Виталий Храмов - Темные тропы [litres с оптимизированной обложкой]

– Но все пригодные земли заняты? – подсказал я. – И нигде вам не рады?

– И везде нам мерещится безумие, – вздохнул Намин. – Потому что мы – и есть безумие. Ты прав – убить собственных детей – безумие.

– А ещё один человек сказал, что от войны невозможно убежать. Она всё одно придёт к твоему порогу. Ну, я имею в виду – замени слово «война» на слово «безумие»… Хотя это и так одно и то же. Потому бежать от войны – лишь способ умереть уставшим. Можно лишь отойти на более выгодные позиции.

– Верно. Кажется, я знаю нашу цель. – Кивнул Намин.

– Вот и отлично. Умеешь стрелять из самострела? Хорошо. Твоя далёкая цель – это и есть… цель. Ты – самострел. Твоя будущая борьба – стрела. Для достижения цели надо разбить путь на понятные и короткие отрезки цели. А потом их вот так вот сопоставить меж собой, как ты сопоставляешь ложе самострела, оперение стрелы, её наконечник и – желаемую цель. Если они совпали в одну линию – ты достигнешь цели. Если не совпали – не попадёшь.

– А вот и мудреная мудрость, прости меня, мой ал! Я ничего не понял, – с искренним сожалением сказал Намин.

– Ладно, давай иначе. На конкретике. – Вздохнул я. – Какая твоя цель?

– Мы заложим новый город! – гордо возвестил Намин.

– Достойная цель, – киваю я. Несколько раз киваю. И даже – покачиваю головой в изумлении. Ага, четверть сотни человек построят новый город.

– И заложат новую династию властителей – Колотёсов. – Опять мысли вслух. Вон, даже Намин смутился. Чтобы снять его смущение, продолжаю:

– Вот – понятная цель. И вот сразу – понятные вопросы. И понятные ответы. Отвечая на них, смотри сквозь них – помогут ли они тебе достичь цели?

– Я опять не понял. – Разводит руками Намин.

– Где город? Вопрос. Ответы – если рядом густонаселённые земли, долго ли город будет вашим… Но и совсем без людей одичаете. Так? Вот и ответ – и не очень близко, но и не слишком далеко. А чем будете питаться? Понятно, что нужны плодородные земли, а вот где их взять – отдельный вопрос. Не собираетесь же вы отбивать чужие поля? Учитывая, что не очень далеко от людей, но и не у них на виду. Тут же новый вопрос: а почему такие лакомые земли до сих пор пустуют? Сразу следующий вопрос: а какие угрозы в этой местности? Люди, твари, нежить, стихия? А из чего строить? Как именно строить? Временные землянки… или продумать сразу весь план города на века? Кем строить? А чем строителей кормить? А как их защищать?

И видя, что Намин совсем упал духом, хлопнул его по плечу.

– И наипервейший вопрос: хватит ли тебе силы воли и мужества пройти этот путь до конца? Если ответишь – да, то никого не посвящай в полный план действий – разбегутся, отчаявшись. Ставь понятные задачи. Но сам должен постоянно соотносить все действия свои и своих людей – с конечной целью. Ты должен сначала мысленно пройти весь этот путь до самого конца, а лишь затем вести по нему людей. Иначе – сгинете в безвестности и без пользы. С огромным сожалением на смертном одре о бесцельно потраченных годах и с обжигающим чувством вины от бессмысленности всех жертв.

Он-то уехал. В задумчивости. А я-то остался. В задумчивости. Легко давать советы людям посторонним. А вот в своей жизни разобраться много сложнее.

А у меня самого-то есть конечная цель? Нет. Нет её. Тихий домик и томные вечера с любимой – цель или мечта? То есть моё ли это устремление или мираж её, женской, мечты? Или – вообще чужая мечта, мираж, за которым мы оба гонимся? Ладно! Допустим, что моя цель. Прокладываем мысленный маршрут до тихих и спокойных закатов на крыльце с кружкой в руке и в объятиях любимой. И ужаснёмся тому количеству людей, которое мне придётся убить, чтобы когда-то нас с Лилией наконец оставили в покое. Чтобы Мир стал тихим и спокойным.

Просто я делаю это не в первый раз – мысленно гуляю по этому маршруту. И именно поэтому – сорвался. Тихим и спокойным бывает только заброшенное кладбище. С этого, собственно, и начался весь этот тяжёлый разговор. С поиска пути к тихой и спокойной жизни… на заброшенном кладбище. Потому, собственно, и начался этот разговор, как продолжение моей беседы с самим собой, как эхо моих размышлений.

– А ещё один человек сказал: «Не ищи жизни богатой и спокойной – будешь прозябать в страхе и нищете. Надо искать жизни – интересной!»

УМник опять самодельничает, своевольничает. Озвучивая мои мысли. Именно так сказал неведомый мне человек. Почему не назвал его мудрецом? Потому что мудрец сказал бы, что в поисках богатства и покоя найдёшь нищету и паранойю, а в поисках интересной жизни закончишь её, жизнь – ещё в молодости. Да, жизнь интересная – дело молодых. Лекарство против морщин. Молодых, которые не помнят ни чинов, ни имён. И способны дотянуться до звёзд, не считая, что это сон.

А вот когда с возрастом и накопленным опытом начинаешь запоминать имена и чины, жизнь становится скучной, регламентируемой. И становится – работой. Или – службой. Приходит понимание, что звёзды – огромны, но бесконечно далеки. Да и неинтересны они. Уже. Стали. Понимаешь, что не нужны тебе перегретые шары газа чудовищных размеров, совсем ни к чему они, бесполезные. Постарел. Начинаешь молодёжь «учить жизни», говорить, что всё уже было в этом мире, всё – вторично и неинтересно. И начинаешь мечтать о тихой и спокойной жизни. На кладбище.

Круг замкнулся. Я опять пробежал весь этот мысленный путь. И вернулся на исходную – в тело тёплого мертвеца. Излишне говорливого и подвижного для трупа, излишне чувственного и разумного для Бродяги, чрезмерно пожившего и слишком мертвого – для живого человека.

Человека? Чуждого этому Миру. Помещённому в этот Мир как инструмент для решения конкретных тактических задач. Именно поэтому никакая стратегическая цель для этого инструмента и не просматривается в перспективе. Кроме конкретных целевых задач.

Конкретных и понятных. Недвусмысленных. Именно поэтому продление этих конкретных, но временных целей на более отдалённую перспективу неизбежно приводит к катастрофе. Я – конкретное и временное решение конкретных сиюминутных задач. Спасение жизни конкретных людей, сохранение жизни этих людей. Устранение неконкретных, бесполезных индивидуумов. Исполнение обязанностей конкретных механизмов и выполнение конкретных функций, мужезаменителя, например, для истосковавшейся по любви и ласке женщине. Именно поэтому даже умозрительное продление моей любви чуть дальше этой зимы умозрительно же приводит к чудовищным жертвам, которых мне придётся убить в своём упорстве. Или им – меня, чтобы вернуть баланс в этот Мир.

Вот и определился горизонт планирования – эта зима. А осень – уже чувствуется, к утру.

Волосами на затылке чувствую, как сжимается пружина событий. Ничё! Недолго осталось. Финишная прямая!