Майя Г Леонард - Битва жуков [litres]

– Всех обработали? – спросила Новак.

– Всех, – ответил Даркус, – только, Новак… Я же знаю, ты беспокоишься о Жераре. Может, поищешь его? Расскажи ему, что происходит.

– Ладно, – улыбнулась Новак. – Он в кухне. Скорее всего, занимается завтраком. Я потом сразу к вам! – крикнула она, убегая.

С той самой минуты, как Даркус увидел в следующей по коридору комнате четыре цилиндра с личинками клонов Лукреции, он гнал от себя мысли о них. Даркус понимал, что их нужно уничтожить, просто не хотел, чтобы Новак это видела.

– Готов? – спросил он дядю Макса.

– Готов, насколько это возможно, – кивнул дядя Макс.

Даркус вошёл в затемнённую комнату и заговорил в микрофон пульта:

– Бертольд, ты тут?

– Здесь я, – немедленно раздался ответ. – Все двери в «Биоме» открыты. Вижу на мониторах, как жуки и личинки движутся к выходу.

– Чтоб меня жук забодал! – воскликнул дядя Макс, заглянув сквозь стекло в ближайший цилиндр.

– Слушай, Бертольд! Я в комнате, где находятся клоны Лукреции Каттэр. Посмотри, пожалуйста, эта дверь запирается? Желательно сделать так, чтобы её вообще нельзя было больше открыть.

– Угу, нашёл, – ответил Бертольд. – Скажи, когда защёлкивать.

Даркус приблизился к слабо светящемуся термостату и до упора повернул ручку регулировки на холод. В это время дядя Макс снял со стенда с противопожарным снаряжением топор. Даркус напомнил себе, что говорил профессор Эпльярд: заморозка – самый гуманный способ истребления насекомых.

– Даркус, отойди! – предупредил дядя Макс. – Сейчас полетят стеклянные осколки.

– Я настроил термостат, – сказал Даркус, отступая к двери.

– И-эх! – Дядя Макс высоко занёс топор и обрушил его на первый цилиндр.

Воздух с шипением начал выходить наружу из разбитого цилиндра. Дядя Макс перешёл к следующему, потом к третьему.

– Один остался! – сообщил он, подходя к четвёртому.

Топор описал дугу, и стеклянный дом последней личинки разлетелся вдребезги.

Осколки рассыпались брызгами. Гигантская личинка задрыгала задней частью, скатилась со своего ложа и шлёпнулась на пол у ног дяди Макса. Он отпрыгнул. Сквозь жёсткую белую кожу личинки проглядывало жукообразное лицо Лукреции Каттэр. Челюсти распахнулись и прокусили наружную оболочку. Клон Лукреции начал выбираться из неё, яростно извиваясь и кусая воздух. Вот высвободилась когтистая передняя лапа…

Дядя Макс бросился к двери. Даркус уже выскочил в коридор. Жучиная лапа ухватила дядю Макса за щиколотку. Острые когти вспороли кожу.

– А-а-а! – Дядя Макс заорал от боли.

Он с трудом продвигался к двери, волоча за собой вцепившуюся в него личинку.

– Бертольд, ты где? – крикнул Даркус.

– Здесь.

Дядя Макс рванулся и преодолел порог.

– ДАВАЙ! – завопил Даркус. – ЗАПИРАЙ СКОРЕЕ!

Дядя Макс посмотрел вниз. Покрытая хитином когтистая лапа всё ещё висела на окровавленной щиколотке, но она больше не была прикреплена к жуку.

– Уф, еле выскочил! – вздохнул дядя Макс, отдирая от своей ноги острую как бритва клешню.

– Ты в порядке? – спросил Даркус.

– В полном! – Дядя Макс усмехнулся и отряхнул руки. – Малыш, я когда-то сражался с аллигаторами! А тут – сущие пустяки!

Бертольд подсказал им дорогу к лифту, а потом – к лаборатории, где Бартоломью Катл разговаривал с Лукрецией Каттэр.

Даркус заглянул за угол и сразу отступил назад. У двери в лаборатории стояла на страже Лин-Лин.

– Как мы её обойдём? – шёпотом спросил он. – Лин-Лин бьёт насмерть.

Дядя Макс нахмурился:

– Нужно, чтобы она отошла от двери.

– Можно отправить Бакстера отвлечь её. – Даркус покосился на своё плечо. – Только я не уверен, что он уже достаточно окреп, и, потом, вряд ли она поведётся.

– Пусть погонится за мной, – предложил дядя Макс.

– Ты же ранен! Вдруг она тебя поймает?

– Я быстро побегу – вон по той лестнице. Уведу её в джунгли и спрячусь. Потом вернусь кружным путём, встречусь с вами, и мы все вместе сразимся с Лукрецией Каттэр.

– Ладно, – кивнул Даркус.

– Я пошёл!

Дядя Макс крадучись двинулся к пересечению двух коридоров.

– Я готов! – прошептал Даркус, притаившись за углом.

– Ни в коем случае не входи в лабораторию без меня! Слышишь? – прошипел дядя Макс.

Потом он вышел на открытое место, громко насвистывая. Посмотрел на Лин-Лин, воскликнул:

– Ох ты! – и побежал по поперечному коридору к лестнице.

Через пару секунд на пересечении коридоров оказалась Лин-Лин. Она бесшумно мчалась за дядей Максом, выставив перед собой ладони, словно ножи.

Даркус выглянул из-за угла. Там, где раньше дежурила Лин-Лин, стояло прислонённое к стене гарпунное ружьё. «Зачем Лин-Лин ружьё?» – удивился он. Тут ему представилось, как доктор Ленка отгрызает Моулингу руку, и он понял зачем . «Наверное, Лукреция Каттэр знает, что пленники разбежались».

– Дядя Макс велел не заходить в лабораторию, – шепнул Даркус Бакстеру, – но он не говорил, что нельзя тихонько подобраться к двери и прихватить полезное оружие.

Даркус маленькими шажками приблизился к входу в лабораторию. Ему отчаянно хотелось хоть одним глазком увидеть папу – убедиться, что он цел и невредим. Мальчик взял гарпунное ружьё, держа одной рукой за приклад, а другой – за ствол. Наличие оружия успокаивало. Даркус вскинул ружьё к плечу и посмотрел в прицел. От ощущения собственной силы его пробрала дрожь. Даркус выпрямился. Он никогда ещё не держал в руках оружия.

Из лаборатории доносился голос Лукреции Каттэр. Она к папе обращается? Даркус вытянул шею, прислушиваясь.

– Бартоломью, что скажешь? Выпустить мне рисовых долгоносиков? В Китае огромные запасы риса. Если я их уничтожу, игра выйдет на новый уровень, как ты считаешь? Если в игру вступит Китай, политическое положение в мире станет о-очень интересным! Ты знаешь, что их урожай риса – самый ценный на планете? Можно им сказать, якобы американский президент одобрил мою идею. – Лукреция рассмеялась. – Весело, правда? Раз-два-три-четыре-пять – я иду вас убивать!

– Нет! – Даркус стоял в дверях, дрожа от гнева.

Он вскинул ружьё и нацелил гарпун на Лукрецию Каттэр.

– Я вам не позволю!

– Ха! Смотри, Бартоломью, твой сын – герой! – Лукреция Каттэр всплеснула парой человеческих рук и, кривляясь, воскликнула: – Ах, боюсь! Не стреляй в меня, пожалуйста!

– Даркус, что ты здесь делаешь? – Папа потрясённо смотрел на него. – Люси, ты знала, что он здесь?