Майя Г Леонард - Битва жуков [litres]

– Есть! Сейчас тебя подключу, – ответил Бертольд.

Даркус попытался встать – и не смог. Нога горела огнём. Перебитая правая кисть бессильно повисла. Боль в запястье была такая сильная, что казалось, он вот-вот отключится. Мальчику едва хватало сил следить за движениями Новак, а она плясала вокруг своей матери, словно эльф, при всякой возможности нанося удары, пинаясь и царапаясь. Нужно ей помочь! Даркус откинул голову назад, здоровой рукой поднёс ко рту пульт и несколько раз прищёлкнул языком, снова и снова повторяя звук в определённом ритме.

Папа сидит запертый в окукливателе, а как дверь открыть – неизвестно. Дядя Макс ранен, с ним Жерар. Лин-Лин почему-то застыла статуей, а Лукреция Каттэр скоро совсем измотает Новак. Друзьям нужна помощь!

Даркус прищёлкивал ещё раз и ещё, и помощь пришла. Словно огромная волна, целое море беспозвоночных, сверкающее всеми цветами радуги, хлынуло в комнату. Миллионы жуков! Нарывники и бомбардиры, усачи и божьи коровки, светлячки и хрущи, цветочные жуки и жуки-лягушки, голиафы и жуки-олени, титаны и долгоносики, грибовики и веероусые, жуки-скакуны и жуки-арлекины, чернотелки и древоточцы… Лукреция Каттэр, увидев их, улыбнулась. Это были её собственные жуки.

Припав к полу, она потёрла хитиновой ногой о надкрылья, издавая кошмарный звук, словно гвоздём скребут по стеклу. Жуки замерли. Лукреция указала им на Даркуса.

– Нет! – крикнул Даркус. – Послушайте меня! – Он поднял Бакстера повыше. – Она держала вас в рабстве, а я хочу отпустить на свободу! Бакстер, скажи им!

Бакстер громко зашипел, бешено размахивая усиками.

– НЕТ! – прокричала Лукреция. – Я создала вас! Вы принадлежите мне! Вы будете делать то, что я вам прикажу!

Даркус запрокинул голову и горлом издал пронзительный скрипучий звук. Волна жуков, перебирая лапками, ринулась вперёд и накрыла Лукрецию Каттэр, сметя её благодаря численному преимуществу.

Новак остановилась, чтобы перевести дух. Даркус скрипучими звуками подбадривал жуков, а они бросались на Лукрецию Каттэр, кусались и царапались, не давали ей развернуть крылья. Новак улыбнулась Даркусу. Тут Лукреция, словно потеряв наконец терпение, собрав все силы, поднялась на ноги и закружилась, стряхивая с себя жуков, как собака отряхивается от воды. Она застала Новак врасплох. Человеческий кулак врезал Новак по уху, а жучиный коготь полоснул по спине. Капли крови полетели во все стороны, и Новак упала.

– Новак! – закричал Даркус.

Чёрные глаза Новак смотрели прямо на него.

– Прости… – тихо прошептала она.

– От тебя больше не будет никакой пользы, Ридикюльчик! – проскрежетала Лукреция Каттэр и занесла все четыре руки, чтобы уничтожить дочь.

Но удар так и не достиг цели. Что-то мелькнуло, и между матерью и дочерью неожиданно встала Лин-Лин. Она стала плести гипнотизирующий танец, легко блокируя удары хозяйки и мешая Лукреции напасть на раненую девочку.

– Нет. Я не позволю, – спокойно проговорила Лин-Лин, не прекращая двигаться.

– Предательница! – завопила Лукреция Каттэр.

Лин-Лин с головокружительной скоростью парировала и отводила в сторону её атаки. Ни разу Лин-Лин не ответила ударом на удар.

– Я не стану смотреть, как мать убивает свою дочь, – сказала Лин-Лин, продолжая отражать сыплющиеся на неё удары. – Или отец – сына.

– Ты работаешь на меня! – рявкнула Лукреция Каттэр. – Изволь делать так, как я скажу!

