Евгения Сафонова - Кукольная королева [litres]

– Да и ваше, судя по всему. – Вспомнив кое-что важное, Таша подняла хмурый взгляд, всматриваясь в непроницаемое мужское лицо. – Мне показалось или Алексас вас узнал?

– Мы с ним не встречались. Могу поклясться.

– По крайней мере он о вас слышал.

– Я довольно известен в узких кругах.

– И в этих кругах вас считают «живой легендой»?

– Лесть Алексасу Сэмперу тоже не чужда.

Ответы звучали убедительно. Впрочем, у Таши всё равно осталось смутное ощущение, что ей чего-то недоговаривают.

Ладно, об этом она тоже подумает потом.

…с другой стороны, нет особой разницы, куда бежать от наёмников. Домой им с Лив пока не вернуться. На одном месте долго сидеть опасно. Если уж кочевать, почему бы заодно не помочь людям, с которыми Ташу объединяло больше общего, чем она могла предположить в самых безумных догадках.

Муки совести всё же могли перевесить очень многое. Особенно если тебе предстояло отвернуться от тех, чья боль слишком хорошо тебе знакома.

А ещё по пути можно совершенно случайно заглянуть в Пвилл…

– А если я скажу, что потерплю присутствие Алексаса Сэмпера? – сказала Таша, подведя в уме жирную черту, оставляя все сомнения за ней.

– Иных препятствий для совместных странствий, помимо оглашённых, я не вижу.

– Значит, мы пришли к консенсусу. – Таша кивнула на светлый ком, так и валявшийся на тростниковом ковре, и жест её вышел почти королевским. – Засим, отец мой, подайте мне платье и извольте покинуть комнату.

Липы, поросшие вдоль пыльной дороги, сластили жаркий, густой после ливня воздух. Листва танцевала на солнце, шелестела изумрудной россыпью на ветру: этот ветер и древесные тени хоть немного развеивали духоту. На обочине стайкой кружили бабочки-лилейницы, розовыми пятнами над сиреневыми зарослями душицы – терпкий аромат мешался с липовым мёдом, добавляя в него мятные нотки.

Бабочкам не было дела ни до людей, бредущих к Вратам Подгорья, ни до обозов, которые тянули к подножию горы усталые волы. Впрочем, одна лилейница всё же подлетела поближе к троице путников, меривших шагами просушенную солнцем дорогу. Она почти уселась на Ташину подставленную ладонь, но в последний миг передумала.

– Как всегда, – сказала Таша, не особо расстроившись.

– А зачем тебе бабочка? – подозрительно осведомился Джеми.

– Не волнуйся, даже порождения Мирк их не едят. – Таша смотрела, как розовые крылья улетают к крытой брезентом телеге, незадолго до этого согнавшей их на обочину. Отсюда ещё можно было разглядеть, как возница лениво обмахивается листом лопуха. – Это примета… бабочка в руке – к счастью. Мне на руку ни одна ни разу так и не села.

Она до сих пор сомневалась, что поход на знаменитый Подгорный рынок – хорошая идея. Особенно в компании мальчишки, которого ищут кеары. С другой стороны, братьям Сэмперам требовалась одежда, оружие и много чего ещё, что они с Ароном вряд ли могли купить без них. И раз дэй сам это предложил, значит, был уверен в успехе и безопасности затеи.

Джеми Сэмпер едва успел многословно протараторить о своей благодарности за то, что их с братом согласились взять под крыло, когда его ошарашили известием о грядущей вылазке.

«Ваши преследователи ждут, что вы будете прятаться. А лучшее место для пряток действительно на виду, – сказал Арон, отвечая мыслям мальчишки. Тот ничего не сказал, но глаза округлил очень выразительно. – Собирайтесь. Заглянем в таверну, накормим вас и отправимся прямо на рынок».

Таша тоже решилась не сразу. Даже несмотря на то, что у неё определённо были причины заглянуть на Подгорный рынок. Но Нирулин клятвенно пообещала следить за Лив, а наёмники едва ли могли так быстро и легко сообразить, где их искать…

К тому же они с Ароном договорились, что Таша ему верит, и пока дэй не подводил.

Врата – створки морёного дуба в три этажа высотой, стальные запоры и глазницы бойниц в скальной породе по бокам – впечатали в отвесный склон лесистого кряжа. За ним расползалась по всему горизонту гряда Лонгорнских гор, вздымая в голубой дали высочайшие вершины над относительно низкими хребтами поближе. Лишь за вратами путники могли утверждать, что прибыли в Подгорное королевство: в предгорье расположились только посевные поля, луга да небольшие малочисленные городишки белых цвергов. Все настоящие цвергские города лежали под горами. Хорошо хоть рынок для удобства людских торговцев и покупателей устроили не столь далеко от поверхности.

Врата держали закрытыми, так что в Подгорье входили через сравнительно маленькие двустворчатые двери по соседству: туда спокойно въезжали кареты и торговые телеги. На вершине кряжа, прямо над дверьми, притаилась среди сосен каменная глыба – судя по всему, в случае опасности малый проход предполагалось просто завалить (и наверняка добавить маленький завал изнутри). Очереди на вход почти не было – стражи-цверги не теряли времени, споро прикладывая дорожные кристаллы путников к медным пластинам. Белокожие стражи спокойно расхаживали под солнцем, но то и дело оглядывались на будку с затемнёнными окнами, приткнувшуюся по ту сторону прохода, под сводом горного туннеля.

Начальство из чёрных цвергов пристально следило за действиями подчинённых.

Один из цвергов проверил кристаллы Таши и Арона, выжидающе уставился на Джеми – но, встретив участливый взгляд дэя, виновато пробормотал что-то на подгорном наречии и отступил в сторону.

– И что ты ему внушил? – поинтересовалась Таша стыдливо, когда они ступили под своды Лонгорнских гор.

– Что мальчика уже проверили.

Эхо каменной галереи откликалось на каждый звук, гулко перекатывая стук тележных колёс и шаги гостей. Вбок уползали ответвления других туннелей, но Арон уверенно вёл их прямо – туда, где нетерпеливо гудели отзвуки ярмарки.

Каменный лабиринт торговых галерей встретил галдежом, столпотворением и пестротой. Хорошо хоть не душной: холод горных туннелей не могло прогнать даже дыхание тысяч зевак. Таше в своё время и на ярмарке в Нордвуде, столице Озёрной, было неуютно, но рынок цвергов казался раз в десять больше. Он расползался во все стороны, переплетался нитями-рядами, покрывал отмеренную ему площадь подобием гигантской паутины с широкой центральной галереей в роли основной нити.

Магазины в основном прятались прямо в горном камне – в цельные обточенные плиты стен просто вставили деревянные двери и переплёты стеклянных витрин. Коридоры пробили достаточно широкими и высокими, чтобы по ним проехал всадник, но толпа, ларьки и лотки по обе стороны каменных проходов создавали ощущение давящей тесноты. Шипение газовых фонарей заглушал шум, с которым нёс свои пёстрые воды нескончаемый поток покупателей. Крестьяне крикливо торговались за каждый медяк. Купцы обстоятельно басили о делах. Благородные лэн вплетали в общий хор тонкие струнные нотки капризов, оттенённые смиренным молчанием слуг. Пару раз мимо скользнули подозрительные люди в тёмных плащах, с лицами, закрытыми капюшонами: Таша едва не дёрнулась, заподозрив недобрых старых знакомых.