Гарт Никс - Ангел-Маг [litres]

– Что, так ни с чем и уйдет?

– Нет. Будет поединок… там, внизу.

– Выйдешь биться со старухой? – спросила Лилиат. Под башлыком не было видно гримасы, лишь презрительно сморщенный нос.

– С ее представителем, – сказал Бискарэй. – Видите рядом с ней бабу? Ее зовут Кейт Бессолнца. Она из клоаки вылезает, только если Глисте надо кого-нибудь замочить. Да и тогда работает ночами или где-нибудь под землей. Говорят, в темноте видит… Думаете, зря они затеяли сходняк именно здесь?

Лилиат склонила голову набок, разглядывая Кейт. Та была существенно моложе, выше ростом и несравненно крепче Глисты. Ее одежду составляли изорванные обноски, унаследованные от полудюжины отверженцев. Натянутые кое-как, они плотно облегали мускулистое тело, а там, где кожа оставалась открытой – на руках, ногах, на лице, – все было густо измазано то ли глиной, то ли какой-то краской темно-серого цвета. Она отворачивалась от слишком яркого света факелов и фонарей, а когда открывала рот, становилось видно, что зубы у нее зачернены и заострены.

– Каким оружием она пользуется? – спросила Лилиат, поскольку ничего не сумела заметить.

– Когда брошен вызов, в яме оружие не дозволяется, – тихо ответил Бискарэй. – Это еще одна причина, по которой Глиста ее выбрала. В другом каком месте, скажем на мельнице Лучника, у меня было бы преимущество. Но здесь, в темноте ямы, бьются голыми руками… Я, конечно, приложу все усилия, но вам, миледи, может понадобиться новый слуга.

– Вот уж не думаю, – начала было Лилиат, но ее прервал внезапный крик, тотчас подхваченный и повторенный обеими сторонами:

– Вызов! Вызов! Кто у нас Ночной Король? Кто у нас Ночной Король?

Первой на вопрос ответила Глиста. Ее подняли и поставили на плечи изваяния ангела Йераваэля, и она принялась размахивать своим багром мусорщика. Шум постепенно улегся, даже на стороне Бискарэя. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шипением и треском огня, случайным кашлем да шорохом переступающих ног.

– Франц Сухорукий был нашим Ночным Королем! – выкрикнула Глиста. Голос ее, оказавшийся низким и гулким, далеко разносился по карьеру. Вдобавок эта женщина явно знала, как разговаривать с толпой. – Франц был убит! Далеко отсюда и при странных обстоятельствах. Теперь вот Бискарэй стал звать себя Ночным Королем, но разве он им является? Он не был провозглашен, ему не бросили вызова! И вот я оспариваю его титул! Я – Глиста, я – истинный Ночной Король!

Раздались крики, приветствия, люди на ее стороне принялись скандировать:

– Глиста! Глиста! Глиста!

Приверженцы Бискарэя стояли молча. Многие сжимали оружие и выглядели готовыми немедленно драться.

Постепенно крики начали утихать. Бискарэй кивнул и взобрался на бронзовую статую какого-то Престола, утвердив ступни на ангельских крыльях. Поднял руку и помахал, не сжав кулака, словно все здесь были ему друзьями.

– Ночной Король, – сказал он, – это я.

Он не кричал, голос слегка глушила неизменная маска. Прежде он носил ее, пряча шрамы, теперь – скрывая их отсутствие, потому что Лилиат исцелила его. Однако глуховатый голос лишь вынуждал людей слушать внимательнее. – Значит, вызываешь меня, Глиста? На голосование или на поединок?

Глаза Глисты вспыхивали в факельном свете, она поворачивалась туда и сюда, в последний раз оценивая численность обеих сторон. Равенство сил сомнения не вызывало, более того – возможно, Бискарэй даже набрал бы некоторое большинство. Между тем отверженцы продолжали спускаться в карьер, и те, что подходили последними, скорее всего, поддерживали Бискарэя, а не Глисту. Голосованием ей победить не удастся.

– На поединок, – сказала она.

– Неужто осмелишься? – спросил Бискарэй. – Какая отвага!

Многие захихикали, даже на стороне Глисты.

– С моим представителем! – ответила она, не давая втянуть себя в перебранку. И указала вниз, туда, где стояла Кейт Бессолнца.

Та, задрав голову, ощерилась в улыбке, как собака при виде хозяйки. Лилиат присмотрелась: зубы у нее вправду были стесаны, и по меньшей мере на двух блестели стальные наконечники.

– В яме, как велит нам обычай, – продолжала Глиста. – Обычай, который ты пытался попрать, Биск! Думал небось, вот пырну Франца в спину – и дело с концом? Не вышло! Полезай в яму!

– Франца я в спину не бил, – совершенно правдиво отвечал Биск.

Но прежде чем он успел сказать что-то еще, рядом с ним выросла Лилиат. И встала, легко балансируя на кончике простертого ангельского крыла и лишь для вида придерживаясь за плечо Бискарэя. На самом деле ее пожатие означало: молчи!

– Представителем Бискарэя буду я, – громко сказала она. – Ночному Королю мало чести о таких, как вы, руки марать!

Глиста неотрывно взирала на нее через площадку. Факельный свет порождал в зорких старческих глазах красные блики.

– А ты еще кто такая? – спросила она. – Бьюсь об заклад, ты из наемных убийц. Небось в кругленькую сумму встала юному Биску… Вот только в яме клиночками пользоваться нельзя. У нас тут все по-нашему, по-старинному…

Лилиат демонстративно пожала плечами. Медленно извлекла свои кинжалы и рукоятями вперед передала их Севрен. Руки с плеча Бискарэя она не снимала и чувствовала, как он напрягся, желая что-то сделать или сказать… однако из повиновения не выходил, верно воспринимая ее пожатие как приказ.

– Давя червей, я до сих пор без клинков обходилась, – громко произнесла Лилиат. – А уж личинок их вовсе щелчком убивала.

Кейт Бессолнца зашипела, скаля заостренные зубы.

– Внизу, во тьме, как раз черви при власти, – проскрежетала Глиста. – Те самые, что в итоге всех поедают.

– Я только не слыхивала, чтобы они сперва кого-нибудь убивали, – возразила Лилиат. – Бискарэй – Ночной Король. Давайте устраним все сомнения здесь и сейчас. Кто спускается первым?

– Пойдете вместе, – заявила Глиста. – Таков обычай, так всегда делалось… могла бы и знать. Как тебя зовут, кстати? Кого велишь поминать?

– Думаю, вы всяко-разно запомните, – ответила Лилиат, и теперь в ее холодном голосе не слышалось ни тени насмешки. – Недолго вам всем осталось, но все же… Раз уж придется иметь дело с червями, почему бы мне не назваться, скажем… Змеей Бискарэя.

Старуха передернула плечами:

– Зовись как угодно… разницы все равно нет. Убей ее ради меня, Кейт!

Бессолнца, усмехаясь, направилась к лесенке со своей стороны ямы. Двигалась она несколько странно, заметно горбясь, но с обезьяньей ловкостью. Голову, впрочем, она несла высоко. И не сводила глаз с противницы.

Бискарэй наклонился поближе к Лилиат.

– Ты еще можешь отказаться, – шепнул он напряженно. – Не думай, что сможешь убить ее зольнокровием, как Франца, это здесь не прокатит…