Грег Вайсман - Отверженные [litres]

Вороны улетели прочь – если не навсегда, то до поры.

«Сколько же времени я здесь стою?»

Сколь долго она пыталась отвергнуть посулы Человека-Ворона и его – о, абсолютно искреннее, чистосердечное – предложение помощи? Сегодня ей удалось отогнать его (кто бы он ни был таков). Устоять перед ним (и перед тем, для чего он хочет ее использовать). Однако это вовсе не означало, будто она понимает, чего хочет сама. Чего она желает от жизни.

«Или я просто не желаю жить? Какой вопрос будет вернее? Чего я ожидаю от жизни, или чего требую от смерти?»

Многие годы Лилиана усердно стремилась освободиться от демонов, а после – от дракона, унаследовавшего заключенные с ними договоры, и ни разу по-настоящему не задумывалась, как будет жить, что делать, достигнув цели.

«И уж точно ни минуты не думала, чего может стоить ее достижение, будь оно все проклято».

Бросив взгляд под ноги, она вспомнила, что стоит по щиколотку в воде. Ступни окоченели до полного бесчувствия.

«Вот и прекрасно. Вполне под стать тому, что заменяет мне душу».

С этими мыслями она двинулась дальше – сама не зная, зачем, побрела к развалинам фамильной усадьбы.

«Вся моя жизнь – руины, пустая раковина, как и наш дом».

И тут в ушах зазвучал шепот…

«О, нет. Пожалуйста, нет. Только их мне сейчас не хватало…»

Сначала – Человек-Ворон, а теперь и духи Онакке, обитающие в Кольчужной Завесе, хранящейся в небольшом кошеле у пояса. С такой настойчивостью, с таким упорством духи еще не шептали с тех самых пор, как Завеса впервые попала к ней в руки.

«Теперь договор расторгнут… и это каким-то образом освободило их…»

На сей раз духи сделались не просто настойчивее, но более явственно… проявлялись в сознании. «Сосуд», – шептали духи (так они называли ее, видя в ней пустоту, которую стремились собою заполнить).

«И насчет пустоты они вовсе не ошибаются…»

Корень, – шептали духи, – наконец распустился прекрасным цветком. Отдайся нам, – нашептывали духи, – и успокой измученное сердце.

«А ведь соблазнительно… Как соблазнительно сдаться, перестать быть собой, вверить всю ответственность духам… даже если “вверить” – лишь эвфемизм для чего-то сродни смерти».

Ведь суровая правда состояла в том, что Лилиане все сильней и сильней – до отчаяния, до боли – хотелось умереть. Едва не позволив себе утонуть, она сделала первый шаг и развязала войну, которую ныне проигрывала.

«Ради забытой всеми богами Мультивселенной эту войну лучше уж проиграть, но на своих условиях. Проиграть, но не допустить, чтоб мною снова воспользовались».

Между тем тьма в душе и вокруг становилась все гуще. При одной мысли о том, куда она может завести, Лилиану пробрала дрожь.

«Напугана тем, что могу сделать дальше. По-видимому, теперь-то я способна на все. Даже стать чудовищем, равным самому Боласу…»

Однако духов придется еще немного попридержать. Дать себе время отыскать дорогу. Дать себе время пройти этот последний отрезок пути.

«Я смогу. Справлюсь. Так будет лучше. Лучше и для Мультивселенной, и для меня самой. Дабы спастись, не остаться рабыней дракона, я погубила Боласа и Гидеона. И должна быть готова убить еще одну, последнюю особу, чтобы не превратиться в Онакке или одну из прислужников Человека-Ворона».

– Молчать, – сказала она вслух, и говорила вполне серьезно. Этого слова и вложенной в него решимости оказалось довольно, чтоб временно заглушить голоса духов.

«Надолго ли? На час? На минуту? Если уж я хочу положить всему конец, спастись от судьбы орудия в их руках, лучше поторопиться».

Лилиана знала: дом уже близок. Что, если дойти туда, приползти на могилу былых мечтаний? Если сделать это там, пожалуй, так будет только справедливо. Именно там она впервые причинила кому-то боль. Именно там впервые погубила тех, кого любила больше всего на свете.

«Дом…»

Лилиана поднялась на гребень невысокого холма.

«Во имя Урзы, что это?»

Отсюда, с возвышенности, открывался вид на развалины дома. Вот только теперь то были отнюдь не развалины. От изумления Лилиана в буквальном смысле протерла глаза. Не может быть…

«Ведь я была здесь всего пару месяцев назад…»

Да, до усадьбы – до Дома Вессов – еще оставалось около пары сотен шагов. Однако отсюда, с гребня холма, она казалась полностью отстроенной заново. И не только на вид – шуму-то сколько, шуму…

«Девять Адов, да там, внутри, праздник в самом разгаре!»

Представители Синдиката Орзовов – глава гильдии госпожа Кайя в сопровождении главного блюстителя Билагру и адвокиста Тамика Вроны – прибыли на совещание в резиденции Сената одними из последних, в то время как большинство участников уже собрались перед статуей (или, точнее, трупом) сфинкса Исперии, бывшей главы гильдии Азориусов.

Теперь место покойной Исперии занимала Лавиния, сопровождаемая сенатором Ниллошем, не без удовольствия (хотя Лавинии все это никакого удовольствия явно не доставляло) представившим новую главу гильдии как временно занимающую должность Верховного Арбитра Сената Азориусов.

– Предпочитаю быть задержателем, – буркнула Лавиния.

Ниллош укоризненно цокнул языком.

– Теперь это было бы совершенно неуместно… госпожа временно занимающая должность Верховного Арбитра.

В его устах титул прозвучал так, точно Ниллош вспомнил о нем с некоторым запозданием и почти наверняка – в издевку.

Как можно дальше от двух делегатов Сената Азориусов стояла убийца – а может, палач – Исперии, царица Враска собственной персоной, вместе со Сторрев, своей ближайшей помощницей из Былых, представлявшая Рой Голгари. Вид царственная горгона имела крайне мрачный, но, по крайней мере, взгляд ее не сверкал огнем, готовый обратить в камень кого-нибудь еще… до поры до времени.

Главу гильдии Рала Зарека, вместе с мажордомом Марри представлявшего Лигу Иззетов, Кайя видеть была очень рада. Однако он тоже был целиком поглощен собственными раздумьями и крайне мрачен с виду – даже присутствие Тамика не смогло заставить его улыбнуться.

Культ Ракдоса представляла кровавая ведьма Экзава, Ассоциацию Симиков – биомант Ворел, Кланы Груулов – Ган Шокта, Легион Боросов – глава гильдии Аурелия, а Конклав Селезнии – копьеносец Боруво.

Кроме этого, возле Нив-Миззета, нового Воплощения Договора, сгрудилась горстка мироходцев: Вивьен Рейд, Странница и Джайя Баллард. Вот уж кого Кайя никак не ожидала увидеть! Она полагала, что Джайя-то непременно отправится на Терос, на церемонию прощания с Гидеоном Джурой.

«Я думала, эти двое между собою близки».

Остановившись в сторонке, Кайя задумалась. Что могло побудить их явиться сюда, на совет? Но сколько бы она ни анализировала их побуждения, в голову не приходило ничего. Джайя казалась встревоженной. Вивьен – напряженной. А Странница? Кто ее знает… Из-за длинных светлых волос и низко надвинутой широкополой шляпы Кайя даже лица ее не могла как следует разглядеть.