Анатолий Нейтак - Мийол-призыватель [СИ]

— Что? — попыталась подтолкнуть мага Щерка.

— Кавилла, я надеюсь, у тебя всё ещё гравировано то диагностическое, которым ты меня хотела приласкать?

— Да. Среднее Сканирование Лимрана почти универсально. А в чём дело?

— Прервись-ка ненадолго, направь его на Меченого.

— Твои клаты — твои капризы, Хантер.

— Раз так, просвети-ка лучше… её! — маг указал на Щерку.

И в не такой уж большой подземной каверне моментально вскипел бой.

…вторая схватка с участием разумных, в которой поучаствовал Мийол, оказалась гораздо сумбурнее и страшнее первой. Страшнее — потому что погибших оказалось больше. А сумбур… не так-то просто сохранить ясность сознания, когда происходит… такое!

Но начало замятни запомнилось чётко.

Соперничая в скорости с Болотной Нагой, Щерка вскидывает обе руки, направляя их на Хантера и хитро, совершенно нечеловечески выгибая кисти. Под сдвоенный хлопок её предплечья отталкивает назад отдачей, к ноте крови и резкой нашатырной ноте бактерицидного добавляется какой-то кисло-сладкий, тошнотворный аромат. В маску Хантера, на полпальца выше левого глаза, с сухим стуком клюёт короткая стрелка…

«Из чего она стреляет?! Ну и сила! Седьмую часть защиты одним выстрелом сняло!»

…вторая стрелка уходит куда-то в район левого колена. Одновременно Щерка кричит что-то не слишком разборчивое, вроде «дугху! эзз дугху!!!».

Но её спутник прекрасно понимает приказ. Здоровяк с топором, глухо рыча, распрямляется тугой пружиной и пытается раскроить голову самому опасному для него противнику: Кулаку. Тот уклоняется — отчасти благодаря навыку, отчасти благодаря трофейной лёгкой броне. Но не полностью: топор врезается в район левой ключицы, и Кулак не то стонет, не то рычит, с силой хватаясь за топорище обеими руками, выгадывая секунды для атаки своим союзникам. Тем временем Болотная Нага кусает здоровяка, сперва обвив левое колено кольцом для проникновения сквозь магическую защиту, а вторая призванная змея, выметнувшись из-под плаща Хантера, резко кидается к Щерке. Это смазывает второй парный выстрел…

«Да что это за штуки под предплечьями? Почти как автоматический огнестрел, но…»

В деревянный наголенник рядом с уже торчащей там стрелкой вонзается только одна новая, вторая летит мимо. Однако две стрелки — это предел, левый наголенник больше не защищён магией, далёкой от гномьих стандартов качества. Мгновением позже и почти одновременно:

вторая Болотная Нага кусает Щерку — но та словно вовсе не замечает этого, она стреляет;

едва успевший среагировать, Хантер прикрывает левую голень правой… сдвоенный стук стрелок возвещает, что теперь и правая нога лишилась артефактной защиты;

средний меч в руке Башки виляет, отклонённый магической защитой, но всё-таки пускает кровь здоровяку с топором. К сожалению, Чалке добиться того же не удаётся;

здоровяк, приподняв левую, укушенную, ногу применяет какой-то атакующий приём — во всяком случае, удар так стремителен, что Хантер не успевает различить его. Но отлично видит, как Кулак (да-да, Кулак, со всей его массой!) отрывается от земли и улетает спиной вперёд… чужое оружие удержать ему не удаётся, да оно и понятно: с раненой рукой, чуть уступая в ранге, а тем самым и в силе, после сокрушительной вражеской атаки…

Следующее мгновение тоже вмещает множество событий:

четвёртый сдвоенный выстрел Щерки, один снова мимо, но попавший раскалывает правый наголенник — и короткая стрелка впивается в плоть по самое оперение;

топор мелькает в неотвратимом и точном ударе, рассекая первую змею надвое — получив критический урон, призванная тварь исчезает;

отбросив исчезновение , проявляется за спиной у Щерки Шак. Левая рука алурины вжимает все четыре когтя в плоть, накрывая ладонью две трети чужого лица; правая медленно, уже почти продавив магический щит, вдвигает в район шеи кривой нож… разумеется, заранее и обильно смазанный зельем Средней Боли.

Хантер наполовину садится, наполовину падает на пол. Всё его внимание занимают свои же руки, спешно затягивающие верхний из ремней наголенника — сильно, до боли, чтобы надёжно перекрыть кровоток. Но он слышит строенный вопль.

— Нагхаас!!! — шипит совершенно по-кошачьи Шак.

— Сссхххххааааааа! — нечленораздельно орёт Щерка.

— Сдохни! — от всего сердца желает Башка. — Сдохни, сдохни, сдохни!

В глазах у Мийола темнеет.

«Я же затянул ремень! Яд не должен был…»

Шум в ушах. Грохот сердца, отдающийся во всём теле, внезапно горячем и ватном.

«Я же не… я…»

Темнота побеждает окончательно.

«Могло быть хуже».

Фраза «универсального утешителя номер один» по версии Ригара прозвучала… на редкость неубедительно. Мийол прошептал вслух:

— Могло быть хуже.

«Например, если бы не Кавилла, я мог умереть… или, с небольшими шансами, выбрался из этой выгребной ямы, потеряв правую ногу ниже колена».

Увы, сказанное вслух убеждало ничуть не сильнее, чем звучащее мысленно.

«Второй бой против разумных… и первый раз, когда умирают союзники».

Помощь целителя-эксперта сильно смягчила ситуацию. Выжившие — даже пострадавший критичнее остальных Мийол — со временем восстановятся полностью. Однако пока ведьма колдовала над ногой призывателя, извлекая зазубренную стрелку и выводя попавший с нею яд, она не могла заняться другими ранеными. И тем более не могла экстренно воскрешать убитых… а потом, когда маг получил первую помощь и даже вернулся в сознание, стало поздно.

Первым умер Чалка. Просто потому, что зачарованное оружие делало его опасным, а вот магической защиты он не имел. И здоровяк с топором попросту смахнул ему голову с плеч одним точным, невероятно быстрым ударом.

Воин пятого ранга против Воина второго ранга…

Без шансов.

Следующим стал Меченый. Казалось бы, чего его жалеть? Но Мийол жалел. Рикс вполне мог и не убивать одурманенного. Он даже сам этого не хотел… но по неопытности сперва сильно недооценил артефактную защиту торговца, а потом переоценил его же живучесть. Увы, Меченый был лишь магом второго уровня, причём иллюзионистом, а не целителем. И не пережил сквозной дыры от меча в животе.

Последним тихо скончался Кулак, эта живая глыба физической мощи. Его рана не казалась опасной даже ему самому, он отмахнулся от помощи, присел в уголке, зажимая рассечение на плече. И уже не встал. Зачарованный топор, как выяснилось позднее, нёс на своём лезвии один из подвидов проклятия Бегучей Крови .

Кавилла не успела прийти к нему на помощь, потому что в те долгие минуты, пока это ещё имело бы смысл, она, шипя под нос непереводимые медицинские идиомы, лечила нанесённые тем же топором раны, заработанные Башкой. Которого вообще порубили бы в салат, если бы не змея. Её укус, а не что-либо иное, поставил одну из самых жирных точек в поединке. Ослабив и замедлив вражеского бойца настолько, что Башка — не без помощи Рикса — сумел его добить.