Р. Дж Баркер - Костяные корабли [litres]

Затем положил ногу на мешок, и вновь Джорон задумался о том, как он мог не заметить, что ноги ветрогона заканчивались когтями, подобными косам, выходящим из ножен в такт с дыханием существа. – Иглы, материя. Хорошо, хорошо. А это что? – Он поднял шарик пыли одной ногой, легко балансируя на другой.

– Пыль, – ответил Джорон. – Ты хотел пыль, и я попросил мальчика каюты собрать ее для тебя.

– Не пыль, – заявил ветрогон.

– Это пыль, – сказал Джорон. – Со всего корабля.

– Нехорошая пыль, не годится для ванны, – заявил ветрогон.

– Ванны? Для ванны нужна вода, – сказал Джорон.

– Воду пьют, глупый Джорон Твайнер. Твоя пыль плохая. Забирай.

Он принялся собирать шарики пыли и подталкивать их к Джорону, которому ничего не оставалось, как их забрать. А еще через несколько мгновений ветрогон от активности снова перешел к полнейшей неподвижности.

– Ох, – вздохнул ветрогон. И это был самый человеческий звук, произнесенный им за все время. – Ох, – повторил он. Слепая голова снова опустилась, клюв осторожно достал гребень со дна мешка, перехватил его ногой и, как показалось Джорону, принялся его разглядывать, глаза, нарисованные на маске, уставились на зажатый в когтях предмет. – Гребень, – сказал ветрогон.

– Я помню, что ты просил его принести, – сказал Джорон.

– Гребень, – повторил ветрогон.

– Я сожалею, что он сломан. Я… – Но говорящий-с-ветром его не слушал.

Быстрая, точно гиррет, поднявшийся на поверхность, чтобы поймать муху, голова метнулась вперед, и клюв принялся отламывать зубцы. Джорон уже собрался возмутиться, что с его подарком так варварски обращаются, но в последний момент уловил в действиях ветрогона систему. Он выламывал не все зубья подряд, оставляя равные промежутки между ними.

– Благодарность, Джорон Твайнер. – Ветрогон издал воркующий звук. – Может быть, Джорон Твайнер совсем не глуп.

– Я рад, что ты доволен, – сказал Джорон, смущенный мягкостью голоса говорящего-с-ветром.

– У отца гнезда был гребень, – сообщил ветрогон.

– О, – сказал Джорон. Ветрогон сделал еще один шаг в сторону Джорона, который почувствовал, что его охватывает паника и желание немедленно выйти из тесной каюты. Он не хотел, чтобы это странное существо находилось рядом с ним, не хотел слушать рассказы о родителях ветрогона или о том, что он вообще думает о самой идее семьи. – Мне нужно вернуться на палубу, – сказал Джорон. – Мы утратили связь с одним из кораблей.

Говорящий-с-ветром кивнул и отступил от хранителя палубы. Когда Джорон повернулся к двери, ветрогон тихо заговорил:

– Ты печален, Джорон Твайнер?

– Печален? – удивился Джорон.

– От тебя пахнет одиночеством. Не самый лучший запах, – заметил ветрогон.

– А ты знаешь про одиночество? – спросил Джорон.

– Да, – ответил ветрогон, и это был крик далеких скииров, кружащих над своими гнездами, крик каждого дитя палубы, обращенный к утраченным кораблям, когда их борта разбивались о жестокие острые скалы. Это был звук утраты. – Да, – повторило существо. – Я знаю.

Казалось, между каждым поворотом песочных часов проходила целая вечность, и всякий раз, когда Джорон их переворачивал и песок снова начинал высыпаться уже в другую сторону, он надеялся услышать: «Корабль справа по борту, корабль слева по борту». Но корабль слева по борту упрямо не появлялся.

Джорон уже начал сомневаться, что принял правильное решение продолжать лететь вперед. Как бы поступила Миас? Впрочем, теперь это уже не имело значения. Если он изменит приказ, то будет выглядеть слабым в глазах команды, а разговор с Квелл превратился в стоп-камень в его сознании, усиливая внутреннюю неуверенность, которую он не осмеливался принять, поэтому молчал. Он сосредоточился на том, чтобы избавиться от ощущения ошибки, и старался прогнать энергию тревоги, расхаживая по корме. Периодически он обходил палубу, чтобы проверить мастеров костей и крыльев, смотрящего-на-море и наблюдателей.

Все было в порядке.

Рано утром, когда первый проблеск открывающегося Глаза Скирит появился на дальнем краю западного горизонта, умыв его розовым светом, точно джион, покрывшийся новой листвой, терпение Джорона было, наконец, вознаграждено.

– Корабль слева по борту, хранпал!

– Ты его узнаешь, наблюдатель? – крикнул он Фарис.

– Без уверенности, хранпал, – ответила она. – Два спинных позвонка, крылья в виде треугольника в носовой части и квадратные на корме, как у «Оскаленного зуба».

Джорон снова медленно и осторожно взобрался по раскачивавшемуся такелажу «Дитя приливов» на самый верх главного позвонка, где поднес к глазам подзорную трубу. На рассвете «Оскаленный зуб» стало легче отыскать, и у Джорона не возникло сомнений, что это и есть пропавший корабль.

– Они подавали какие-то сигналы, Фарис?

– Может быть, но они слишком далеко, чтобы я смогла что-то разглядеть. Мне показалось, что я видела какое-то движение, хранпал, и цвет.

– Возьми флаги и подай им сигнал: «Повторите ваше последнее послание».

– Слушаюсь, хранпал.

Фарис взяла красный и синий флаги, прикрепленные к главному позвонку, не думая об опасности, взобралась на самый верх и отыскала ногами показавшийся Джорону невозможным упор на веревке, дважды обвязанной вокруг стебля вариска. Затем она расставила руки с флагами в стороны, став самой высокой частью корабля – красный вправо, синий – влево, после чего подала сигнал, который приказал Джорон. Закончив, Фарис повторила его снова, и Джорон перевел взгляд с девушки на «Оскаленный зуб». Ответный сигнал пришел почти сразу: «Потерял наблюдателя. Теперь все в порядке. Восстановил положение».

– Ладно, – сказал Джорон. – Ничего страшного не произошло, ведь так? Будь внимательна, Фарис. Меня очень порадует, если член моей команды окажется первым, кто заметит вихрезмея.

Девушка улыбнулась, и обожженная кожа у нее на лице сморщилась, а Джорон спросил у себя: когда он начал считать ее, Карринга и Старую Брайрет «своей» командой?

– Значит, он настоящий, хранпал?

– Так нам сказали, Фарис.

Она кивнула, и Джорон понял, что его ответа для нее было вполне достаточно. Она не ставила под сомнение его слова, и они оживили зверя.

Джорон осторожно спустился вниз, а Фарис стала снова наблюдать за морем. Вернувшись на палубу, Джорон обнаружил, что ему удалось слегка расслабиться, и тревога немного отступила. Он надеялся, что все, кто на него сейчас смотрел, когда Глаз Скирит уже открылся и сияет на небе, подумают, что он всю ночь сохранял уверенность и не сомневался в принятых решениях.

С нижней палубы появилась Миас, двухвостая шляпа и одежда в идеальном порядке, словно она только что их купила. За ней пришли Нарза и Анзир, которая сразу встала рядом с Джороном.