Макс Корбин - Последний экзамен колдуна [litres]

Чужая воля грубо ворвалась в мой внутренний мир, одно касание – и руна окраса земли запылала так, что мне стало дурно.

– Это не ускорит разрушение печати, – продолжил чародей, – зато позволит тратить на практику меньше времени. Ну и амулеты использовать эффективнее.

– Проклятье, Гарри, мне скоро улей ворошить, а я едва на ногах держусь.

– Пойди поспи, я на тебя пару заклинаний брошу. Все быстро пройдет. А я пока амулеты перезаряжу и с меткой чего-нибудь придумаю.

В клуб нас вез «ройял». Роскошный автомобиль, блестящий как конфетка и длинный как молитва фанатика. Одна поездочка в десятку стала, зато наше появление возле «Золотой слезы» заметили. Моя кислая от предстоящих трат рожа сошла за аристократическое высокомерие, а блестящая в электрических огнях лакированная шевелюра Финеллы, платье, состоящее из одних блесток, отвлекли внимание от личности. Нашу парочку пропустили без вопросов, не пришлось даже демонстрировать печатку, что я надел монограммой внутрь. Громилы на входе даже изобразили что-то похожее на поклон.

Клуб встретил нас легким звоном стеклянной посуды, громом джазового оркестра и томным голосом темнокожей певички, вещавшей о том, что ее любовь не купить. Амулет на опознание сокрытого взбесился, и я пожалел, что взял его с собой.

Перед сценой в медленном танце топтались парочки, за столиками внизу распивали игристое, а на балконе сидели те, кто предпочитал наблюдать. Я расстегнул пару пуговиц пиджака и сунул руку в карман к кинжалу, позволив Финелле вести. Девушка позвала официанта и приказала найти нам столик на двоих. Такой нашелся только на балконе у самого бортика. Мне это подходило как нельзя лучше, а вот Фин расстроилась, хотя я сразу предупредил, что в танце она рискует оттоптанными ногами.

Девушка заказала бокал игристого себе и джин с тоником мне. По капле алкогольного антидота мы приняли заранее.

– От танца ты не отвертишься, – пообещала рыжая.

– Посмотрим, – ответил я, пригубив напиток, и вновь коснулся кинжала. Мой взгляд прошелся по барной стойке с мужчинами, обогнул зал внизу и задержался на блестящей стайке девиц у противоположной стойки. Кинжал полыхнул злостью, именно когда я осматривал танцпол.

Да кто же, черт тебя дери!

– Что ты делаешь? – спросила Фин, имея в виду мою руку под полой пиджака.

– Можно я не буду рассказывать?

– Мистер Локслин, леди Флауэр, – приветствовал нас Август Фейрберн. Чародей нарисовался рядом так внезапно, что мы с Фин вздрогнули и приготовились к бою. Я едва не вытащил кинжал, а она вытянула правую, готовая выпустить что-то огненное.

– Сэр Фейрберн, – приветствовал я франта в сиреневом шейном платке, белых лайковых перчатках, да еще и с тростью.

Август щелкнул пальцами, и официант поставил третий стул. Фейрберн нагло сел.

– У нас, кажется, был договор, Магнус.

Магнус… Не помню, чтобы я разрешал так обращаться к себе.

– Для тебя, уважаемый Август, – выплюнул я его имя, – лорд… Магнус. – Имя с титулом обычно не используют, я едва «Локслин» не сказал. В последний момент удержался. Теперь пускай думает, сходится ли титул с фамилией или нет. А чтобы не было сомнений в моих словах, поднял левую руку и прокрутил перстень большим пальцем, показав печатку на тыльной стороне и вернув ее обратно монограммой внутрь. – Не помню, чтобы я приглашал тебя за свой стол.

Фейрберн выглядел несколько ошарашенным, но быстро вернул самообладание.

– Позволено мне узнать ваше полное имя, лорд? – спросил он.

– Нет! – категорически отрезал я.

– У нас был уговор, лорд.

