Сергей Тармашев - Месть Тьмы. Книга вторая. Танец мести

Услышав такое, возница изрядно удивился, но отказывать не стал, а лишь предупредил, что до Королевского Тракта от Белвинны весьма далеко, и попросил половину платы вперёд. Получив деньги, он успокоился, и спустя полчаса карета покинула город без всяческих препятствий.

– Говори! – властно потребовал Ниш Лю Сех, и Меж Ща Хед с великим удивлением не услышал звука падающего ниц тела, отбивающего поклоны. Более того, в голосе Великого Хана не было присущей ему надменности, одни лишь повелительные интонации, но не более.

– Всё сделано, как ты повелел, господин! – Работорговец не только не пал ниц пред Великим Ханом. Его голос был лишён подобострастия и раболепия, что удивило Меж Ща Хеда ещё сильней. За такую невиданную дерзость телохранители Ниш Лю Сеха должны были зарубить наглеца немедленно. Но никто из них, судя по звуку, даже не шелохнулся. Более того, похоже, самого Великого Хана всё происходящее нисколько не волновало. А ведь это Ниш Лю Сех! Великий Хан, славящийся своей вспыльчивостью и жестокостью! – Сделка будет заключена на твоих условиях. Кэпт*НС*Мит дал своё согласие.

При этих словах Меж Ща Хед замер. Кэпт*НС*Мит! Это же имя Некромоса! Речь идет о некроманте! Работорговец встречался с ним лично! Вот это удача!

– Когда я получу боевой жезл и Камень Невидимости? – вопросил Великий Хан.

– Он сказал, что принесёт жезл, как только рабские врата пропустят через себя первые сто тысяч рабов, – голос работорговца звучал весьма странно.

Работорговец словно не боялся Великого Хана, а обожал его, будто родного отца, и был счастлив порадовать его своим служением. Меж Ща Хед плотнее прижал к уху раструб слуховой трубки, тянущейся из-под потолка через две комнаты и три стены из уборной для прислуги на первом этаже в ханскую комнату для воскурения умиротворяющего порошка из дурман-колючки. Чтобы тайно протянуть сию трубку, Меж Ща Хеду потребовался месяц кропотливой работы, но упорство вкупе с терпением дали свои результаты.

– Камень Невидимости станет твоим после завершения всей сделки, – тем временем закончил работорговец.

– Пятьсот тысяч рабов из числа Людей не достать по щелчку пальцев, – голос Великого Хана вопреки ожиданию Меж Ща Хеда стал не истерично-требовательным, а задумчивым. – До начала великой войны столько Людей нам не захватить. Но это всё равно вдвое дешевле, чем Некромос пожелал получить в день наших первых переговоров. Ты хорошо торговался, я доволен тобой!

– Моё сердце переполняется счастьем, когда уши мои слышат от тебя подобные слова, о, Великий Хан! – в голосе работорговца явно звучали нотки сдержанного восторга. – Но эта цена – не моя заслуга, а твоя!

– Почему же? – Ниш Лю Сех загорелся любопытством. – Некромант что-то сказал тебе? Он оценил моё могущество? Богатство? Политический талант?

– Кэпт*НС*Мит изрёк, что твоё нынешнее могущество ещё слишком мало в сравнении с возможным, – ответил работорговец. – Богатства недостаточно, а политический талант до сих пор не раскрылся во всей своей силе. Но некромант считает тебя перспективным. Если ты раскроешь свои способности в полной мере, то сможешь стать единственным повелителем великой Ратхаш! Никто из остальных Великих Ханов не достоин этого более тебя!

– Я раскрою свои способности! – Голос Ниш Лю Сеха стал знакомо надменным. – Раскрою их все! Пустыня будет моей, даже если некромант не станет помогать мне!

– Он сказал, что захватить власть не столь тяжёлая задача, как удержать её, – виновато ответил работорговец, – поэтому ты должен доказать свою исключительность. Если бескрайняя Ратхаш станет только твоей, некромант поможет тебе сделать так, чтобы она осталась таковой навечно!

– Я согласен на эти условия! – Меж Ща Хед услышал, как язык Великого Хана вибрирует от возбуждения. – Я сам раздавлю всех конкурентов! Они не смогут противостоять моему могучему уму! Некромант получит то, что желает! Но прежде пусть даст нам лучшую цену за рабов из числа Детей Ратхаш! Мы поставляем ему отборный товар, это стоит больше, чем просто полудохлый от недоедания голодранец! Ты торговался с ним за наш товар?

– Нет, о, мой Великий Хан! – Работорговец явно расстроился, причём очень похоже, что искренне.

– Почему? – Тон Ниш Лю Сеха стал грозным.

– Ты не повелел мне торговаться за наш товар на этой встрече, – ещё сильнее расстроился работорговец.

– Ты мог бы додуматься до этого сам… – начал было Великий Хан, но неожиданно осёкся, испустил тяжёлый вздох и продолжил, к изумлению Меж Ща Хеда, успокаивающим тоном, будто не желал, чтобы работорговец разрыдался: – Я доволен твоим усердием! Ты выполнил моё повеление хорошо! Теперь же ступай и на следующей сделке добейся от некроманта лучшей цены за наш товар! Порадуй меня!

– Да, мой Великий Хан! – обрадовался работорговец. – Я исполню твою волю! Ты будешь доволен мною!

Судя по шороху шагов и звуку открывающейся двери, работорговец покинул комнату для воскурения. Великий Хан велел подать себе обед, и Меж Ща Хед прервал подслушивание. Он отсоединил от конца слуховой трубки раструб и спрятал его в карман шпионского халата. Затем утопил слуховую трубку обратно в отверстие в потолке, из которого она высовывалась, и заткнул сие отверстие неприметной пробкой, сливающейся с камнем потолочной плиты. Убедившись, что закупоренное отверстие трудно разглядеть даже в упор, раскорячившийся в углу под потолком шпион спрыгнул вниз и бесшумно приземлился на ноги, обутые в шпионские ватные сапоги. Долго висеть под потолком, упершись спиной и ногами в разные стены, словно распорка, было непросто, но лучший шпион пустыни способен перетерпеть сии трудности без труда. Зато слуги и охрана, заходящие в уборную, никогда не задирали головы столь высоко, чтобы тщательно разглядывать сей вечно погружённый во мрак угол. А мельком увидеть шпиона в таковых тенях не получится.

Покинув уборную, Меж Ща Хед заторопился к выходу из дворца. Официально ему в ханский дворец входить нельзя. Нельзя даже приближаться к нему. Но шпион в своё время выследил нескольких дворцовых слуг, выносящих из дворца нечистоты, и в нужный момент проникал на дворцовую территорию через вход для чернорабочих, приняв их облик при помощи грима. Из той части дворцовой территории, где находились выгребные ямы, попасть во дворец было невозможно, и поэтому охрана досматривала чернорабочих спустя рукава. Но из дворца к выгребным ямам были протянуты сточные трубы, исторгающие фекалии, и ловкий шпион пробирался через них прямо в ханский дворец. Решётки, сии трубы перегораживающие, он умело подпилил и всякий раз, пробираясь, снимал их, а после возвращал на место. Способ рискованный, но пока ещё не подвёл ни разу.