Гарт Никс - Ангел-Маг [litres]

– Надеюсь, у тебя никогда не появится причина бояться меня.

И скрылась за дверью, и ключ со звоном и скрипом провернулся в замке.

С тех пор как Лилиат оставила позади городские пределы, несколько раз начинался и прекращался дождь. Крупные капли принимались неуверенно падать, стуча по камням и хлюпая в лужах… через пару минут порыв ветра уносил дождевое облако прочь, появлялась луна – и светила, пока следующая туча снова не начинала кропить дождем.

Поначалу отверженцы двигались в толпе как ее неотъемлемая часть. После Непова перекрестка на дороге почти никого не осталось, в столь поздний час добрым людям здесь нечего было делать. Осталась лишь серая вереница воров, грабителей, разбойников, прохиндеев, мошенников, карманников, домушников, форточников, попрошаек, обманщиков и прочих носителей добродетели; изливаясь с Непова перекрестка, Ночные Трудяги всех мастей сворачивали на узкую тропку, что вилась среди невысоких холмов, ведя на восток, в сторону гравийных карьеров.

Они добрались до цели как раз к полуночи. Ветер отнес прочь тяжелую, но так и не пролившуюся тучу, небо ненадолго прояснилось… луна сияла во всю мощь, так что Лилиат разглядела: знаменитая Яма представляла собой не одну, а целых три глубокие выработки, вложенные одна в другую. Они уходили в земные недра концентрическими кругами, а по краю тянулась дорога. Внешний круг она обегала против часовой стрелки, на среднем круге меняла направление на противоположное, а в самый низ вновь спускалась противосолонь, и весьма круто. В какой-то момент тропку сменяла последовательность ступеней и мостиков… последняя, самая длинная лестница уводила бы в кромешную тьму, если бы там уже не собралось несколько сотен Ночных Трудяг – отверженцев, и почти каждый принес с собой факел, а некоторые держали ярко светившие фонари.

В потемках люди казались сплошной серой массой, нарушаемой бледными мраморными, темными гранитными и поблескивающими бронзовыми фигурами. Некоторые вздымались над толпой – крылатые изваяния высотой по восемь-девять футов. Другие были высотой с человека или меньше, но на людей походили далеко не всегда. Престолы представляли собой странные геометрические конструкции из колец, крыльев, корон. Иные вовсе навевали воспоминания о зверолюдах, хотя нимбы и крылья все же заставляли признать их ангелами неведомого порядка.

Присутствие статуй Чалконте Лилиат ощутила еще до того, как начать в длинной череде отверженцев свой спуск вглубь карьеров. Ей доводилось немало читать о том, что Чалконте, мол, потерпел сокрушительную неудачу. Тем не менее чувство потенциальной связи с ангелами становилось невероятно сильным. Вот это да!

Чалконте действительно не преуспел, подумала она затем, хотя находился на волосок от удачи. Он пытался создавать иконы, обладавшие высотой, шириной и глубиной, полагая, что три измерения надежнее привяжут ангела к вещному миру и облегчат призывание, уменьшая таким образом бремя мага, сберегая его жизненную энергию.

И вот этого достичь он не смог. Статуи не срабатывали как иконы, но ощущение давнего, остаточного присутствия множества ангелов крепло с каждым шагом. Заключить частицы ангельской сути в камень и бронзу Чалконте все же сумел.

Лилиат даже улыбнулась, показав мелкие, очень острые зубы. Как довольная кошка при виде мыши, загнанной в угол. Чалконте, прославленный маг и еретик, творил статую за статуей, вновь и вновь пытаясь сделать то, что она освоила еще в начале пути – и ушла далеко вперед.

Более того. Лилиат вполне могла притянуть к себе частицы ангельской силы, пойманные внутри статуй. Конечно, она это сделает только при последней нужде, ведь подобное деяние неизбежно унюхают все городские маги. Во главе с кардиналом…

– Похоже, нас тут достаточно, чтобы они поняли, – шепнула Севрен, когда вереница спускавшихся придержала шаг, позволяя подняться кому-то поскользнувшемуся на тропе. Севрен указала вниз, на самое дно. – Наши вон там, справа, Биск возле того жирного истукана… Глиста со своими стоит левее.

– Глиста – это которая? – спросила Лилиат.

– Она рядом со здоровяком, что держит фонарь, – сказала Севрен. – Видишь у нее длинную палку? Это багор мусорщика, каким пользуются в клоаке. У него острый крюк на конце. Удобно вытаскивать из дерьма всякую дрянь, но и оружие отличное…

– Выглядит старухой, – заметила Лилиат.

И правда, Глисте на вид было за шестьдесят. Спина согнута от вечной работы внаклонку в узких тоннелях, где такие, как она, искали поживу. У нее недоставало уха, выглядевшего отгрызенным, волосы представляли собой несколько жидких клочков. Убогие прядки лежали на бледной коже черепа круто завитыми колечками-червячками, возможно давшими ей прозвище.

– Я-то думала, – добавила Лилиат, – Биска вызвал кто помоложе!

– Среди Ночных Трудяг главное дело – хитрость, – ответила Севрен. – Хитрость поважней будет, чем молодость, сила и все такое. А Глиста – хитрей не сыскать. Еле-еле мы прознали про ее вызов! Я и сейчас не вполне уверена…

Севрен замолчала: череда идущих вновь поползла вперед, и в это время Биск, вскинув взгляд, заметил сперва Севрен, а после и Лилиат. Он, по обыкновению, был в маске, и вообще вокруг царили сумерки, но по тому, как он внезапно выпрямился, Лилиат поняла: ее появление оказалось неприятным сюрпризом. Он не хотел, чтобы она здесь появлялась.

Она изобразила улыбку, заставив себя не показывать гнев, вскипевший внутри. Разборки этих людишек не имели смысла. И вдобавок могли навредить ее планам. Недопустимо!

Достигая дна карьера, люди сразу уходили каждый на свою сторону. Кто к Бискарэю, кто к Глисте. Лилиат разглядела, что здесь имелась еще одна яма, как раз между двумя группировками. Не более тридцати футов в диаметре, а вот глубину оценить не удавалось, – наверно, порядочная была. Справа и слева вниз уходило по лесенке. В отличие от более основательных мостков и ступеней, эти живопырки выглядели сооруженными наспех, на один вечер.

Когда новоприбывшие обходили эту последнюю яму, Бискарэй вышел навстречу, чтобы приветствовать их. Здесь, при посторонних, он не стал ни кланяться Лилиат, ни оказывать ей знаки особенного внимания. Поздоровался с Севрен и сразу со всеми. Но, когда их укрыла толпа, он наклонился поближе и хрипло шепнул, так, что услышала лишь Лилиат:

– Миледи! Вам здесь вовсе не место…

– Тебе может пригодиться моя помощь, – возразила она, оглядывая карьер. – Людей с обеих сторон поровну. Когда начнется схватка, кто должен погибнуть первым? Глиста?

– Общей битвы не будет, – сказал Бискарэй. – Ни у кого нет перевеса. Глиста пыталась утаить сходняк, чтобы разделаться со мной по-тихому. Но коли не сработало, большое махалово затевать она не отважится…