Джессика Клусс - Дом драконов [litres]

– Повреждения были нанесены с той стороны бального зала? – Она посмотрела на ошеломленных музыкантов, стоящих на сцене, и на поток людей, пытающихся убежать. – Остановите их. Выстройте их у стены, всех, кто был здесь, когда это произошло. Если кто-то ушел, притащите их обратно. – Если кто-то попытается сбежать, что ж, Гиперия немедленно начнет действовать.

Вопли подозреваемых не долетали до нее. Она ждала, пока их выстраивали в ряды и по нескольку человек зараз поставили у дальней стены. Вместе с Петро она оглядела дрожащую толпу.

– Вы уверены, что это разумно, миледи? – хмыкнул Петро. Глаза жреца сузились. – Нападение хаотика ужасно, но мы с Камиллой справимся. Это ваш вызов.

– Этой мой дом, – ответила она. Она потащила мужчину вперед, сбивая его драконью маску. Он захныкал; от звука его слабости ей стало дурно. – Вы можете сказать, он ли это? – спросила она Петро. Гиперия узнала этого человека, какого-то мелкого дворянина с южных территорий ее семьи. Вялый, пьяный аристократ, такой же, как и все остальные.

– М-миледи Гиперия, клянусь, я ничего не знаю о…

– Тихо. – Она выхватила меч из ножен и приставила его к подбородку мужчины, чтобы он знал, что с ней шутки плохи. – Мне не нужны лишние причины подозревать вас.

– Подозревать меня? – Лицо мужчины покраснело. – Моя семья служила вашей на протяжении многих лет, миледи!

Она даже не помнила его имени. Гиперия никогда не умела обращаться с людьми так, как ее сестра. Если бы только Джулия была сейчас здесь…

Если бы все пошло так, как должно было пойти с самого начала.

– Это не выход, – пробормотал Петро, подкрадываясь так близко, что только она могла его слышать. Его добрые слова прозвучали почти как ругань. – У нас есть законы для таких подозрений.

Ах. Да. Он испытывал ее.

Он хотел убедиться, что она не отступит.

– Ваша Светлость, просто скажите мне то, что я хочу знать, пока мы идем по… Не двигайтесь! – Клинок Гиперии приблизился к горлу мужчины, когда тот отскочил от стены. Он остановился, побледнев и уставившись вниз, на ее клинок.

А потом что-то взорвалось в другом конце комнаты.

Гиперия отреагировала.

Чистый порез поперек горла легким движением запястья, а затем брызги крови, когда лорд рухнул лицом вниз на груду стеклянных осколков. Из-под него сочился красный цвет. Как вино , подумала Гиперия.

Она посмотрела туда, где произошел взрыв, и обнаружила, что на месте хаоса один из музыкантов споткнулся и упал на осколки люстры, потянув за собой целую вереницу бьющегося хрусталя.

Гиперия изумленно уставилась на умирающего у ее ног. Всего лишь малейшее давление, и вот результат.

Черт. Считая Джулию, это означало, что за одну неделю она убила двух человек. Это становится дурной привычкой.

Жена лорда закричала, долгий ужасный звук растянулся от одного конца комнаты до другого. Истерия расцвела, когда Петро попытался собрать всех в надлежащий строй. Но было уже слишком поздно. В помещении воцарился полный хаос. Гиперия осознала, глядя, как женщина цепляется за своего мертвого, убитого мужа, что она нарушила все правила этикета.

Он, возможно, являлся хаотиком, но он, безусловно, был здесь гостем. Она убила аристократа с той же легкостью, с какой могла бы расправиться с доставляющим проблемы слугой.

Обернувшись в оцепенении, Гиперия обнаружила сотни дворян, смотрящих на нее с пронизывающим до костей ужасом. Она нарушила правила. Она отнеслась к одному из них с полным пренебрежением к званию.

Гиперия могла почувствовать, как поводья выпадают у нее из рук, как если бы она потеряла контроль над Авфидием во время утреннего полета.

В первый раз она задумалась, не теряет ли она также поводья своего разума.

Александр сидел у стены рядом с Эмилией, обняв ее за плечи, и они наблюдали за какофонией в комнате. Тело Эмилии болело так, словно она пробежала шестнадцать километров. Она никогда раньше не высвобождала столько энергии. После взрыва в бальном зале им всем было приказано ждать в этой гостиной и ни в коем случае не покидать ее, пока опасность не будет взята под контроль. Камилла ушла, но вскоре вернулась. В конце концов один священник должен быть под рукой, чтобы записать потенциальную победу. Все остальные стояли или сидели на мебели. Эмилия не хотела находиться рядом ни с кем, кроме своего брата.

– Мать и отец невыносимы, – пробормотал Алекс. Эмилия прижалась к нему. От него все еще пахло домом, морской солью и кострами. Или, возможно, это была ее собственная фантазия.

– С логической точки зрения, это имеет смысл, – безжизненно произнесла она.

– Семья не должна иметь смысл , Эми, – прошипел он. Он заключил ее в объятия, положив подбородок ей на макушку. Ни один из них не упомянул о взрыве в бальном зале. Они знали.

Каким-то чудом сила Эмилии переместилась на несколько комнат дальше. Она никогда не делала этого раньше. Разумеется, раньше ей никогда не было так больно. Она чувствовала себя выпотрошенной перед всем миром.

Боль усилилась, когда Люциан оторвался от группы аристократов, чтобы отвести ее. Брат и сестра Орон дружно уставились на него, когда он опустился перед ними на колени. В этой суматохе Эмилия потеряла его синий плащ. Ну что ж.

– Я сожалею об этом. – Люциан поморщился.

– Я уверен, – резко сказал Алекс. Когда Люциан попытался дотронуться до колена Эмилии, ее брат оттолкнул его. – Разве ты уже недостаточно сделал? Уйди.

– Все в порядке, Алекс. – Эмилия смотрела на Люциана из-под тяжелых век, пытаясь подавить ярость, терзающую ее. Она не могла рисковать своими чувствами сейчас. Это могло привести к возможности новой атаки. Отвернувшись, Эмилия заметила, что лорд Сабель пристально наблюдает за ними. Она опустила глаза.

– Я пытался убедить твоих родителей изменить свое мнение.

– Они всегда были очень постоянны, – ответила она. – Не волнуйся. Как только Тибр изменит свой голос, ты станешь победителем. – Это было вопросом нескольких минут, прежде чем шум атаки в бальном зале утих и Игра был проиграна для нее навсегда.

Эмилия любила Чару, но даже после изучения аэродинамики драконьих крыльев и скорости ветра она в лучшем случае была посредственной наездницей. У нее не было никакой надежды на выигрыш в Гонке. Что касается Правды, то у нее было мало опыта с ней в повседневной жизни. Вдобавок ко всему ее исследования не выявили никаких намеков на то, что представляло из себя последнее Испытание. Игра была ее единственным реальным шансом блеснуть, и она проиграла, потому что недооценила человеческое сердце.