Дмитрий Емец - Последний стожар [litres]

Настасья ласково погладила дверь, за которой посапывал гномик.

– Умница какая! Шастает туда-сюда, камешки красивые таскает… Что бы стало с миром без деятельных людей? Они как иголки с ниткой, шмыгают повсюду и сшивают друг с другом людей бездеятельных и ленивых. Не было в Магскве философских камней, а теперь есть!

– А почему вы сказали, что не разделяете методов Шерлока Холмса?

– Жизнь всегда сложнее. Например, все эти выводы про гномика были сделаны на основании одних сапог. А теперь представь, что это не его сапоги, а он вчера купил их на барахолке. Видишь, всего одно допущение – и вся система дала сбой!

Котошмель выбрался у Евы из-за ворота, загудел, разогревая крылья, и, перелетев на глухую стену, вцепился в неё когтями. Жёлтые полоски на его спине запульсировали.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересованно сказала Настасья и фонарём осветила стену вблизи. – С виду просто камни. Никакой магии. Дверь рядом есть, но за ней, конечно, окажутся какие-нибудь вёдра местного дворника или раскладушка электрика, который прячется здесь от своего начальства, оправдываясь тем, что у него не ловит телефон. И ведь не врёт же! Где ему ловить в подвале за тремя капитальными стенами, пока хозяин отсыпается… Ну-ка, а тут у нас что? Шлепок позднейшей магии! Сделали отличный долговременный морок, но немного схалтурили… Ищем проход! Мне уже интересно, что это за дверь, скрытая в стене!

Настасья начала тщательно ощупывать камни, не пропуская ни одного.

– Ага… вот здесь и здесь… Главное – не ошибиться, а то могут быть проблемы… Уф! Угадали!

Стена раздвинулась. В лицо им ударил свет. Посреди комнаты висела клетка с жар-птицей. Птица была меньше той, что Ева видела на киоске, и не с таким пышным хвостом. Вид у неё был унылый. Изредка птица делала шага три и начинала клевать зёрна. Потом встряхивала перьями, и разливающийся от неё свет становился ярче.

– Вода в поилке забродила… И в кормушке больше шелухи, чем корма. Шелуху надо сдувать. Со стороны кажется, будто корма полно, а там уже одна шелуха, – рассеянно сказала Ева. Когда-то у неё было много птиц, но потом у них случился военный конфликт с кошкой. Уцелевших птиц пришлось раздать.

– Да… в птичках ты, похоже, разбираешься, – сказала Настасья серьёзно. – А теперь подойти-ка сюда! Коснись вот этого растения! Погладь его. – Она показала на маленький зелёный кустик, похожий на самшит.

– Как «погладь»?

– Ну как ты гладишь животных или Бермята всех, кто от него вовремя не убежал… коснись его…

Ева послушно коснулась открытой ладонью зелёного кустика, и её наполнило чувство радости и покоя. Радость была какая-то звенящая. Будто ты нёс в себе нечто бесценное и очень боялся это утратить, а ещё больше опасался, что это чувство исчезнет. И оно, конечно, исчезло.

– Достаточно! – сказала Настасья и легонько отвела руку Евы от кустика. – Не стоит сразу брать слишком много… Я попросила тебя коснуться этого кустика, чтобы ты поняла, что не только рыжьё ценность. Рыжьё – оно другое. Чаще всего, если тебе не «намурлыкал» его любимый кот или ты не спасла жизнь какой-нибудь магической зверушке, рыжьё – это просто чьи-то ворованные жизненные силы.

Ева всё ещё была под властью того чувства. Ладонью она касалась своей щеки. Ей чудилось, что в коже всё ещё живёт та радость.

– Это и есть зелёная магия?

– Да, одна из её форм. Растения дарят радость и покой. Это сложно объяснить. Это можно только почувствовать самому. Человек был создан как садовник для Эдемского сада и одновременно следил там за зверями и птицами, которые были ему… ну как младшие братья… Но растения давали ему ничуть не меньше радости и любви. Я это чувствую всякий раз, когда бываю среди растений, особенно среди тропических… Хотя тропические растения очень… мм… буйные… все эти яркие краски, огромные листья, дерзкие стебли… А вот наша берёзка, например, тихая и нежная. Её просто хочется погладить. Сходи весной в парк, где много берёз со светлой гладкой корой… посиди там с полчасика – и ты убедишься, что проходящие люди то и дело прижимаются к ним щекой, ладонями, виском… А за животными человек смотрел, и они понимали его голос. То есть не просто «кыс-кыс!», «фу!» и «а ну брысь отсюда!» – а именно говорил языком животных и птиц.

– А драконы в Магзо понимали ваш голос?

– Скорее уж голос Бермяты. Я к ним лишний раз не лезла. Ну раз Бермяту до сих пор не поджарили – значит, понимали…

Жар-птица опять завозилась, полыхнула, залив всю комнату золотым светом до дальних уголков. Стены комнаты от пола и до потолка занимали деревянные стеллажи с растениями. Чего тут только не было: и кактусы с глазами, и шевелящиеся в бутылках зелёные змеи, и растения, напоминающие вылезающую из банки пену, и мандрагоры, и песьеглавец, и целые ряды аленьких цветочков. И все они, как к солнцу, тянулись к клетке с жар-птицей.

– А вот это уже преступление по нашей части, по зоомагической! – хищно сказала Настасья. – Обрати внимание! На первый взгляд все эти растения производят законную зелёную магию. А жар-птица – она тут как источник света! – даёт рыжьё. Под воздействием рыжья зелёной магии синтезируется намного больше. Но она идёт с хорошей примесью рыжья, а раз так, то и возможности у такой магии больше, чем у обычной зелени. А если тебя кто-то будет разоблачать – ты такой: «Это зелень? Зелень! Вот и до свидания!»

– А преступление в чём? – спросила Ева.

– А преступление в том, что мучают птицу! – сказала Настасья, распахивая клетку. – Может, будь она на воле, наш съеденный друг не был бы съеден!

Они уже выходили из комнаты, когда Настасья обнаружила на полу следы птичьих лап большого размера.

– О! Официантка-болотница! Теперь всё понятно! – сказала она, улыбаясь.

– Носки на куриную ногу… – рассеянно произнесла Ева. – Позволяют ходить по болотам.

– А? – не поняла Настасья.

– Да нет, ничего. Просто я вспомнила список, который показывал Нахаба. Там были носки на куриную ногу…

Настасья перестала улыбаться.

– Занятно… – протянула она. – Да, девочка, я в тебе не ошиблась! В твою голову порой забегают очень талантливые тараканы.

– Иногда я не могу сообразить, сколько будет два плюс два, – скромно сказала Ева.

– Это тоже признак таланта! Я, например, до сих пор не могу понять, что такое косинус и зачем нужны квадратные корни. Однажды мне пытались объяснить это сразу четверо магтематиков, и один даже заплакал в финале, но так и не объяснил… Идём!

Длинный коридор завершился аркой, выложенной из красного клеймёного кирпича. За аркой располагалась низкая дверь из широких тёмных досок. Настасья коснулась её – и дверь легко поддалась. Настасья взглянула на Бермяту, и тот, движением широкой ладони задвинув Еву к себе за спину, вытянул из кармана свой нестрашный, словно игрушечный пистолетик. Луч заметался, спотыкаясь о ножки столов. Это был тот дальний зал, где играл в карты Албыч.