Джонатан Френч - Серые ублюдки [litres]

Овес изумленно выдохнул.

– Он настоящий колдун, вождь. Делал странные вещи у нас на глазах. Но он спас наши шкуры в Старой деве.

– Он жирный и ни хрена не умеет ездить верхом, – небрежно бросила Блажка.

Ваятель их не слушал. Его уродливое, наполовину скрытое лицо было обращено к Шакалу.

– Овес прав. Если бы Штукарь не пошел со мной на болота, у вас стало бы на троих Ублюдков меньше. Я думаю, он хочет помочь копыту. Но не могу понять зачем.

Он ни разу не солгал, но и правды не открыл.

Ваятелю ответ, похоже, понравился.

– Выходит, ты убедил его поехать с собой, Шакал. Дал ему копытное имя. Теперь говоришь, он спас тебе жизнь. Кажется, это похоже на брата. Я думаю выдвинуть его в Серые ублюдки.

Эти слова застали Шакала врасплох. Он засомневался, зато его друзья ответили сразу, отозвавшись почти одновременно.

Овес стукнул ручищей по столу.

– Да, мать его!

– На хер его! – воскликнула Блажка, вскакивая со стула.

Ваятель посмотрел на них, но тут же повернулся к Шакалу. Вождь выжидал, терпеливо, как паук.

– Мне кажется, для этого еще рано, – ответил Шакал, стараясь говорить небрежно. – Пусть сначала к нему привыкнут остальные.

Ваятель долго молчал, наступила неуютная пауза, пока его ухмылка все шире расползалась по лицу.

– Черт, – произнес он наконец довольным тоном. – Пожалуй, я еще не настолько стар, чтобы меня нельзя было удивить. Потому что не припомню случая, когда вы трое были не согласны друг с другом.

Смакуя свою маленькую победу, Ваятель отпустил их жестом распухшей руки.

Выйдя во двор, Шакал дал выход своему гневу.

– Что это, мать его, было? – спросил он, резко оборачиваясь к друзьям.

– Это называется ловушка, – ответила Блажка, не останавливаясь.

– И вы двое забрели прямо в нее!

– Только потому, что нас туда привели, Шак.

Кипя от злости, Шакал прибавил шаг и преградил Блажке путь.

– Если бы ты слушала меня, то держала бы рот на замке, – заявил он ей.

Блажка выпростала руку, ухватив Шакала за ремень арбалета. Она грубо притянула его к себе и прошипела по-змеиному:

– Я не стану говорить по вашему приказу, принц Шакал.

Затем, оттолкнув его, двинулась дальше. Рука Овса удержала Шакала, готового устремиться за ней.

– Оставь ее, брат.

Раздраженный, Шакал сбросил руку трикрата, но остался на месте. Проследил за тем, как Блажка пересекла двор и исчезла в казарме. Шакал зарычал и, сорвав с головы косынку, взъерошил себе волосы.

– А ты что делал? – обрушился он на Овса. – Кричал за Штукаря?

– Я не думал, что меня на этом подловят, – ответил здоровяк спокойно. – И вообще не вижу тут проблемы. Копыту нужна новая кровь, и такой, кто умеет делать штуки, как Штукарь, нам не навредит.

– Если не решит навредить!

Овес скрестил огромные руки на массивной груди.

– Ты общаешься с ним больше, чем все остальные. Неужели ты в нем не уверен?

– Я уверен, что он себя в обиду не даст, – ответил Шакал. – Но не думаю, что он хочет к нам примкнуть.

– А чего тогда он хочет?

– Не знаю. А вождь теперь знает, что я не знаю. Он учуял, что у нас зародился союз, Овес. Между мной и Штукарем. Может, сам чародей ему рассказал. Он сегодня многое ему разболтал. Наше положение в копыте быстро становится шатким.

Овес покачал головой и опустил глаза в землю.

– Я знаю, что ты хочешь стать вождем, и когда придет время, я брошу топор. Но до тех пор, брат, тебе лучше перестать на нас злиться за то, что мы рушим планы, которые ты выдумываешь на ходу.

И тяжело хлопнув Шакала по плечу, трикрат медленно зашагал прочь.

Бугай был прав. Шакал пытался ловить сверчков в темноте. А нужно было, чтобы они стрекотали.

Когда Шакал вошел в казарму, Овес уже говорил с Обхватом, Гвоздем и Хорьком. Они обсуждали приказ о патрулировании этой ночью. Не желая в это вмешиваться, Шакал быстро прошел в свою комнату и обнаружил в ней Штукаря, но не Синицу.

– Она спит у Блажки, – пояснил чародей, видя сдвинутые брови Шакала. – я подумал, так будет лучше, если эльфийские… эмиссары прибудут, чтобы осведомиться о пропавшей деве.

– Полагаю, мы оба знаем, что она не дева, Ухад, – отозвался Шакал, избавляясь от своего арбалета и колчана, прежде чем усесться на край кровати.

Штукарь опустился на единственный в комнате табурет и прислонился спиной к стене.

– Ты называешь меня по имени, – сказал чародей, склонив голову набок. – Разве я более не заслуживаю образного прозвища?

– Это полностью зависит от твоей воли, – ответил Шакал. – Ваятель предложил выдвинуть тебя в члены братства. Похоже, ты произвел-таки впечатление.

Штукарь улыбнулся и накрутил косичку бороды на пухлый палец.

– Ты думаешь, я заключил с ним сделку у тебя за спиной. Рассказал, что мы спасли эльфийку, – когда ты предпочел бы сделать это сам, – в обмен на доверие и какие-нибудь таинственные условия, которые я мог сам поставить.

– Вроде того, – признался Шакал.

– Уверяю тебя, этого не было.

Шакал наклонился вперед.

– Ты явно рассказал ему больше, чем я хотел. Вот что было. Так с чего мне верить тебе?

– Я рассказал твоему Ваятелю все, о чем ему необходимо было знать, – ответил Штукарь. – Если бы он узнал об этом от тебя, своего соперника, то прислушался бы только к тем словам, которых ты бы не сказал, и усмотрел бы в них ловушку. Но меня он слушал внимательно, жадно вникая во все, что я намолол языком, потому что он хочет мне доверять, поэтому и я мог довериться ему. Так мы выиграли время. Часто лучший план состоит в том, чтобы не придерживаться никакого плана. Твое копыто сейчас оказалось в скорпионьей норе. Чтобы оно выстояло, его нынешнему вождю нужно было быстро узнать о надвигающейся опасности. Но это не значит, что я предал его преемника.

Шакал глянул на закрытую дверь. Штукарь не пытался говорить шепотом. Кто угодно мог прижаться ухом к дереву и услышать их разговор. Шакал решил не беспокоиться по этому поводу. Пусть Ваятель узнает, что Шакал и чародей закрылись и разговаривали. Это могло поселить в сознание старика только больше страха.

– Просто из любопытства, – сказал Штукарь, понизив голос с притворной осторожностью, – каким образом могло бы произойти мое вступление в копыто?

– Я думал, ты не хочешь становиться Ублюдком.

– Не хочу. Но мне надлежит знать суть процесса, так? Ты говорил, нужно, чтобы нового члена выдвинули двое старых.

– Но не в том случае, если тебя выдвигает вождь. Слово Ваятеля – закон. Если только… один из нас не выступит против. Любой член копыта может запустить голосование против приказа вождя, если метнет топор в пень за его стулом. Так же можно выступить против любого другого решения, которое он принимает.

Штукарь медленно поморгал.