Олег Бондарев - Проходимцы [litres]

Нельсон шумно выдохнул. Из огня да в полымя: от мимолетных проблем («Как бы не словить пулю!») обратно к глобальным («Как бы не сдохнуть в ближайшие несколько дней…»).

– В общем, давай сегодня разберемся с Верном, а завтра я прямо с утра сяду на телефон и снова попытаюсь разыскать твоих… Орвиля и Картера, – подытожил Скотти. – Возражений нет, кордрабо?

Нельсон так громко скрипнул зубами, что друг не сдержал хохота. Утирая слезы, он сказал:

– Черт, и как ты будешь жить без меня, старина? Мы, раздербань нас дракон, созданы друг для друга!

«Когда-то мне тоже так казалось», – подумал Нельсон.

Он отвернулся к окну и уставился на мрачные дома, мимо которых ехало их побитое серое авто. Здешние постройки напоминали угрюмых надзирателей, провожающих досрочно освобожденных арестантов к воротам тюрьмы. В образе старых портовых домов были сокрыты одновременно неприязнь и злая усмешка.

«Мы ненавидим вас, но искренне верим, что вы еще вернетесь обратно», – как будто говорили они.

«Больше никаких артефактов. Хватит. Наигрался».

Нельсон снова перевел взгляд на Скотти, который, поняв, что товарищ не слишком настроен говорить, сосредоточился на дороге.

«Именно поэтому нам больше и не по пути, старый друг, – ты слишком во всем этом увяз…»

– А вон и подходящий проулок, – объявил Скотти. – Схватись там за что-нибудь!

И резко крутанул руль влево.

– Твою… – на выдохе сказал Нельсон, судорожно хватаясь за дверную ручку.

Несколько мгновений – и серая самоходка покойного Юджина скрылась в проулке.

Еще полминуты спустя мотор заглох, и воцарилась тишина.

– Поверить не могу, что мы опоздали, – качая головой, проворчал Томас.

Они с Кейси стояли неподалеку от входа в «Рога и копыта» и хмуро взирали на вывеску. Было уже полдевятого.

«А значит, Патрик, скорей всего, уже внутри… М-да. Надо же было так сесть в лужу…»

– Ну извини, – со вздохом сказал бородач. – Я, не поверишь, и сам позабыл, что эти дурацкие часы давно остановились.

Томас покосился в его сторону, но ничего не сказал.

– Ну ты чего? – спросил Кейси.

Он неожиданно обнял альбиноса за плечи и повел вперед, не позволяя даже задуматься об отступлении.

– Да все нормально, – смущенно пробормотал Томас.

Он попытался освободиться из объятий, но до того робко, что Кейси даже внимания на эти трепыхания не обратил.

– Еще раз говорю – мы его достанем, так или иначе, – пообещал бородач, посмотрев на альбиноса в упор. – Мы облажались с часами, но больше это не повторится. Ты мне веришь?

Томас медленно кивнул.

– Тогда иди. Если что, жду тебя за углом, как договаривались, – сказал Кейси и побрел прочь.

Альбинос с досадой посмотрел ему вслед. Томас хотел бы взять бородача с собой, но план Б требовал иного: прежде Измеритель должен попробовать сам и только потом, в случае неудачи, звать на помощь бородача.

«Патрик, я иду… жди меня и никуда не уходи, ладно?»

Обидно – они ведь были так близки, а потом потерялись и, словно нарочно, практически забыли друг о друге. И вот теперь случайная встреча с Ребеккой подтолкнула Томаса к поиску ответа на, возможно, главный вопрос всей его жизни.

«Хотя, может, если бы мы остались вместе, я бы никогда не узнал, что можно все изменить?»

Сердце, словно торопливый барабанщик, отбивало ритм, который эхом отдавался в висках. Еще два десятка футов, пройденных в угнетающей, неприветливой тишине, – и вот они, заветные двери бара. Загородив одну из створок широкой спиной, незнакомый вышибала курил и рассматривал хмурое небо. На великане была гигантская зеленая куртка, темно-бурые брюки и ботинки того же цвета. Зализанные набок редкие каштановые волосы сильно контрастировали с суровой физиономией.

Заслышав шаги, громила повернулся и уставился на Томаса маленькими черными глазками, похожими на две незрелые жемчужины. Приплюснутый нос слегка подергивался: вышибалу, очевидно, мучил насморк.

– Альбиносам без шансов, приятель, – грубым низким голосом сообщил здоровяк.

– Я к Чарли, – быстро сказал Томас. – Он должен был предупредить.

Громила пожал плечами:

– Хрен знает, дружок, кому и что он там должен.

«Будь ты проклят, бармен Чарли!..»

– А вы не могли бы… не могли бы ему сказать, что Томас пришел? Томас, он поймет…

– Я че тебе, телеграф? – выгнув бровь, раздраженно вопросил громила.

– Нет, но…

– Давай-ка вали отсюда, приятель, – процедил вышибала, – пока ноги целы. Я таких, как ты, и так не особо, а ты еще выпрашиваешь. Завтра твой дружок Чарли сменится, тогда придешь к нему домой и поговоришь, а пока – гуляй, понял?

«Будь ты проклят дважды, бармен Чарли!..»

– А десять оливеров как, не помогут? – умоляющим тоном спросил Томас.

– Пятьсот помогут, – буркнул здоровяк. – Есть? Вот и все тогда. Не испытывай мое терпение, повторяю еще раз…

С трудом сдерживая бессильный гнев, Томас буркнул:

– Ухожу…

– Верное решение, – хмыкнул вышибала. – И лучше не приходи сюда в мою смену, толку все равно не будет. Считай это дружеским советом, ага…

Вышибала кивнул альбиносу и отвернулся, демонстрируя, как ему наплевать на Измерителя. Нервно покусывая нижнюю губу, Томас устремился прочь – к подворотне, в которой его дожидался Кейси.

– Не вышло? – со вздохом спросил бородач, когда Измеритель вынырнул из-за угла.

Томас покачал головой, хотя мог этого и не делать: все было написано у него на лице.

– Что ж, мой выход, – подтянув сползшие брюки, сказал Кейси. – Жди.

И, шумно выдохнув, скрылся за углом. Какое-то время Томас еще слышал тихое мелодичное посвистывание, но потом оно растворилось в окружающем монотонном гуле, который для города был сродни тишине. Гул складывался из воя дворовых псов, которым отвечали псы домашние, из ругани, уличной или квартирной, проливающейся наружу через открытые окна и форточки – ночные ориентиры Томаса, которые сейчас только раздражали. Чтобы немного отвлечься от тревожных дум, Измеритель попытался расслышать в окружающем его шуме какие-то слова, но до ушей долетали только жалкие клочки слов, заботливо отчищенные ветром от первоначального смысла. Скрипнув зубами, Томас вытащил из кармана часы, открыл крышку и посмотрел на циферблат.

«Без двух восемь… Если не вернется через десять минут, значит, зашел… но вот будет ли там Патрик?»

Теперь, когда вышибала его прогнал, Измеритель начал сомневаться: а не врал ли бармен с самого начала? Может, никакого Патрика он и знать не знал, а просто увидел доверчивого альбиноса с толстым кошельком и решил, что обязан выудить из него побольше оливеров?

«Черт с ними, с деньгами… но где тогда искать Патрика? Снова таскаться по барам?»