Дмитрий Емец - Последний стожар [litres]

Потом исчезла, а через минуту появилась вновь. На подносе уже была жареная картошка с салом и огромная яичница. Судя по размеру желтка, яйцо было не куриное.

– Страусиное? – спросила Ева.

– Да нет – птеродактиля… Не любишь яйца птеродактиля, так принесу крокодильи. Но по мне, так они сегодня не ахти. Пересижены малость. В некоторых крокодильчики попадаются, – сообщив это довольно громко, официантка наклонилась к самому уху Евы и негромко добавила: – Шляпку поправь… И рыжьём не свети!

Филат поймал официантку за рукав.

– Не знаешь, куда Колотило дел мой заклад? – шёпотом спросил он.

– Настасья Доморад у него забрала… – быстро ответила болотница и сразу отошла.

Филат призадумался, покусывая губы. Ева бросилась поправлять шляпку.

– Я ж говорю! Клава свой в доску человек! А уж тебя-то и под мороком просветила! – восхитился Филат. – Эх! У меня родственник один даже жениться на ней собирался, но после раздумал. И не потому совсем, что она сказочница… Тут ведь вот какое дело! Женщина заботится о тебе, только пока ты на ней не женился. Пока город не взят, полководцы вечно обещают, что не станут его грабить. Мол, вы нам только ворота откройте, мы посмотрим и уйдём.

– У тебя, я вижу, большой опыт, – сказала Ева.

Стожар смутился и пальцем стал ковырять в солонке.

– Соль заземляет сглазы. Вдруг на мне сглаз какой, так я его обнулю, – сказал он.

– А по поводу того, что ты женщин ругал… – продолжала Ева. – Мой дед повторял, что человек обычно получает то, что ищет. Если ему встречаются одни жулики – значит, он их ищет.

– А чем занимался твой дедушка?

– Работал в зоопарке.

– В Магзо? – заинтересовался Филат. – Невероятно! И провести туда сможет?

– Дедушка умер. Сердце. А что такое Магзо?

Лицо у Филата погрустнело:

– Магический зоопарк. Поступить к ним на работу нереально. Если у тебя кто-то из сказочников в роду был, или прабабушка рыжьём баловалась, или в биографии что-то сомнительное…

– А посетить Магзо можно? – спросила Ева.

– Можно. Но там дикие системы безопасности. Так что если думаешь что-нибудь там поменять… – стожар осёкся и кашлянул. – Короче, помнишь, ты говорила, что если человеку встречаются одни жулики, то с ним что-то не так?

– Дедушка говорил.

– Вот! А теперь посмотри вокруг!

Ева впервые осмотрелась повнимательнее.

В воздухе повис здоровенный бассейн в форме огромного прозрачного сосуда. В бассейне плавали две русалки, и, серебрясь чешуёй, тянули к посетителям руки, выбирая тех, на кого неприметно показывал им хозяин. Тот, к кому протягивались их гибкие руки, ощущал сильное желание пить и есть и, подозвав Клаву, начинал заказывать самые дорогие блюда. Когда это случалось, русалки красноречиво посматривали на Колотило, а тот, слегка кивнув, отмечал что-то в блокнотике.

Порой обе русалки выныривали и начинали петь. Их плечи, лица и руки были так прекрасны, а голоса так призывны, что на глазах у Евы какой-то подгулявший маг забрался по лесенке и ласточкой нырнул в бассейн. Русалки мгновенно обвили его руками, утащили на дно, а спустя полминуты, когда маг почти захлебнулся, вытолкнули наружу. Тут же мага подхватили два голема-вышибалы и вышвырнули из трактира. Рассерженный маг пытался метать молнии, но у него почему-то не получалось.

– Видала? Все рыжьё у него русалочки подтибрили! Вот сказочницы! – восхитился Филат.

Недалеко от бассейна происходило нечто, что Ева поначалу приняла за пожар. Высокие рыжеватые сполохи озаряли потолок. Если глядеть со стороны – казалось, что над столом повис огненный шар с нечёткой границей. Ева хотела обратить на него внимание официантки, но тут Клава сама прошествовала в ту сторону своей куриной походочкой. Стабилизация у неё была как у танковой пушки! Вверх-вниз ныряла – а поднос и не думал дрожать: карточный домик и тот донесёт. Но сейчас на подносе были не напитки, а какие-то щепки – каждая в своей тарелочке.

– Там что-то горит! А она ещё и дрова понесла! – сказала Ева изумлённо.

Стожар цокнул языком:

– Да нет там пожара! Элементали огня собрались. Секреты у них какие-то. Видишь, в одно пламя сливаются? Это чтобы не подслушали.

– А щепки зачем?

– А чем, по-твоему, должны лакомиться элементали огня? Это щепки редчайших деревьев, многие из которых давно исчезли. У каждой такой щепочки собственные оттенки пламени. Для элементалей это деликатес.

Огненные люди приветствовали появление официантки возбуждённым треском. Когда она приблизилась с подносом, пламя на несколько секунд разделилось. Элементали были лишены чёткой формы, и каждый имел свой оттенок. Кто-то желтоватый, кто-то красный, кто-то почти белый. Красный элементаль, вдохновлённый вкусной щепочкой, воспламенил стул, и тот был немедленно – и с полнейшим хладнокровием – приписан к счёту.

Щепки догорели, и огненные элементали, вновь слившись в один шар, продолжили совещание. Изредка внутри шара что-то сердито вспыхивало.

– Спорят о чём-то… Никак не договорятся! – сказал Филат.

Напротив их столика был проход в соседний зал. Двери были открыты. За столом сидели трое. Первого Ева узнала сразу. Это был Албыч – единственный голем, когда-то имевший душу. Огромный, как скала, он нависал над столом. Плащ Албыча был распахнут, и в груди, внутри ледяного контура, зияла пустота.

Напротив Албыча помещался уголовного вида маг – высушенный, скелетообразный, покрытый мелкой сеткой татуировок. Изредка то одна, то другая татуировка оживала – становилась яркой и чёткой. Потом погасала, и немного погодя оживала другая. На голове у мага был шлем варяжского образца с опущенной личиной.

Наконец, третьим за столом сидел… сидело… хм… в общем, существо, составленное из трёх снежных шаров. Шары были рыхлыми, пористыми, синеватыми. Казалось, что они пытаются растаять, но что-то им не позволяет. Глаза скрывались за большими солнечными очками. Еве страшно было спросить у Филата, кто это, и она просто толкнула его ногой.

– А! – догадался стожар. – Тебя смутил снеговичок? Элементаль воды. Не знаю уж, почему он такой образ принял. Захотелось.

– А почему он такой нечёткий? От жары?

– Нет. Элементали полностью подчиняют себе воду. Все её состояния. Он и летом на пляже мог бы не таять. А что он так криво вылеплен – так элементали вечно так. У них запрет на повторение человеческого образа. Они его намечают, но никогда точно не воспроизводят. Видишь, как у него вылеплены нос и губы? И вообще элементали… – тут Филат понизил голос почти до предела, – они как рой пчёл или как огромный муравейник. Каждый обладает отдельным разумом, но может сливаться с другими.

– И чем больше этих частиц, тем элементаль умнее? – спросила Ева.