Ник Перумов - Когда мир изменился [litres]

– Не смейся, сударь некромаг, – покраснел Конрад.

– Нимало не смеюсь. Надеюсь, ты не страдаешь по прелестям человеческой ипостаси драконицы Кейден?

Тут рыцарь сделался совершенно пунцов, а Фесс с досадой прикусил язык.

– Не важно. Идём, рыцарь. Нам ещё моих мертвяков в стойло ставить…

Преславное виконство Армере было старым, с традициями и гонором. Здесь гордились (если не кичились) тем, что независимы, что не подпали ни под чью сильную руку, хотя прибрать его постоянно пытались то Империя на западе, то баронские союзы на юге, то королевства на востоке. Армере устояло, опираясь на старые, но до сих пор не исчерпавшиеся серебряные шахты в недрах Двурогой, на плодородные земли в среднем течении одноимённой реки да на крепкие руки подданных его милости Орсино Второго.

Стены рыже-алого камня широкой подковой спускались к медленной и спокойной реке, бестревожной, плавной. Солнце плавилось в гладких водах, играло на шпилях и куполах города; яркая россыпь парусов всех цветов радуги, а также полосатых, с узорами, рунами и рисунками столпилась в гавани. Дорога сделалась широкой и ровной, вымощенной гладкими плитами; правда, груды навоза – конского, ослиного и так далее – от этого меньше благоухать не стали.

Народ, как и положено, шарахался. Заступить дорогу или крикнуть в спину что-то обидное никто не решился, и весь путь до широченных городских ворот некромант с рыцарем проделали в гордом одиночестве.

– У тебя, сударь некромаг, тут тоже есть укромное местечко, где их оставить? – кивнул Конрад на мерно шагавших мертвяков.

– Имеется, – подтвердил Фесс. – Я, видишь ли, пользовался известной благосклонностью его милости виконта…

– О! И в чём же она заключалась, если не секрет?

– Увидишь, – усмехнулся некромант.

Мертвяков они и впрямь оставили в неприметном сарае, где, однако, их встретили дюжие молодцы, откормленные куда лучше обычных конюшенных или трактирных слуг.

Вопросов они не задавали и вообще помалкивали.

– Как обычно, Джиро? – вполголоса осведомился некромант, и старший из помогавших им коротко кивнул, подвёл осёдланного каракового жеребца.

– Я оказал известные услуги его милости. После этого пользуюсь тут известными привилегиями.

Ворота Армере были поистине примечательны: они не открывались, не распахивались, а поднимались вверх, будучи одной громадной каменной плитой. Сэр Конрад невольно поёжился – этакая тяжесть и мокрого места не оставит, коль на голову свалится.

Паутину улочек Армере, узких и состоявших словно бы из одних поворотов, разрубала широкая Виконтова дорога, пролёгшая от главных ворот до цитадели и ещё дальше, до речной гавани.

Полотняные козырьки над окнами, растянутые всюду тенты и клубящийся народ, продающий и покупающий в бесчисленных лавках и лавочках, занимавших первые этажи почти всех домов вдоль Виконтовой дороги; белёные стены, алые, жёлтые, зелёные полосы на занавесах, выкаченные прямо на улицу бочки, запах жареного и глиняные кувшины с лёгким местным вином, так и порхавшие над столами, где веселились многочисленные компании.

– Что это они тут так веселятся? – подозрительно осведомился Конрад.

– Его милость поистине милостив. Потому что серебряные рудники позволяют.

…Остановились они в крошечном трактире, всего на три круглых стола. За стойкой скучал чернобородый содержатель самого что ни на есть разбойного вида, в углу дремал одинокий служка, и вообще не похоже было, что тут ждут хоть каких-то посетителей.

– Сэр рыцарь со мной, – бросил Фесс бородатому. Тот, подобно Джиро и его молодцам, лишь молча кивнул, вновь уставившись на дверь, словно ожидая кого-то ещё.

– Неплохие привилегии! – восхищался Конрад, оглядывая чистую комнату, просторную, в три окна, выходивших на три разные стороны света. – Сударь некромаг, а будет ли мне позволено спросить…

– Не моя тайна, – Фесс покачал головой. – Его милость несколько раз осведомлялся, не поставлю ли я ему на службу сколько-то зомби-рудокопов, сулил долю в добыче, но тут уже я отказался. Их гонять – некромант рядом нужен постоянно. Иначе из повиновения выйдут. Своих-то я зачаровываю…

– Жаль, – искренне вздохнул рыцарь. – Ведь если так рассудить – какие доходы! Работники сильные и неутомимые, которых вдобавок и кормить не надо!

– Вот его милость господин виконт рассуждал точно так же.

– Н-ну… – замялся Конрад. – Вот мы в Армере, сударь некромаг. Но что же дальше?…

– Синьор рыцарь! Устали с дороги? К нам, к нам заворачивайте! Лепёшки мясные, лучше не найдёте! Не самые дешёвые, но разве сэр рыцарь купится на дешёвку?…

Они пробирались верхами Виконтовой дорогой к цитадели. Именно пробирались, ибо даже очень широкая по меркам здешних городов улица была запружена народом.

Играли музыканты, шуты и жонглёры развлекали почтеннейшую публику; катили пузатые бочки торговцы вином и пивом; тут же на жаровнях готовилось мясо; словом – праздник во всю ширь.

Некромант, однако, даже головы не поворачивал. Конрад следовал за ним, хотя и крутил головой, невольно ловя призывные взгляды местных красавиц.

– Скоро будет кладбище, одно из самых старых. Нам туда.

Рыцарь вздохнул. Ему явно не хотелось уходить от шумной и весёлой толпы, где плясали, пели, пили и вообще веселились как могли.

К погосту вела узкая улочка, сейчас пустая и тихая – все, похоже, ушли на Виконтову дорогу. Белёные стены домов, запертые ставни, закрытые двери – и ни души.

Само кладбище ограждала каменная стена в человеческий рост, железные решётчатые ворота закрыты на засов, но не заперты. Некромант потянул створку, ржавые петли отозвались негодующим скрипом.

Как видно, здесь покоились зажиточные горожане – большие изукрашенные мавзолеи, утопающие в зарослях, массивные могильные плиты со скульптурами – по большей части скорбящие девы в длинных прямых одеяниях.

Быстро вечерело. Некромант и рыцарь, по-прежнему верхами, медленно двигались в глубь кладбища.

– Здесь, – Фесс спешился, привязал коня к фигурной загогулине на двери ближайшего склепа. – Соберём хвороста. Нам нужен огонь.

Сухих веток нашлось в достатке; рыцарь высек искры, костёр занялся, огненные язычки запрыгали по аккуратно сложенному хворосту. Пламя радостно вцепилось в добычу, взметнулось, затрещало, костёр озарил старое кладбище, где посеревший и замшелый камень соседствовал с густой зеленью олеандров и кипарисов, по-хозяйски расположившихся меж могилами, а кое-где и сдвинувших с мест совсем старые, позабытые плиты и монументы.

– Садись, сэр Конрад. Теперь начинается моя работа.

– Как же я могу? – заспорил тот. – Буду прикрывать тебе спину, сударь Фесс, а то не ровён час…