Майя Г Леонард - Королева жуков [litres]

Бакстер спрыгнул с его плеча и встал на задние лапки, встревоженно размахивая передними. Даркус вытер глаза, перекатился на спину и уставился в потолок.

– Бакстер, зачем папа так? Если бы он увидел, какая сила у жуков, он бы понял, что вместе мы запросто одолеем Лукрецию Каттэр! С ней надо бороться, а не удирать от неё.

Бакстер приподнял надкрылья, развернул мягкие, янтарного цвета крылышки и, подпрыгнув, взлетел к Даркусу на грудь. Устроившись в ямке на ключице, жук-носорог поджал зубчатые лапки и прижался к Даркусу головой.

Мальчик прикрыл его руками, словно от кого-то защищая.

– Пусть говорит что хочет. Я не дам ему нас разлучить! Если он только попробует, я убегу и никогда не вернусь.

Даркус вспомнил, как папа говорил, что жуки – твари, созданные Лукрецией.

– Знаешь, Бакстер, папа совершает ужасную ошибку. Без жуков у нас нет шансов против Лукреции Каттэр.

Постепенно Даркусу полегчало. Он сел и снова посадил Бакстера на плечо. Напротив, около стены, высилась башня из коробок, которые они с дядей Максом вытащили из комнаты Даркуса в тот день, когда он впервые сюда приехал. Взгляд мальчика остановился на второй коробке снизу. Уголок у неё был надорван. Даркус вспомнил, как волок её из комнаты, пятясь задом, и надорвал картон. Тогда ещё на пол посыпались зубы Нефертити, как утверждал дядя Макс и целая куча папок.

Даркус вдруг привстал на колени. Папки! На каждой было написано: «Проект „Фабр“».

Даркус прислушался к голосам папы и дяди Макса в гостиной и начал как можно тише снимать коробки одну за другой, пока не добрался до той самой, с надорванным уголком. Тогда он не знал, что такое проект «Фабр», зато сейчас знает. Если папа не хочет ему рассказывать, что происходит, он выяснит сам.

Даркус откинул картонные клапаны. Вот они, две стопки поблёкших красных и жёлтых папок, все с пометкой: «Проект „Фабр“». Даркус вынул их из ящика и сложил на пол.

Внизу хлопнула дверь. Даркус замер.

– Я вернусь не поздно, – услышал он папин голос. – Посетителей в больницу пускают только до девяти.

Даркус в страхе посмотрел вокруг – всю площадку загромождали коробки и папки.

– Надеюсь, бедняга выкарабкается, – сказал дядя Макс. – О нас не беспокойся. Я присмотрю за Даркусом.

– Не к добру всё это, Макс. У меня сердце не на месте.

– Не спеши, пожалуста, с выводами, – ответил дядя Макс. – Эндрю старик. Я знаю: врачи предполагают укус насекомого, но это вполне мог быть инсульт или сердечный приступ.

– Я поэтому и должен пойти и убедиться. И потом, у Эндрю больше никого нет.

– Возьми мою машину.

Даркус зажмурился, боясь, что папа решит зайти к нему попрощаться, но через секунду услышал, как хлопнула входная дверь.

Даркус сгрёб с пола папки, на цыпочках побежал к себе в комнату и свалил добычу на пол. Снова выскочил на площадку и спешно составил коробки в башню, как было раньше. Он уже возвратился к себе, когда на лестнице раздались шаги дяди Макса. Даркус бросил поверх папок охапку одежды и уселся на пол по-турецки, схватив первую попавшуюся книжку.

В дверь постучали.

– Входи! – крикнул Даркус, стараясь скорее отдышаться.

– Я подумал, что ты, наверное, проголодался. – Дядя Макс держал в одной руке тарелку, на которой лежали сэндвичи с ветчиной и банан, а в другой – стакан молока.

– Страшно проголодался! – ответил Даркус.

– Хорошая книжка? – Дядя Макс многозначительно повёл бровями.

Даркус посмотрел на книгу и понял, что это «История каннибализма», к тому же вверх ногами.

– Да я не читал, – признался он.

– Жаль, жаль! – весело усмехнулся дядя Макс. – Лучшей книги о поедании людей мне не попадалось.

Даркус улыбнулся. Дядя поставил тарелку и стакан на самодельный стол из коробок. Мальчик придвинулся поближе и посадил Бакстера рядом с тарелкой. Очистив банан, отломил кусочек для жука.

– Спасибо, дядя Макс! – Даркус принялся за сэндвич.

– На здоровье. В общем, если что нужно, я буду внизу… Ну, знаешь, если тебе захочется поговорить или… – Дядя Макс пожал плечами. – Или ещё что-нибудь.

– Мы правда уезжаем? – спросил Даркус.

– Боюсь, придётся.

– Но мне же можно будет взять с собой моего жука Бакстера?

– Ну-у я… э-э… – Дядя Макс посмотрел на жука-носорога. – Папа серьёзно настроен против нашего маленького друга.

– Папа не прав! – сказал Даркус. – И вообще насчёт жуков не прав.

– Может быть, – кивнул дядя Макс. – Но он твой отец. И наверняка лучше разбирается в этих делах. Мы должны его поддерживать.

– Я только хочу, чтобы он меня услышал! И позволил показать, на что способны жуки. Дядя Макс, поговори с ним, пожалуйста!

– Попробую. – Дядя Макс как будто хотел добавить что-то ещё, но передумал. Сказал только: – Если что понадобится, зови. – И закрыл за собой дверь.

Когда шаги дяди Макса совсем затихли, Даркус разгрёб одежду и взял верхнюю папку в стопке. Жуя сэндвич, он стал методически листать страницы с заметками, пропуская латинские слова, рисунки, в том числе с изображением жуков, графики, диаграммы и цифры. Скоро ему стало совсем тошно: он не понимал ни слова.

Даркус взял другую папку – та же картина. Взял третью, перелистал почти не глядя. Пальцами нащупал две фотографии. Одна, побольше, была такая же, как на столе у Лукреции Каттэр, – команда проекта «Фабр».

Даркус погладил мамино лицо. Мама широко и приветливо улыбалась. Её густые тёмные волосы доходили до плеч. Под лабораторным халатом на ней была тёмная водолазка, руки сложены на коленях. На обороте снимка папиным почерком были написаны имена. Даркус отложил фотографию в сторону и взял вторую – маленький квадратный снимок папы в молодости, чисто выбритого, в очках с квадратными стёклами и толстой оправой. Папа смотрел в камеру, удивлённо улыбаясь, а в руках держал громадного жука-голиафа.

Новак смотрела в окно на вереницу жёлтых божьих коровок, вылетающих из «Вершин» и возвращающихся обратно. Маман опять что-то ищет. Или кого-то. Сердце у неё сжалось: ищут точно не Даркуса. Даркуса больше нет.

Глаза наполнились слезами. Два дня прошло с тех пор, как она узнала о смерти своего друга, и стоило только подумать о нём, слёзы появлялись тут как тут. Даже Хепбёрн не могла её утешить. И с каждым всхлипом её сердце ещё больше ожесточалось против маман.

Сквозь слёзы она увидела, как очередная божья коровка влетела в окно четвёртого этажа, в комнату маман. Просто так наблюдать надоело. Новак решила пойти и разведать, что происходит. Она тихонько выскользнула из своей комнаты и на цыпочках двинулась вперёд, подслушивая у дверей и с независимым видом проходя мимо занятых разговором взрослых. Наконец ей повезло: около дежурки охранников она услышала, как взволнованный телохранитель Крейвен орёт на Данкиша: