Евгения Сафонова - Кукольная королева [litres]

Потом поняла, чего именно не хватает.

Она больше никогда не прокрадётся по крыше, розовыми подушечками неслышно касаясь черепиц. Не спрячется в траве выше своего роста, наблюдая за людьми, проходящими мимо, не имеющими понятия о том, что за ними следят кошачьи глаза. Не пройдётся по узкой кромке деревянного забора, балансируя белым хвостом. Не ощутит снег под лапами, не пробежится по сугробам, фыркая от белой пороши, лезущей в морду. И чтобы увидеть мир цветным гобеленом, сотканным из следов и запахов, у неё остались лишь львиные глаза.

Скорей бы Арон вернулся. А то ушёл куда-то сразу после обеда – наверняка по своим святым паладинским делам…

– Эй, малышка!

Таша подняла глаза к ивовому плетню, ограждавшему дом Ингранов. С внутренней стороны к нему льнули ромашки, чудом избежавшие гибели от лезвия косы, с внешней – привалился молодой человек с гривой русых волос.

– Воды не найдётся? – незнакомец кивнул на колодец, на бортике которого ждало пустое ведро. – Я с дальней дороги, пить хочется – жуть.

Мгновение Таша смотрела на симпатичное лицо, бледневшее над воротником видавшей виды куртки зелёного сукна.

Кивнув, подошла к колодцу и, встав так, чтобы не выпускать незнакомца из виду, опустила ведро в темноту.

– Спасибо, – поблагодарил тот, сложив руки на плетне, словно прилежный ученик на парте. – Чего одна во дворе грустишь?

– Жду вечерний чай, – сказала Таша, крутя ворот за изогнутую рукоятку. Каждое движение отзывалось ноющей болью в недавно сломанной ключице: не настолько мучительной, чтобы она не смогла поднять полное ведро, но достаточно ощутимой, чтобы раздражать.

Арон говорил, это из-за яда виспа. Говорил, что это пройдёт. Хорошо бы так и оказалось, а то стать калекой в шестнадцать будет совсем обидно.

– Зажиточный дом у вас, смотрю.

– Не жалуемся, – кратко ответила Таша, с усилием поставив ведро на рассохшийся сосновый бортик. Взяла глиняную кружку, которая стояла тут же – как раз на случай, если захочется летним днём выпить прохладной воды, не принося её в дом. – А вы откуда и куда путь держите?

– Дела сюда привели. А до того знатно по королевству поколесил.

Щедро черпанув из ведра, держа кружку обеими руками, Таша неторопливо прошагала к плетню; куры суетливо разбегались при её приближении. Не подходя к плетню вплотную, она протянула молодому человеку воду – и замерла.

Светло-карие глаза его странно отливали в жёлтый. И взгляд этих глаз был слишком… хищным. Будто их обладатель оценивал, как удобнее вцепиться тебе в горло.

– Заметила, да? – осклабился оборотень, приняв у неё кружку. Неотрывно глядя на Ташу, отпрянувшую на шаг, сделал глоток. – Не бойся, не съем. После такой вкусной водицы это было бы не слишком благодарно с моей стороны. Львица, верно?

Таша, помедлив, кивнула. Не совсем понимая, как относиться к нему, когда его взгляд так противоречит мирным ноткам голоса.

Было что-то забавное в том, что за всю жизнь она не встречала никого из себе подобных, кроме мамы, а теперь за несколько дней встретила сразу двоих… Впрочем, когда за всю жизнь едва знакомишься с кем-то помимо жителей родной деревни, немудрено.

– В ком-то вроде тебя ждёшь увидеть скорее кошку. – Залпом допив, он протянул Таше пустую кружку. – Впрочем, от меня защита тебе не требуется.

– Потому что оборотни не трогают своих? – спросила Таша, осмелев достаточно, чтобы податься вперёд и забрать шершавую глину из его пальцев.

– Потому что ты неприкосновенна. Наш наниматель был крайне категоричен на этот счёт.

Её взгляд запоздало скользнул по его груди, где из-под расстёгнутой куртки поблескивало золотом то, что можно было бы принять за часы-кулон… если бы не рунная вязь на крышке. Вязь, подобную которой Таша видела раньше.

Зеркало.

Чужие пальцы впились в кисти её рук прежде, чем она успела отшатнуться. Под треск глины, разлетающейся осколками по траве, рывком подтянули девушку к самому плетню.

– Всё хотел посмотреть, что же там за девчонка, из-за которой весь этот сыр-бор. – Острый, как у покойника, нос почти коснулся Ташиного лица, вдыхая её запах, пока со дна жёлтых глаз ей улыбался голодный волк. – А знаешь, за что я больше всего люблю свою работу? Ни один контракт не действует вечно. И условия его – тоже. – Она не успела ни дёрнуться, ни попытаться перекинуться, когда её отпустили – так же резко, как до того схватили. – До встречи, малышка… Передавай привет своему дэю.

Таша пятилась от него, не отворачиваясь, пока не уткнулась в колодец. Лишь тогда позволила себе повернуться спиной к наёмнику, прощавшемуся с ней омерзительно дружелюбной улыбкой, и побежала в дом, пока колотящееся сердце запоздало разливало по телу холод испуга.

На два дня, за которые она оправлялась от своей почти-смерти, Таша позволила себе подзабыть о том, чьё зеркало всё ещё лежало в её сумке. Но его владелец, конечно же, не забыл о ней.

– Какая же я дура, – твердила она чуть позже, пытаясь унять мелкую дрожь в руках.

– У вас доброе сердце, моя королева, – печально ответил Алексас. – В конце концов, явили же вы свою милость даже таким болванам, как мы.

Они сидели бок о бок в детской на выданном Таше тюфяке. Ингранам о столкновении с оборотнем она говорить не стала, но после слов о дурном самочувствии и вида её полотняно-бледного лица гостье без лишних вопросов позволили устроить чаепитие в комнате – что Таша и пыталась сделать, хотя травяной напиток в кружке опасно подкатывал к краю при каждом движении трясущихся пальцев. Тарелка, полная пирожков с клеверовым вареньем, и вовсе осталась нетронутой.

– Вы же не думали, что слуги врага достанут меня здесь. Как и я. – Хотя стоило бы, добавила Таша про себя. В конце концов, если неведомый «Л» пригласил Ташу в Пвилл, она обязана была ожидать, что здесь её встретят его подручные. – Не надо себя винить.

Шелест фортэньи в коридоре сообщил ей о возвращении Арона ещё прежде, чем в двери провернулась круглая медная ручка.

– Они здесь, Арон, – сказала Таша хрипло, едва тот переступил порог. – Наёмники.

– Знаю. Я поспешил обратно, как только увидел, что случилось. – Приблизившись, дэй склонился над ней: – Ты в порядке?

– Была бы в большем, если бы вы не отходили далеко, – холодно заметил Алексас. – Полагаю, вам задержать того ублюдка не составило бы труда.

– Алексас, вам не стоит грызть себя за то, что вы оставили Ташу одну. Но и других грызть, поверьте, не стоит.

– Этот оборотень велел передать тебе привет, – смочив чаем пересохшие губы, выговорила Таша. – Он что, знает тебя?

Ей не было нужды повторять всё, что она не так давно рассказывала братьям Сэмперам. Поэтому Таша решила, что вправе сразу перейти к вещи, волновавшей её больше остальных.