Катарина Херцог - Фэй. Сердце из лавы и света [litres]

– Как у нее вообще получилось его туда затащить?

– У бабушки определенно есть дар убеждения. Так что лучше с ней не спорить, – Лиля подтолкнула меня к креслу перед камином и протянула кусок торта. Я начала жадно есть и выглянула в окно. Две серые пони подняли головы и смотрели вдаль, навострив уши.

Мария вошла с подносом.

– Госпожа Сигурдардоттир! – начала было я.

– Я уже сказала тебе, называй меня Мария.

Она протянула мне зеленую чашку с красными точками и небольшим сколом на ручке.

– В Исландии живет не так уж много людей, поэтому мы не утруждаемся формальностями.

– Понятно, хорошо, – я мысленно сделала себе заметку, что нужно обращаться на «ты», а не на «вы».

– Это твои пони?

– Да, Винда и Халли. Но они не пони, – немного обиделась Мария.

Ой, снова сказала что-то не так?

Я смущенно посмотрела на Лилю, которая демонстративно закатила глаза.

– Ой, это единороги!

Ясно! Почему я не подумала об этом сразу?

Лиля усмехнулась, а Мария, только что отпив из чашки какао, приподняла брови.

– Или они – эльфийские пони? – неуверенно спросила я.

Мария поставила чашку. Ее губы скривились в ухмылке, отчего лицо походило на гору складок.

– Конечно, ты можешь считать Халли и Винду кем хочешь, но я называю их просто лошадьми.

Я покраснела. Естественно. Я считала, что они были слишком маленькими для лошадей. Но вслух этого не сказала, ведь Лиля уже предупредила, что с ее бабушкой лучше не спорить.

– В Исландии довольно рано темнеет, – сказала я, чтобы сменить тему.

На улице было темно, как ночью, хотя большие напольные часы Марии показывали только половину четвертого.

– Да. Но так было не всегда. Еще два или три года назад у нас было около восьми часов светового дня в это время года, а теперь меньше семи часов.

В самом деле? Если это правда, то это было довольно страшно.

– А почему?

Мария убрала клочок шерсти со своего короткого шерстяного свитера.

– У меня есть своя теория, но, если я расскажу об этом, внучка снова будет меня стыдиться.

– Ты можешь только предположить, – ухмыльнулась Лиля. – Но я уже рассказала Фэй о Хаконе. Так что она предупреждена.

«Что ж, мне интересно послушать твою теорию», – хотела вмешаться я, но Мария спросила:

– Как вы с мамой попали сюда? На улице нет арендованной машины и здесь не ходит автобус.

– Арон их подвез, – ответила за меня Лиля.

Мария выпрямилась, ее лицо потемнело.

– Твоя мать – архитектор, которую стоит поблагодарить за отель?

– Да, – я уставилась в чашку с какао.

Выгонит ли она меня сейчас?

– Как так получилось, что она оказалась здесь, в Исландии? В Германии не хватает рабочих мест?

– Бабушка! – воскликнула Лиля.

Потом она обратилась ко мне:

– Здесь довольно много людей против строительства отеля.

– Я уже заметила, – я сразу вспомнила о плакатах, которые видела по дороге сюда. – Но отель также принесет в регион новые рабочие места, – рискнула возразить я.

– Да. Но Элрик Карлссон мог построить свой отель где-нибудь в другом месте, – сказала Лиля.

– Больше всего нам не нравится, что из-за этого отеля вырубят самое старое бузинное дерево в Исландии, – вмешалась Мария. – И что наш новый местный совет хочет устроить церемонию в честь этого события.

Я смутилась, но промолчала.

– Как будто есть чему радоваться, – продолжила Мария. – Дереву уже несколько сотен лет.

– Это невозможно, – воскликнула я, и когда и Мария, и Лиля вопросительно посмотрели на меня, я продолжила:

– Бузинное дерево, Sambucus nigra … Оно не может прожить больше ста лет. Его древесина не особо прочная, поэтому восприимчива к грибкам… – и, грубо говоря, бузина была не деревом, а кустом. Даже если бы бузина могла разрастись. Но потом я просто проглотила это возражение. В любом случае Марию, похоже, не впечатлили мои знания биологии.

– В таком случае наше бузинное дерево еще ценнее, – просто ответила она. – К сожалению, сейчас оно не очень хорошо себя чувствует.

– Не очень хорошо! Оно умирает. Так что, по сути, не имеет значения, позволят ли Карлссону срубить его или нет.

– Конечно же, все имеет значение, – возразила Мария внучке, – а бузина не мертва, она больна. Но я уверена, что ее можно вылечить. Правильное лекарство просто еще не найдено, – она некоторое время изучала выражение на моем лице. – Ты много знаешь о растениях?

Я опустила взгляд.

– Да, после школы хочу изучать биологию, – из-за нервов я начала грызть ногти. – Разве бузина не относится к заповедным растениям? У вас ведь тоже должны быть законы, которые не позволят вырубить такой редкий и старый куст.

– Конечно, есть, – нахмурилась Мария. – Еще несколько лет назад в Исландии нельзя было строить объекты, которые могли бы помешать жизни эльфов. Но Карлссон не сдавался. Он продолжал просить разрешения. И когда в прошлом году был избран новый мэр, он его с легкостью получил. Этот человек – разрушитель.

Я удивилась резкости ее слов.

– Ему принадлежат гостиничные комплексы по всему миру, – пояснила Лиля. – А волшебные места всегда приходилось разрушать для строительства. Бузина, расположенная на поляне, предположительно является входом в мир эльфов.

– Не предположительно, – Мария с громким звуком швырнула пустую чашку на шаткий столик. – Это дерево и есть вход в эльфийский мир. Бузину нельзя уничтожать!

– А ты когда-нибудь видела эльфов?

– Конечно. Не забывай о Хаконе.

– А как они выглядят? – я поставила чашку на столик и наклонилась к ней. – Высокие, стройные и красивые, с заостренными ушами, как во «Властелине колец»?

– Нет, – засмеялась Мария, и она вовсе не могла сдержаться. Лиля тоже захихикала. – Хакон, возможно, не лучший пример, потому что он действительно не самый красивый их представитель. Если ты сходишь в нашу библиотеку и посмотришь несколько книг, то обнаружишь, что эти маленькие люди выглядят в основном так же, как ты и я. Ты бы не отличила их от людей, если бы встретилась с ними. Но теперь они все равно ушли, – она вздохнула. – Уже как восемнадцать лет их нет. Остался только Хакон. Но я обошлась бы и без него. Он никогда не приносит почту вовремя, – Мария постучала носком своей поношенной войлочной тапочки по полу.

Все это звучало странно. Я бы сказала очень странно ! Вероятно, Лиля была права. Только пожилые люди в Исландии верили в эльфов.

– А куда они исчезли? – спросила я. Поскольку Мария уже чутко отреагировала на тему о лошадях, мне не хотелось шутить еще и про эльфов. Лучше всего было притвориться, что я серьезно отношусь к этому.

– Никто не знает. Их просто нет. Они исчезли в один день.

– Но у бабушки на этот счет тоже есть теория, – подмигнула мне Лиля.