Анатолий Нейтак - Мийол-призыватель [СИ]

«С ума сойти. Двадцать лет ведь уже девчонке, а ведёт себя, как десятилетка!

Хотя да. Учитывая средний срок жизни гномов, десятилетка и есть. Физически-то расти уже не будет, разве чуть-чуть, да и вымя отрастила ого-го; но совершеннолетие у гномов, как она сама же недавно выболтала, наступает в тридцать три. И это только первое! Срок второго совершеннолетия не фиксирован, целиком зависит от успехов как Воина или Ремесленника. Чтобы стать взрослым по-настоящему, гном — или гномка, по этой части у них полное равноправие — должен три десятка из сорока девяти узлов заблокировать и заучить двенадцать основных боевых приёмов. Или же сделать девять артефактов пятого уровня… либо же приравненных к ним комплектов, что проще, но муторнее по затратам сил и дороже по расходным материалам. Или отвердить восемьдесят одну пилюлю четвёртого класса сложности.

И даже очень одарённый гном такое редко осиливает раньше, чем в сорок; а нормальным считается управиться к пятидесяти. Но даже если до шестидесяти затянуть, косо не посмотрят. Вот если до восьмидесяти… а гном, который до ста дожил и второе совершеннолетие не справил — это точно ленивый бхур и косорукий дурила; такого выгоняют из города на все шесть сторон, если только это не рожавшая гномка. Для матерей, особенно если родить троих и больше, у этих ребят есть послабления… хотя пользующихся такой лазейкой в законах всё же не особо уважают.

Кстати, одним из ленивых-косоруких изгнанников (малочисленных: всё-таки ежели природа на каком гноме отдохнула в смысле таланта и ума, что случается, то вот упорства, переходящего в упёртость, каждому из них выдана двойная норма!) вполне мог быть Симтан. По людским-то меркам, раз арты четвёртого уровня делать мог, то чуть ли не мастер, — а для гномов это так, уровень старшего ученика, не сильно прилежного да умелого».

— …как внутреннюю плиту поднимут, вы, дядька маг, сразу с синеньким моего деда везите налево и вниз, к тёте Корте. Раз заражение крови лечить надо, она точно совладает. Тётя Корте наш лучший алхимик. Она полных девять лет в Магистериуме Начал отучилась, умеет пилюли делать даже пятого класса! Не все, правда, только те, что попроще. Её к нам на заставу как раз для практики отправили, на девять лет, и уже четыре года прошло. Это потому, что тут ресурсов много и не дорогих, сборщики отдают добычу на треть дешевле, чем перекупщики в самом городе, уру, жадюганы длиннопалые! Мы с дедом как раз для тёти Корте травы собирали, и грибы, и мхи, и ширтских жуков, и панцирных слизней, и ягоду кровяники, и всё-всё остальное, я уже говорила, что. Правда вот, в этот раз только две трети всего нужного собрали. А всё эти чёрные исчезники, урр! Один такой как выскочит, сразу дедулю за ногу хап! Деда сразу сказал такое, что если повторю, он меня потом тум-тум ремнём, а сам-то говорит, и его за это никто не тум-тум. Я очень испугалась, прям вся, даже замерла. А дядька Сильный не замер, он этого исчезника сразу так — вум, и лапы ему обе поломал. А потом ещё раз — вум, и голову набок. И правильно, нечего моего хорошего дедулю хапать за мягкое…

Пока Мийол судорожно пытался сдержаться и не захохотать, как «раскашлявшийся» Рикс, Суртанто перевела дух и закончила совершенно не смешно:

— Ненавижу зубатых мразопакостей! В следующий раз, как только увижу, первая им головы сворочу набок!

— А ты их увидишь? — не удержался Рикс.

— Увижу. Дядька Гарс меня учил, как невидимок видеть, только я тогда не поняла, зачем оно. Сейчас понимаю. Как тётя Корте дедулю вылечит, сразу быстро-быстро к дядьке Гарсу пойду и попрошу научить снова. И учиться буду твёрдо.

— Это правильно, — подытожил Хантер, пока внутренняя плита шлюза ползла вверх. — Надо учиться, учиться и учиться. Мне отец так говорил.

— Хороший у тебя отец, — сделала вывод гномка. — Умный. Слушайся его, как я деда.

— Угу… налево и вниз, говоришь?

— Да, дядька маг. Давайте за мной, я всё-всё покажу!

На территории заставы тот кусок тоннеля, что между шлюзовыми опускающимися плитами из искусственного камня, продолжался — вплоть до такого же шлюза по другую сторону. Но сами ходы и помещения заставы прятались по сторонам, а также — частично — сверху и снизу. Для многих людей они показались бы низковатыми; к счастью, даже Риксу, самому высокому из их тройки, пригибаться не приходилось.

А во владениях «тёти Корте» этого не потребовалось бы даже Круглому с его четырьмя локтями роста. Здесь он не достал бы до свода даже рукой в прыжке. Зайдя внутрь, Мийол во все глаза уставился на первый увиденный образчик гномьего интерьера.

Гномы знамениты своим мастерством работы с камнем. В самой-то методике нет ничего секретного или таинственного: грундреп — артефактный Размягчитель Скал — для придания камню временной текучести и возвращения твёрдости, когда надо; парный ему аргезн — артефактный Скульптор Формы — для того, чтобы изменить геометрию камня на нужную. В минимальном исполнении это некоммутируемый комплект предметов четвёртого уровня, у гномов чаще пятого. Люди тоже такими пользуются. Но только гномы умеют применять грундреп на, скажем, граните таким образом, чтобы кварц и полевой шпат размякли, а слюда осталась твёрдой. Или наоборот. Только гномы могут смешать и вылепить аргезном получившуюся смесь так точно и тонко, что частички слюды образуют на поверхности стеклянистую, чуть ли не полированную гладь, под которой как бы сам собой возникнет сложный абстрактный узор, или ростовой портрет, или пейзаж, или ещё что-нибудь этакое. То есть человек-то тоже на такое способен… но за много подходов, активно расходуя накопленную артефактами Природную Силу. А гномы — чуть ли не походя, в один приём. Там, где человек будет долго работать над детализацией барельефов и горельефов, упорно добиваться точности линий, стремясь приблизить очертания статуи к оригиналу — гном потратит немногие минуты, пользуясь своим преимуществом: превосходным пространственным мышлением.

Эта пара, грундреп и аргезн, предопределила особенности гномьих стилей. Они бывают разные, на самом-то деле, различаясь ничуть не меньше, чем базальт и мел, яшма и песчаник, гипс и уголь. Но все гномьи архитектурные стили, и не только когда речь идёт об интерьерах, тяготеют к имитации естественных линий, надёжности (что обеспечивается сводами, а в особенно крупных подземных объёмах — монументальными колоннами), сращению как-бы-натурального и явно-сделанного, обилию не всегда красивых, как на человеческий вкус, но неизменно продуманных мелких украшений. Притом на последние гномья фантазия не скупа, их Формовщики нередко используют пару грундреп-аргезн как заменитель полноценной мистической печи, внедряя внутрь каменных массивов рунические матрицы, что попроще; тогда каменную статику дополняет ещё и динамика разных магических эффектов, включая комбинированные.