Джосайя Бэнкрофт - Король отверженных [litres]

Он поднес кожевенный инструмент к глазам, любуясь тупым острием и покрытым ржавчиной древком.

– Ах, как скромен ключ, отпирающий безграничный разум!

Несмотря на нападки блюстительницы Хейст в адрес Сфинкса, Байрон в целом был доволен тем, как хорошо ладят Эдит и ее гостья. Хорошее настроение, казалось, обострило их аппетиты – хотя, возможно, и чересчур. Женщины расправились со сморчковым суфле, на которое у него ушло несколько часов, со всем наслаждением голодных собак.

Он должен был признать, что проявил неумеренные амбиции в выборе меню. Большая часть обеда удалась весьма неплохо, хотя утка, несомненно, пересолена, и флан, который он пообещал капитану, оказался провалом. Липкая лагуна категорически не желала застывать, и ему пришлось отказаться от этой затеи в пользу более простого заварного крема, сбрызнутого лавандово-медовым соусом. По его мнению, соусы, подливки и глазурь были пикантными извинениями за неудачные блюда. Он ненавидел себя за то, что приходится полагаться на такой кулинарный костыль, и надеялся, что дамы будут слишком сыты для десерта, избавив его от неловкой необходимости подавать непотребство.

Пока Эдит и Джорджина поглощали основные блюда, олень отправился доставать заварной крем из теплой духовки. Он обнаружил, что камбуз, который, возможно, был его любимой комнатой на корабле, весь в дыму. Сияющие стальные поверхности и висящие медные кастрюли тонули в густом сером облаке, исходившем из дверцы духовки. Разогнав дым полотенцем, Байрон включил вытяжку и открыл духовку, чтобы извлечь две тлеющие формочки. Он бросил чашки в раковину и облил их водой из-под крана. Керамическая посуда треснула от резкой смены температур.

Глядя на почерневшие угли своей второй неудачи за этот вечер, он ощутил короткое, но яростное желание заплакать. Но вновь обрел самообладание, слегка похлопав себя по щекам, и схватил бутылку сладкого портвейна с винной полки. Он вышел из кухни со всем достоинством, на которое был способен в данных обстоятельствах. Капитану и ее гостье придется просто выпить десерт.

Прежде чем вернуться в каюту капитана, он решил заглянуть в рубку связи на нижней палубе – посмотреть, не прилетели ли новые мотыльки-посыльные. Он принял это решение небрежно, как будто не посетил чулан сотню раз за день. Тот факт, что он ничего не слышал от Сфинкса в течение двадцати четырех часов, вполне можно было списать на какое-то непредвиденное вмешательство. Депеша хозяйки могла напороться на птицу, летучую мышь или случайный порыв ветра. Это были наиболее возможные сценарии, и уж точно более вероятные, чем мысль, что батареи Сфинкса сели и она застряла в каком-нибудь закутке.

Перед их отъездом Байрон спросил, как она собирается жить без него и кто именно будет менять ей флаконы. Сфинкс ответила: «Неужели ты действительно думаешь, что я такая хрупкая? У меня есть свои способы!»

Эти слова ободряли его вплоть до минуты, когда перестали поступать ее сообщения.

Сфинкс мертва. Он это знал. Она умерла на своем левитаторе, пытаясь уговорить библиотекаря поменять ей батарейки. Кот ушел, и теперь хозяйка Байрона мертва, мертва, мертва.

Он подавил нарастающую панику, тряхнув рогами. Нет. Долой излишний драматизм. Как сказала Эдит: «Он переживет нас на тысячу лет!» Конечно, она права.

Отперев толстую дверь рубки, Байрон с радостью увидел трепещущего посыльного во входящей клетке. Но облегчение было недолгим: крылья принадлежали бабочке-шпиону, а не мотыльку-посланцу. Он убрал эти крылья, установил экран и включил проектор. Вспыхнуло пятно призрачного света, и на шелковом квадрате ожило изображение.

Байрон без труда опознал четверых мужчин, оказавшихся в поле зрения. Он уже много раз видел их запечатленные профили. Король Леонид, его брат-кронпринц Пипин, городской управляющий – Гарден, или Гарсон, или что-то в этом роде – и генерал Эйгенграу, похожий на акулу в плаще. Они стояли во внутреннем дворике дворца, пили вино и спорили. Ветви пальмы обрамляли сцену, намекая, где спряталась бабочка.

– Только не эта чепуха с Королем Ходов снова! – сказал кронпринц Пипин, чей сердитый лай смягчал скромный голосовой аппарат проектора.

– Боюсь, что так, – сказал Эйгенграу.

– Значит, это не пустые угрозы? – сказал король. Он был одет в длинный утренний халат, и его седая шевелюра растрепалась и торчала во все стороны. – Буквы, граффити, попугайские приветствия… – Его голос звучал тонко и устало. – Король Ходов реален.

– А тем временем военный корабль Сфинкса упирается в наш порт, как кулак! – Выпяченная над поясом грудь Пипина поймала вино, которое не попало ему в рот. Он был в бешенстве. – Я думаю, теперь совершенно очевидно, что мы вот-вот окажемся в самом центре войны, брат. И не важно, кто победит – ходы или Сфинкс: на поле битвы всегда остается разруха!

– Я верю, что Сфинкс искренне предлагает нам новое партнерство и новую технологию. Если хотите, чтобы капитан Уинтерс убрала свой военный корабль, почему бы не дать ей то, за чем она пришла? – сказал король, завязывая пояс халата вокруг истощенной талии.

– Мы не можем вернуть то, чего у нас нет, ваше величество, – сказал городской управляющий.

– Вы уверены, что картину украли? Не потеряли, а украли? – спросил король.

– Да! В последний раз – да! – рявкнул принц. – Мы прочесали каждый дюйм хранилища. Картина исчезла! И поскольку я не думал о ней уже пару десятилетий, то не имею ни малейшего представления, когда ее могли забрать. Возможно, украли на прошлой неделе, а может быть, много лет назад. Я предполагаю, что это были ходы, но…

Эйгенграу перебил принца:

– Я могу справиться с ходами.

– Очевидно, нет! – сказал принц Пипин, и его румяные щеки задрожали от гнева. – Насколько тебе известно, они могут строить эту чертову осадную машину прямо у нас под ногами!

– А может, это всего лишь сон, нацарапанный на доске, – возразил Эйгенграу, который, казалось, становился все спокойнее по мере того, как принц приходил в ярость.

Уверенность генерала нисколько не успокоила принца.

– Мы должны захватить корабль. Мы должны взять его сейчас, пока он уязвим и торчит в пределах нашей досягаемости. Если боевая машина ходов реальна, как вы защитите от нее наши порты? Восемьдесят шесть пушек, трехдюймовая стальная броня и место для ста двадцати человек! Уж не хотите ли вы сказать, генерал, что было бы не лучше, возглавь нашу армаду «Авангард»? – Принц взял бутылку вина и наполнил бокал до краев.

– Ваше величество, я думаю, что было бы ошибкой пытаться захватить этот корабль, – сказал городской управляющий, готовясь к нападению принца, которое последовало достаточно быстро.

– А кто тебя спрашивал, Гардон? Я никогда не встречал человека, который с таким рвением рыл бы собственную могилу. Наберись смелости, парень! – Принц Пипин сплюнул.