Джонатан Френч - Серые ублюдки [litres]

– Идем.

Когда они вышли за Ваятелем из светлицы, Шакал сердито глянул на Штукаря, но тот лишь подмигнул в ответ. Двое сопляков в питейной выжидающе смотрели на них.

– А ну живо на стены, щенки недорослые! – рявкнул на них вождь, проходя мимо. – Пусть каждый сопляк возьмет копье и поднимется на стену. Вперед!

Молодые полуорки ринулись за дверь, бросив ее открытой. Ваятель вышел в знойный двор. Его старческое раздутое тело, обмотанное бинтами, словно скукожилось от резкого света солнца. И все же он не искал тени, а стоял на горячей земле и оглядывал крепость, которую сам построил.

– Рога попытаются пробраться через стены, – пробормотал он. – Не будут нападать в открытую. И если придут, то ночью. Значит, у нас есть немного времени. А что та девка? Беспокоит?

– Нет, – ответил Шакал. – Сначала была напугана, теперь просто…

– Смирилась, – подсказал Штукарь.

– Хорошо. – Ваятель крякнул. – Значит, можно оставить ее на пару сопляков.

– Полагаю, эту обязанность лучше оставить за мной, – сказал Штукарь.

– Ладно. Нам все равно нужны глаза на стенах.

– А что Отрадная? – спросил Шакал. – Нам нужно увести всех за стену?

– На деревню не нападут, – ответил тихий голос у них за спиной.

Шакал повернулся и увидел Колпака – тот стоял, прижавшись спиной к залу собраний, у самой двери, держась в тени под крышей здания. Мгновение назад его там не было, это Шакал знал точно.

На нем был свободный глубокий капюшон, который он обычно надевал, выходя на солнце. Именно благодаря этому одеянию Колпак и получил свое копытное имя.

– Это не в их обычае, – закончил он.

– Колпак прав, – сказал Ваятель. – Эльфы не такие, как тавры. Отрадную они не тронут.

С другого конца двора шел Мелочник – его худощавая, жилистая фигура приближалась довольно быстро для его возраста. Со стороны хлева показались Гвоздь и Хорек. Все трое направлялись к Ваятелю.

– Мои сопляки только что убежали к стенам, – сообщил Мелочник. – Что у нас случилось?

– Общее собрание, – объявил Ваятель. Его взгляд был устремлен через двор, где за стеной был вход в тоннель. Вскоре, будто по его воле, оттуда появились Овес, Мед, Блажка и Обхват. Вместе с Блажкой, заметил Шакал, ехала девка из Рогов. Подъехав к ожидавшим их братьям, ездоки натянули поводья.

Гвоздь, Мелочник и Хорек уставились на плененную эльфийку, и каждый по-своему недоумевал. Даже Обхват до сих пор выглядел несколько удивленным, хотя за время пути из Отрадной мог бы свыкнуться с ее присутствием. Вождь никак не отреагировал. Да и с чего ему было удивляться? Штукарь, чтоб его, провалил все шансы застать его врасплох. Что же до Колпака, то Шакалу не хотелось на него смотреть. От этого полукровки даже гадюку бы передернуло.

– Отведите варваров в хлев, – приказал Ваятель, – а потом тащите свои задницы за стол. Нужно помолоть языками. Блажка, передай девку чародею.

Штукарь подошел к Блажкиному свину и медленно поднял руки, чтобы помочь эльфийке спуститься. Та подчинилась, но ее взгляд метался по сторонам, осматривая окружающую ее крепость и новые лица. Шакал заметил, что взглянула она и на Ваятеля. Ее встревожила его безобразная внешность или дело было в чем-то большем? Неужели она его узнала? Вождь посмотрел на нее в ответ, но в его взгляде было только стремление оценить новую угрозу. И в своем любопытстве он был не одинок. Хорек уже раздевал девицу глазами. Несмотря на первоначальное замешательство, этот распутник выражал топороподобным лицом неприкрытый интерес, подергивая уголками рта.

Шакал сделал шаг к Штукарю, намеренно загораживая вид Хорьку.

– Отведи ее в казарму, – сказал он чародею, достаточно громко, чтобы слышали остальные. – Там в общей комнате есть еда. Если она захочет спать, то моя комната – вторая справа.

Блажка, еще сидевшая верхом, щелкнула зубами.

– А через зал моя, Штукарь. Ее лучше отвести туда.

– В мою! – настоял Шакал, бросая на Блажку предостерегающий взгляд. Она, смущенная и уязвленная его возгласом, поморщилась в ответ. Вокруг раздались смешки.

– Смотрите, братья! – воскликнул Гвоздь. – Двое наших красавчиков сцепились из-за свежего мясца.

– Не беспокойся, Шак, – залебезил Хорек. – Я слышал, эльфийки падки и до щелок, и до стручков. Так что она, наверное, будет не против оказаться между вами.

Обхват захохотал в своем седле, а Мед, который был рядом, проглотил смешок.

Крик Ваятеля быстро оборвал насмешки.

– Довольно! Я сказал отвести свинов в хлев, и значит, это нужно сделать сейчас же! Нам предстоит долгий разговор, так что давайте уже начнем!

Ездоки повели свинов к хлеву, а хихикающие братья Шакала потащились в зал собраний. Сам Шакал постоял снаружи, наблюдая за Штукарем, уходящим с девицей прочь. Она обернулась через плечо, и прежде чем Шакал успел отвести глаза, их взгляды встретились. Он спас ее от Месителя и отдал на милость Серых ублюдков.

А милости это копыто не ведало.

Когда Ваятель наконец умолк, наступила тишина. Сидя на фоне изрубленного топорами пня для голосований, он оглядел сидящих за столом, читая их лица. Судя по всему, Штукарь вывалил вождю придуманную ими историю, если не считать того, что он рассказал о спасении эльфийки раньше времени. Предполагалось, что он опустит исцеление в Страве, но Шакал уже не был уверен в скрытности чародея. Однако если Ваятель и знал, что Шакал заключил сделку с Зирко, то копыту он об этом ничего не сказал.

Первым заговорил Хорек.

– Итак… мы думаем, что Санчо продал остроухую дырку, но не знаем точно, потому что он принимает кавалеро, которые ищут того, кого убил Шак и кто стал едой для пиявок благодаря Месителю, а тот впал в ярость, потому что забрали его игрушку из Рогов, и те теперь принюхиваются к нам, желая ее вернуть и за все поквитаться? – Хорек поводил языком у себя во рту и покачал головой. – Или я что-то упустил, на хрен? Потому что у меня такое чувство, что мы уже по пояс в дерьме, да в таком, куда я бы даже ботинка не сунул.

За столом согласно закивали. Шакал не пошевелился. Ему не слишком нравился Хорек, но сейчас он был готов заключить бывшего Скабреза в объятия. Именно эти вопросы нужно было задать и найти на них ответы. Шакал хотел подтолкнуть своих братьев к истине, и он надеялся, что им удастся почуять ложь. Это уже происходило, но Шакал остерегался выдать свои мысли даже малейшим движением.

Сидевший рядом Овес напрягся всем своим огромным телом. С другой от Шакала стороны Блажка развалилась на стуле, якобы совершенно не интересуясь тем, о чем шла речь.

– Остальное мы узнаем от Санчо, – сказал Ваятель.

На другом краю стола повернулась лысая голова Колпака. Ваятель ему кивнул. Остальное будет похоронено вместе с выпотрошенной тушей бордельщика.