Катарина Зек - Адриана в мире теней

Кэмерон повернулся ко мне и скрестил на груди руки. Несмотря на то что охотник хмурил брови, он все равно выглядел намного дружелюбнее Нейтана, который с кислой миной опирался на стол.

– Не задавай вопросов, здесь спрашиваю только я. Теперь ты неразрывно связана со мной и пойдешь туда, куда я прикажу, поняла? Ты же хочешь снова стать свободной?

Кэмерон шумно втянул воздух и добавил:

– Если будешь во всем слушаться меня, то у тебя будет призрачный шанс снова очутиться на воле. Поняла меня, тень?

– Адриана, – недовольно шепнула я.

– Что? – Кэмерон подался назад и с задумчивым лицом опустился на диван.

– Меня зовут Адриана. Не тень. Мое имя – Адриана.

Конечно, я помнила не так уж много. Однако забыть свое имя казалось мне невозможным. Да, у меня было имя, как и у всех людей.

Я видела неуверенность в глазах Кэмерона и видела, как сильно он устал. Охотник бросил взгляд на Нейтана, который продолжал молча стоять. Ни один мускул в его лице не дрогнул. Хотела бы я узнать, о чем он думал, что творилось у него в душе. Триста лет и два мира разделяли нас, а он был способен только на молчание?

– Разве у теней есть имена? – недоверчиво спросил Кэмерон, выгибая бровь.

Бывший жених только бросил на меня презрительный взгляд.

– Понятия не имею. Можешь называть ее как хочешь, мне это малоинтересно.

Из груди вырвался стон, и все три охотника одновременно повернули ко мне головы. Постепенно радость от встречи с Нейтаном начала развеиваться и тускнеть, превращаясь в большую печаль. Я все более отчетливо осознавала, как он изменился. Эта новая мрачная эмоция поселилась где-то в моем теле, превратилась в напряжение в животе, в саднящую тяжесть в груди. Такова, значит, моя судьба? Я триста лет скиталась в одиночестве, чтобы теперь испытать ненависть горячо любимого человека? Неужели я понапрасну хранила в себе искру надежды на протяжении трехсот лет и верила в то, что Нейтан жив? О, глупая, ведь я понимала, что люди смертны. Хотя он и не рассказал мне о своей истинной природе, я догадывалась, что он не был человеком. Почему я не придала особого значения его неудержимой силе, ловкости и быстроте? А еще он всегда стремился защитить меня. Только сейчас я по-настоящему понимала, насколько он особенный. И теперь именно эти особенности стали преградой.

Кэмерон, морщась, тер виски. Можно было подумать, что мое присутствие вызывало у него головную боль. Какое-то время он задумчиво сидел, уставившись в одну точку. Эмили и Нейтан также не издавали ни звука. Я не знала, чем себя занять, и поэтому решила осмотреть коттедж. Дом был наполнен уютом и особым теплом. Я даже немного успокоилась, разглядывая картины над камином.

– Что мы будем с ней делать? – спросила Эмили.

Из всех присутствующих только ее голос звучал по-настоящему дружелюбно. В отличие от юношей, у которых не было и следа улыбки, она благосклонно, с долей жалости смотрела на меня. Кэмерон наконец поднялся, подошел к маленькой дверце, открыл ее и исчез внутри. Через пару секунд мы услышали грохот. Я постаралась заглянуть в проем, но моя попытка не увенчалась успехом. Кэмерон убрал старое барахло в кучу и помахал мне. Я шла медленно, гадая, что они хотят со мной сделать. Охотник нетерпеливо постукивал ногой по полу, но в этот раз не стал хватать меня за руку, чтобы ускорить, а просто недовольно цокнул языком.

– Заходи, – сказал он и указал на комнату. Я проследила за его жестом и в недоумении продолжила стоять. Помещение было не больше кладовки. Кэмерон убрал ровно столько вещей, сколько нужно, чтобы втиснуться между рядами прочего хлама. В углу находилась табуретка, на которой стоял таз с водой.

Я нервно сглотнула.

– Вы же это несерьезно? – спросила я, тревожно вглядываясь в лицо Кэмерона.

Меня снова начала охватывать паника. Несмотря на то что последние триста лет я была несчастлива, я была свободна! Мысль о том, что я проведу последние дни своей жизни в кладовке, затуманила сознание, почти лишила рассудка. Кэмерон выдохнул и грубо повторил уже сказанное:

– Заходи.

У меня не было сомнений в том, что, если я не стану подчиняться, охотник заставит меня силой зайти внутрь. Я раздраженно прошла мимо полок с крупами и села на табуретку. Кэмерон закрыл дверь и оставил меня в темноте наедине со своими мыслями. Щелкнул замок, но мы оба понимали, что в этом не было необходимости. Конечно, я могла стать практически невидимой, легко пройти сквозь стену и снова обрести свободу. Но только лишь свободу в выборе комнаты. Я не могла разорвать невидимую нить, связывающую меня и Кэмерона. Глубоко внутри я чувствовала, как крепко связана моя воля. Далеко уйти мне не удастся – максимум до ближайшей комнаты. Сбежать не получится.

Что ж, сейчас не было никакого смысла демонстрировать мои силы. В сложившейся ситуации я не могла позволить себе совершить такое дерзкое восстание против правил, установленных Кэмероном. Охотники и так были настроены враждебно, и я не горела желанием разозлить их еще больше. Итак, выхода не было. Я нащупала на стене выключатель и щелкнула. Маленькая лампочка, свисающая с потолка, освещала все тусклым желтым светом, едва рассеивая тьму в дальних углах. Невольно я вспомнила об Амелии. Даже после стольких лет эта женщина все еще вызывала у меня противоречивые чувства. Если бы она оказалась на моем месте, то наверняка не сдалась бы без боя. Она была слишком горда для того, чтобы попасть в плен. Такого варианта, как «сдаться», для нее просто не существовало. Дерись или погибни. Третьего не дано. Но я – не Амелия, и я никогда не буду такой, как она. Те несколько месяцев, которые она провела со мной, обучая новой жизни, я скрыла в самом дальнем уголке сознания. Тогда я каждый день видела много жестоких вещей, и лишь от одного воспоминания о них мне становилось дурно. Последние триста лет своей жизни я посвятила исследованию мира, хоть он и казался мне крошечным и совершенно бесцветным в моем проклятье. Я посетила много различных стран, о которых в своей человеческой жизни только читала, следила за судьбами людей, выявляла, сопоставляла, много думала.

Я знаю жизнь во всех ее проявлениях. Я видела ее со стороны. Я поняла, что люди не были такими уникальными, как они считали. Они все делали одни и те же ошибки. Ошибки, на которых они никак не могли ничему научиться. Я жалела о том, что никак не могу помочь им, предостеречь. Но в целом мир был не так уж и плох. Люди учились и становились лучше со временем. Поток моих мыслей прерывал шум за дверью. Кэмерон и Нейтан долго спорили, но до меня доносились только обрывки фраз. Мысленно я вернулась в прошлое, потому что настоящее могло мне предложить только чулан, под завязку набитый запасами еды.