконец решила признаться, то мой любимый умер, вот, – беззаботно развела руками Хильда. – Так что я решила, что и хрен с ним – тут целый мир погибал на моих глазах, отчего бы нашему роду не разделить общую судьбу?

Я тяжело поднялся на ноги и, пошатываясь, сделал пару шагов.

– Попробую дойти и посмотреть, – сказал я, обернувшись к стоящим позади меня сестрам… сквозь которых проглядывала древняя крепостная стена. – Попробую не умирать зазря и… Простите меня. Пожалуйста.

– Ни в чем не вини себя, Конрад, – я прощаю тебя, – сказала Вильгельмина. – И как последняя из клана Винтер, я приказываю тебе жить.

– Я прощаю тебя, Конрад, – сказала Хильда. – И как последняя из клана Винтер, я приказываю тебе жить.

И я зашагал вперед, больше не оборачиваясь назад. Ведь я знал, что теперь есть кому меня ждать.

– Путь завершен, человек .

Ну и пусть.

Впервые за долгие годы на моей душе спокойно. И пусть даже это были только лишь галлюцинации, в уста которых я вложил те слова, что мучительно хотел услышать много лет.

– Прости меня, Конрад! – отчаянно кричит мне вслед Хильда. – Прости, что не смогла тебя спасти! Прости, что так и не смогла сказать, как сильно тебя люблю!..

Тебе не за что просить прощения. Если кто здесь и виноват, то лишь я. Потому что всегда был слишком слабым – слишком слабым, чтобы защитить одну сестру. Слишком слабым, чтобы защитить другую. Слишком слабым, что прекратить даже собственные мучения.

Я давно не боюсь смерти, но и пустить пулю в висок мне духу не хватило. Но именно поэтому я всегда и рвался на самые опасные и безумные задания в поисках смерти.

Но всякий раз судьба, Бог и само Провидение зачем-то хранили меня. Может быть, только ради этого самого момента…

Я шел через занесенный песком и временем город Древних, шагая к его сердцу.

Откуда я знал, куда идти? Я не знал.

– Иди ко мне .

Я просто шел, веря, что иду правильно.

На моем пути начали попадаться обломки статуй, а затем появились и целые – в человеческий рост, поразительно реалистичные, будто бы…

Будто бы это и не статуи вовсе, да?

Я шел по первому городу этого мира, а на его улицах стояли превращенные в камень люди.

Одетые в шкуры дикари и воины в кирасах гоплитов, бойцы в чешуйчатых индийских панцирях и латах легионеров, в миланских доспехах и мундирах Первой Республики.

В пыли под ногами валялись ржавые мечи и копья, топоры и булавы, которые затем сменили аркебузы и фузеи…

– Вознагражден будет только достойный .

Я вышел на широкую площадь, где десятки и сотни каменных изваяний стояли, глядя на висящий в воздухе над каменной чащей пульсирующий шар первородной тьмы.

– Я ждала тебя.

Обернулся на чудовищно знакомый голос… И рука невольно дернулась к лежащему в кобуре маузеру, к которому, правда, не осталось патронов.

– Ты лишь третий на моей памяти, кого не обратило в камень Голосом Тех, Кого Нет. Мои поздравления.

Стоящая около лежащей на земле колонны Дагмар Геннегау улыбнулась и пару раз хлопнула в ладоши.

Тайный советник императора Пакта, фельдмаршал и гранд-мастер ордена Серебряной Стороны – все это герцогиня Геннегау. Второе, а по факту первое лицо в Пакте – гениальная изобретательница и выдающийся полководец, гениальный маг и великий реформатор… И та, что создала евгеническую программу «Идеал».

– Судя по тому, с какой ненавистью ты смотришь на меня, мы знакомы, – усмехнулась Дагмар. – Но, вероятно, лишь в твоей временной линии. Не представишься ли?

Геннегау была похожа на ту, какой я ее помнил… И в то же время совершенно непохожа.

Вместо строгого черного мундира и белого плаща – что-то вроде диковинно выглядящей брони, закрывающей тело герцогини от массивного ворота до тяжелых латных сапог. Это металл? Да нет, скорее похоже на кость… Или пластик? Но из пластика не делают брони…

Лицо тайной советницы было, как всегда, неопределенного возраста – ей можно было дать и тридцать, и сорок лет, но на самом деле вряд ли герцогине было меньше семидесяти.

– Полковник армии Пакта граф Конрад Винтер. Командир панцергруппы «Цербер». Специализация – контрпартизанские, диверсионные и штурмовые операции, – сказал я и оскалился. – В прошлом. А сейчас – боец Сопротивления, поклявшийся уничтожить Пакт.