Джо Аберкромби - Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

— Вы, должно быть, маршал Крой, — заговорил Кальдер с северным акцентом.

— Маршал Миттерик.

— Вот как!

Кальдер любезно улыбнулся.

— Приятно наконец с вами встретиться! Вчера мы стояли напротив — через ячменное поле, на правом фланге, — перевязанной рукой он махнул на запад. — Хотя для вас, видимо, на левом. Вояка из меня никудышный. Ваша атака была… грандиозна.

Миттерик сглотнул, над жестким воротником багровела шея.

— Знаете, я вот даже припоминаю, — он полез во внутренний карман и достал смятый, замусоленный клочок бумаги, — у меня от вас кое-что есть!

Он бросил клочок на стол. Через плечо разворачивающего листок Миттерика Горст разглядел какую-то писанину. Должно быть, приказ или что-то в этом роде. Миттерик почти сразу снова его скомкал, да так, что костяшки пальцев побелели.

— А это первый из магов! Наш с вами разговор был для меня прямо-таки уроком смирения. Но вы не беспокойтесь, с той поры у меня было множество других. Так что нынче более смиренного человека вы не сыщете нигде.

Впрочем, ухмылка Кальдера, когда он указывал на стоящих позади него закаленных седых стариков, свидетельствовала об обратном.

— Это Кол Ричи, отец моей жены. А это Бледный-как-снег, мой второй. Не обойдем вниманием и моего почтенного воина…

— Трясучка. — Ищейка с мрачноватой торжественностью кивнул человеку с металлическим глазом. — Давненько не виделись.

— Эйе, — шелестнул тот в ответ.

Просто, без рисовки.

— Ищейка, понятно, известен всем! — тоном тамады продолжал вещать Кальдер. — Закадычный друг Девятипалого, во всех песнях упоминается с ним чуть ли не на равных! У тебя все хорошо?

Вопрос Ищейка пропустил мимо ушей с отменным, хладнокровно-усталым пренебрежением.

— Где Доу?

— Ах Доу, — Кальдер состроил притворную гримасу сожаления.

«Все в нем выглядит наигранным».

— С сожалением скажу, он не придет. Черный Доу вернулся в грязь.

Последовала тишина, для Кальдера, судя по всему, на редкость упоительная.

— Он… мертв?

Ищейка откинулся на стуле. «Как будто его известили об утрате близкого друга, а не заклятого врага. Воистину, подчас одно неотделимо от другого».

— Протектор Севера и я… малость повздорили. Спор мы разрешили традиционным способом. На поединке.

— И ты выиграл? — недоверчиво спросил Ищейка.

Кальдер поднял брови и аккуратно потер кончиком пальца шов на подбородке, как будто и сам не мог в это поверить.

— Что я могу сказать. Я жив, а Доу мертв, так что… да. Вообще странное выдалось утро. Меня уже успели прозвать Черным Кальдером.

— Из-за твоего хренова нутра?

— Не волнуйся, это всего лишь имя. Сам же я всей душой за мир.

Хотя теснящиеся на длинном склоне карлы, возможно, были иного мнения.

— По мне, так это была личная битва Доу, но при потере всеобщего времени, денег и жизней. Если меня спросить, то я скажу: мир — лучшая часть любой войны.

— Всецело с этим согласен.

Быть может, у Миттерика был новый мундир, но ключ к разговору был определенно у Байяза.

— Мои условия мира достаточно просты.

— Отец всегда говорил: простые вещи лучше всего сидят. Вы помните моего отца?

Маг секунду поколебался.

— Разумеется.

Он щелкнул пальцами, и вперед выскользнул слуга, с безупречной ловкостью расстелив по столу карту. Байяз указал на изгиб реки.

— Белая река остается северной границей Инглии. Северной оконечностью Союза, как оно и было сотни лет.

— Времена меняются, — заметил Кальдер.

— Возможно, но это остается неизменным. — Толстый палец мага провел по еще одной реке, севернее первой. — Земля между Белой рекой и Каском, включая город Уфрис, поступает под управление Ищейки. Она становится протекторатом Союза, с шестью местами в открытом совете.

— Аж до самого Каска? — Кальдер озадаченно посмотрел на Ищейку. — Часть лучших земель Севера. Места в Совете, значит? Под опекой Союза? А что бы на это сказал Скарлинг Простоволосый? Что бы сказал мой отец?

Ищейка ответил бесстрастным взглядом.

— Да кому есть дело до того, что сказали бы мертвецы? Класть на них три кучи. Времена-то меняются.

— Вы меня без ножа режете! — Кальдер схватился за грудь и обреченно пожал плечами. — Однако Северу нужен мир. Вы меня убедили.

— Ну и хорошо. — Байяз жестом подозвал слугу. — Тогда надо будет подписать…

— Вы меня не поняли.

Возникла неловкая пауза, Кальдер подвинулся вместе со стулом и оперся на столешницу локтями, как будто за столом сидели сплошь старые друзья, а подлинный враг стоял за спиной, пытаясь подслушать их планы.

— Вы убедили меня, но я же здесь задействован не один. Боевые вожди Доу — народ, как бы это сказать, ревнивый, — Кальдер беспомощно рассмеялся, — все, как один, при мечах. Я не могу так просто соглашаться на все подряд, иначе…

Он, цокнув языком, провел ладонью по горлу, где красовался синяк.

— А когда вы захотите разговаривать в следующий раз, то перед вами на этом стуле может оказаться какой-нибудь непрошибаемый бахвал вроде Кейрма Железноголового или башня тщеславия вроде Гламы Золотого. И тогда прощай поиск мира. А уж об условиях и говорить нечего.

Он постучал по карте кончиком пальца.

— Сам-то я за это всей душой. Весь как есть. Но дайте же мне забрать все это и обговорить с моим грубым сбродом, попытаться их как-то урезонить. Тогда можно будет встречаться и что-то там подписывать.

Байяз с не меньшей угрюмостью посмотрел на сборище северян сразу за Детками.

— Тогда завтра.

— Лучше послезавтра.

— Не давите на меня, Кальдер.

Кальдер был сама уязвленная добродетель.

— Да поймите же, не хочу я ни на кого давить! Но я не Черный Доу. Я больше… увещеватель, нежели деспот.

— Увещеватель, — произнес Ищейка, брезгливо морщась, как будто от этого слова пованивало. — Увещевать мало.

Однако ухмылка Кальдера была словно из стали: всякое усилие Байяза неизменно от нее отскакивало.

— Если б вы знали, как я старался во имя мира, все это время. На какие жертвы за него пошел.

Поврежденную руку Кальдер прижал к сердцу.

— Помогите мне. Помогите мне помочь нам всем.

«Помогите мне помочь мне самому — так, пожалуй, будет точнее».

Вставая, Кальдер через карту протянул здоровую руку Ищейке.

— Я понимаю, так или иначе мы долго стояли по разные стороны, но если нам предстоит быть соседями, между нами не должно быть холодности.

— Стороны разные, такое случается. И приходит время, когда об этом пора забыть. — Ищейка вставал, неотрывно глядя Кальдеру в глаза. — Но ты убил Форли Слабейшего. Парня, который никому не сделал ничего дурного. Пришел к тебе с предупреждением, а ты его за это убил.

Впервые за все время улыбка Кальдера потухла.