– Который я исполнил. Гарри встретил меня перед домом, был несказанно рад, – улыбнулся я. – Обещал отблагодарить, только придумает как.

Щека Августа нервно дернулась.

– Тебе пора, – напомнил я.

Щека Августа дернулась во второй раз.

– Я слышал, Патрик Линдеманн пропал недавно, – сказал он.

Линдеманн – фамилия одного из отцов вампиров. Надеюсь, у меня ничего не дернулось. Ответил я как можно спокойнее:

– Это должно меня волновать?

– Откуда мне знать. Его брат ищет трех молодых людей. Очень наглого черноволосого парня, рыжую девушку-элементалиста и брюнетку-перевертыша. Всего хорошего, лорд… Магнус. – Август с достоинством поднялся, подбросил в воздухе трость и указал ею вниз. – А вон, кстати, и он, вместе с сестрами.

Мы с Финеллой одновременно посмотрели вниз, на молодого широкоплечего человека в сером костюме и двух брюнеток в черных обтягивающих платьях, а когда подняли головы, Август уже показал спину.

Финелла залпом допила шампанское.

– Он…

– Несет какую-то чушь! – сказал я, сделав строгое лицо. После чего коснулся мочки уха. Финелла поняла и замолчала, у чародеев есть много способов подслушать. Я же вновь коснулся рукояти кинжала и посмотрел вниз. Кровососы Ферриша не заинтересовали.

Проклятье.

Я недовольно вздохнул и разжал руку, но тут ее обожгло. Кто? Где?!

Певица? Да ладно! Хотя, если вспомнить, после борделя кинжал среагировал именно на женщину в кебе и цвет ее кожи я не рассмотрел, только дурацкую шляпку и длинные волосы.

– Красиво поет, – одобрил я. – Знаешь, кто это?

Певица как раз заводила о ночи после дня, что ее любимый работал как пес и только ее объятия приносили ему покой. Известная песня, но в таком исполнении я еще не слышал.

– Ты совсем за светской жизнью не следишь? Джариз Сарду. О ее большом туре по Дутхаю писали все газеты.

– А она…

– Вампирша, – подтвердила Финелла. – С Люсонии.

– Как интересно.

– Э… Магнус, глянь.

Я проследил взгляд Фин и вновь попал на кровососов из гнезда Линдеманн. На этот раз троица пялилась прямо на нас, возле них стоял Август и приветливо махал нам ручкой.

Вот же скользкий тип!

– Надо уезжать, – сказала Финелла.

– Еще чего! Пошли танцевать.

– Ты спятил?

Побег легко мог спровоцировать в вампирах охотничий инстинкт. Нас все еще могли слушать, и я не собирался озвучивать настоящих мотивов, зато мог попытаться противника напугать.

– Ты боишься кровососов? Фин, если с нами что-то случится, моя семья выжжет гнездо к чертям.

– Не слишком ты само… – Фин заметила, как я тру мочку уха, и продолжила в другом духе: – Хотя Джеймс тоже в стороне не останется.

– Да, твой брат жуткий тип. Он, кстати, пытался меня запугивать.

– В его духе.

– Так что, научишь меня танцевать?

Я немного лукавил, когда говорил, что танцевать не умею. Дед настоял на том, чтобы я освоил классические танцы, вот только обнимашки пополам с закидыванием ног и кружением партнера сильно отличались от вальса. Фин выбрала несколько базовых движений и попыталась меня обучить. Не скажу, что они были сложными, но джаз слишком переменчив, в нем не было того четкого ритма, что в вальсе, и когда я заранее готовился делать одно, звучали совершенно другие звуки. Рыжая, наоборот, отлично чувствовала музыку и выдавала соблазнительные движения. Я бы оценил, если бы не отслеживал ситуацию периферийным зрением. Вампир, с которым говорил Фейрберн, оставил стакан с виски и двинулся прямой наводкой к нам. Я незаметно сунул руку под полу пиджака и откинул петлю на пистолетной кобуре.