– Я не стану убивать детей, – ответила Лин-Лин.

Её руки и ноги мелькали словно крылья ветряной мельницы. Лукреция удвоила усилия и завизжала:

– Тогда ты умрёшь!

Даркус еле-еле дотащился до Новак. Усталость придавливала его к полу, покалеченное тело болело всё сильнее. Он подхватил Новак под мышки и потянул в сторону от боя. Она была вся в крови.

– Только не теряй сознание! – взмолился Даркус, пристраивая её у дальней стены.

– Я старалась… – прошептала Новак.

Её фасеточные глаза закатились, веки сомкнулись.

– Новак! Новак! – Даркус тряс её из последних сил.

Она снова открыла глаза, голубые, человеческие.

– Я здесь…

Даркус приложил здоровую ладонь к её щеке.

– Пожалуйста, не отключайся!

Он тревожно оглянулся. Борьба между хозяйкой и её телохранительницей продолжалась. Движения Лукреции Каттэр замедлились, жуки же атаковали её так же напористо. Она с трудом продолжала поединок, но и Лин-Лин устала от непрерывного града ударов хитиновыми конечностями. Она сосредоточенно хмурилась, на лбу выступил пот. Нехватка кислорода действовала на обеих противниц.

– Э-ге-ге-е-е-е-е-ей! Лукрешия, радошть моя! Ты где?

Даркус посмотрел вверх. На галерее, возле рояля, стояли Пикеринг и Хамфри, оглядывая с высоты заросли «Аркадии», и звали Лукрецию Каттэр.

– ЗДЕСЬ, ВНИЗУ! – крикнул Даркус. – ЗДЕСЬ ЛУКРЕЦИЯ КАТТЭР!

Хамфри обернулся, а Пикеринг с места в карьер помчался к перилам, то и дело спотыкаясь. Он заглянул вниз, в лабораторию.

– Лукреция, солнышко, где ты там? Выходи! Поговорить нужно!

– Пикеринг, вот она! – Даркус показал пальцем на гигантскую фигуру с хитиновыми конечностями. – Это – твоя любимая Лукреция Каттэр!

Лукреция посмотрела на Пикеринга фасеточными глазами, и тот закричал, пятясь от перил и хватаясь за Хамфри. Хамфри глупо хлопал глазами.

– Хампти! Хампти! – взвизгнул Пикеринг. – Там громадный жук!

– Што ты бормощешь?

Хамфри оттолкнул истерящего кузена и шагнул к перилам, но тут же отпрянул, едва увидев, как великанша Лукреция рукой с когтищами замахивается на Лин-Лин. Уставшая от долгого боя, телохранительница пошатнулась.

– Помогите! – крикнул Даркус.

– Громадный жук сожрал мою единственную любовь! – взвыл Пикеринг. – Мальчик сказал, она там, внутри! Мерзкая, отвратительная ползучая громадина проглотила мою будущую жену, и теперь мы не получим денег!

Он издал какой-то хрип, и Даркус вдруг понял, что Пикеринг плачет.

– Гнусная, подлая, прожорливая тварь! – Пикеринг заколотил кулаками по спине Хамфри. – УБЕЙ ЕЁ, ХАМПТИ! Это насекомое слопало наши денежки! Где мы теперь будем жить? У нас ничего не осталось!

Хамфри тупо уставился на Лукрецию Каттэр. Потом повернулся и зашагал прочь. Пикеринг, вздрагивая от всхлипов, поплёлся за братом. У Даркуса сердце сжалось. Проводив взглядом кузенов, он снова посмотрел на Лин-Лин. Она уже стояла на коленях и по-прежнему защищалась, но не атаковала в ответ.

Лукреции Каттэр тоже приходилось нелегко. Под тяжестью своего панциря она припала к земле. Вот она замахнулась всеми четырьмя руками. Побеждённая Лин-Лин покорно сложила перед собой ладони и склонила голову, ожидая смертельного удара.