Марцин Гузек - Слава Империи [litres]

Когда последняя молния исчезла на черном небосводе, а дождь перестал хлестать, стало очень тепло. Серый Стражник снял толстый плащ и огляделся. Вода обступала их кругом, до горизонта.

– Где мы очутились на этот раз?

– Почти на месте, – ответил его товарищ и движением руки направил их прямо в стену тумана, что внезапно выросла в шаге перед ними.

Это было очень странное чувство, после шума бури внезапно погрузиться в абсолютную тишину этой молочной тучи. Он не был уверен, как долго они плыли, но в какой-то момент ему показалось, что слышит пение. Казалось, в тумане видны и какие-то формы, прямо за границей взгляда. Но рука, протянутая, чтоб дотронуться до неизвестного, тут же исчезала в тумане. Что-то схватило его, и он почти упал в воду; к счастью, Альдерман был на месте и успел втащить Люциуса обратно на середину лодки.

– Играет с твоим разумом, – заметил Зрячий. – Но мы уже почти доплыли.

Он указал вперед, и действительно спустя несколько ударов сердца они выплыли из белого тумана. Перед ними оказался небольшой островок, а на нем серая башня, как две капли воды похожая на ту, что украшала герб Ордена. В воздухе разносился запах яблок.

Когда пристали к берегу, их вышел встречать мужчина. Старец с длинной седой бородой, одетый в потрепанный серый плащ. Его сопровождала стая воронов, внимательно вглядывающаяся в пришельцев.

– Приветствую, – поклонился хозяин. – Альдерман, Люциус. Меня зовут Велес, и я долго вас ждал.

– Я уж боялся, что ты не появишься, – сказал Натаниэль, не отводя взгляда от могил.

– Я серьезно это обдумывал, – ответил Магнус, спускаясь с коня и подходя ближе. – Ты должен признать, что твое письмо напоминало ловушку. А даже если это была и не ловушка, то путешествие сюда и так достаточно опасно для такого, как я.

– Но тем не менее ты здесь.

– Ну хоть это я мог сделать для старого друга.

– Да уж, надо думать, после того, как месяцы продержал меня в темнице. – Князь подал товарищу кубок и налил в него вина.

– Хочешь меня споить, чтоб увеличить свои шансы? – спросил шутливо Великан.

– Выровнять, – заверил Гроссмейстер. – Как видишь, я уже немного выпил с мертвыми. Когда закончим, победитель, видимо, должен закопать проигравшего здесь, с остальной семьей.

– Это хорошее место, – признал Охотник на Ведьм, а потом рассмеялся от абсурдности этого разговора. – Что мы тут делаем?

– Наверное, решаем вопрос как настоящие мужчины из древних баллад. Я не вполне уверен, впрочем, – признал Натаниэль. – Честно сказать, я уже довольно давно абсолютно не понимаю, что мы делаем. Сам в основном импровизирую и лишь молюсь, чтобы все вокруг от этого не погибли. – Он помолчал. – Я задумываюсь порой, кто больше чокнутый – мы, или те, кто за нами следует?

Магнус не ответил. Выпил свое вино, мрачно вглядываясь в могилы. Потом поставил кубок, указывая, что хочет еще. Его товарищ кивнул и долил вина себе и ему. Потом начал очередное рассуждение.

– Ты ведь знаешь, что даже если сегодня победишь, то никогда не станешь настоящим Гроссмейстером, – это был скорей не вопрос, а утверждение. – Ты и твои люди – мятежники, и вы изгнаны мною из Ордена, так что голосовать не можете. Поэтому настоящая Серая Стража выберет кого-то на мое место. Само собой, ты можешь объявить себя Гроссмейстером, но по закону правда на моей стороне. Вдобавок для простых людей возникнет путаница. Ну, знаешь, две Серые Стражи.

– И, я так понимаю, у тебя есть метод решения?

– Смените название. Собственно, даже больше – создайте новую организацию, подчиненную Империи. Серую Гвардию. Вполне подойдет Аурелиусу в коллекцию.

– Это неплохое название, – признал Магнус. – Безусловно, задумаюсь над этим, как закончу тебя хоронить.

– Спасибо. А я обещаю, что если ты погибнешь, то я вышлю в Драконье Логово письмо с разъяснением этого предложения. Глупо, чтобы хорошая идея пропала безвозвратно из-за того, что два мужика решили убить друг друга посреди пустошей.

Невольно оба рассмеялись. Был действительно прекрасный солнечный день. Ни одной тучки на горизонте.

– Помнишь, как мы закопали тело Николаоса? – спросил Магнус, глядя через лес в ту сторону, в которой где-то вдалеке находилась та неглубокая могила. – Тогда ты понимал, что иногда надо пожертвовать совестью для блага большин… для добра сообщества.

– Ты сравниваешь казнь безумного убийцы с развязыванием войны? К тому же мы тогда действительно действовали во благо людям. А сейчас вы просто пытаетесь получить власть.

– Ты все время это повторяешь, – рассердился Магнус. – Как будто бы власть была для нас целью. Ты действительно считаешь, что это я? Что так сильно жажду почестей, чтоб отбросить все принципы?

– Я думаю, что курва не должна строить целочку, – едко бросил Натаниэль. – Вы все время повторяете, как много значит для вашего сердца благо Империи, но одновременно толкаете ее в сторону катастрофы. Говорите о принципах, но сами их нарушаете. И я ведь точно знаю, что для Аурелиуса главное – власть и бессмертная слава. Главное – исполнение какого-то великолепного предназначения, которое он сам для себя придумал. Я только не понимаю, почему ты делаешь то, что делаешь. Может, это какое-то искаженное чувство справедливости? Или, может, ты так сильно ненавидишь склавян, что готов сжечь всю Границу, только чтоб им отомстить? Потому что тут уж точно ты не думаешь о благе для людей.

Охотник на Ведьм не ответил, поэтому Князь продолжал.

– Ты знаешь, я думал, что стал взрослым, когда до меня дошло, что добро вовсе не всегда побеждает. И, правду сказать, побеждает довольно редко. Но сейчас я думаю, что в действительности эти носители добра – они обычно даже не появляются. И вот это добавляет мне сил, толкает на действия, когда меня точат сомнения. Правда в том, что я представления не имею, правильно ли поступаю. Если бы я просто сразу сдался и дал вам то, чего вы хотели, то Серая Стража до сих пор была бы монолитна и хранила людей от тьмы, а мертвых друзей у меня было бы значительно меньше. Но потом мне приходит в голову, что даже если сопротивление вам было бесполезным, то все равно кто-то должен сопротивляться. Кто-то должен громко сказать, что это вы здесь антигерои и что носители добра все же есть, даже если они ничего и не добились. Потому что то, что вы делаете – это зло. Вместо того чтобы строить на основе надежды, вдохновлять людей, вы решили использовать страх и ненависть. Вы пасетесь на самых низких человеческих инстинктах и разжигаете их для своих целей. И развязываете нечто такое, чего не можете контролировать и не в силах будете остановить. Может быть, действительно мы с Гракхом и смешали эти проклятые ингредиенты так, что вызвали пламя, – но вы теперь мешаете их так, чтобы оно наверняка никогда не погасло.