Анастасия Соболевская - Пояс отчуждения [litres]

– Пуля в сердце.

– И стрелка не поймали?

– Нет. Полковник Скарп тогда всех военных на уши поставил, тряс за грудки начальника ГБР, заставил просмотреть все записи с уличных камер, да куда там? На месте ни единого отпечатка, кроме следа от стоптанного ботинка, даже камеры ничего не увидели. Не нашли ни стрелка, ни ствол.

– Соболезную, – сказал Эрнан.

– Ой, тоже мне, нашёл кого жалеть! – вдруг вырос как из-под земли какой-то, судя по внешности, беглый эвдонец, который до этого подпирал плечом стену. – Она Адлер. Если бы не её папаша, не гнили бы мы сейчас в этой клетке.

– За языком следи, – спокойно осадил его пыл кантамбриец. – Про карантин не слышал?

– Да пошёл он! И она пошла! С этой фамилией ей все двери в городе открыты. Что ты здесь забыла? У самой-то денег куры не клюют!..

– А на это похоже?

На это было не похоже.

Рыжий поборник справедливости пожевал губу, глядя на запавшие щёки дочери ненавистного генерала, и вернулся на место.

За стеклом появилось какое-то движение. Люди по ту сторону обернулись, будто к ним кто-то зашёл. Это был тот чернобурый южанин, с которым Айла столкнулась у лифта. Вместе с ним шёл другой военный, с подполковничьими полосками на погонах – здоровущий, чёрный, лет сорока пяти. Айла сразу его узнала, как только увидела. Его и его огромные чёрные кулаки, которыми он ей, десятилетней, оставил шрам у виска. В руке он держал автомат. Роман, который тоже показался из-за угла, что-то говорил чернобурому. Походило на то, что они спорили. Нехорошее предчувствие заскоблилось внутри.

– Интересно, зачем им оружие? – хмыкнул Эрнан, указав подбородком на подполковника. – Нам решили провести инструктаж по стрельбе?

– Это «Скорпион 861», – опознала оружие Айла. – В секунду может выпустить до пяти патронов. Облегчённый, эргономичная рукоятка. Раньше такие делали с магазином на сто патронов, сейчас в него может вместиться до трёх сотен, в зависимости от модели. Такие сейчас выдают всем военным в качестве табельного оружия…

– Просим вас встать в один ряд, – попросил женский голос из динамика над окном. Новички лениво повставали с мест и выстроились от стены до стены.

Подполковник что-то сказал южанину и заставил того взять «Скорпион», а тот выругался, бросил оружие на стол и уже собрался уходить, как чёрная лапа с силой схватила его за плечо и заставила остановиться. Разговор был коротким и жёстким и закончился тем, что цыган снова взял «Скорпион».

Люди по ту сторону стекла закрыли уши руками, будто готовясь наблюдать что-то громкое, но рутинное. Новобранцы настороженно следили через окно, как цыган метался по комнате, порываясь снова бросить автомат, но уже в подполковника, а сам подполковник вдруг достал из кармана какую-то штуку, похожую на крошечный пульт с единственной кнопкой, и грозно что-то сказал. Цыган опустил голову, по всей видимости, проиграв в словесной битве, сжал челюсти и прошёл к двери в помещение для теста. Секунда, и двери в комнату с ударом распахнулись, едва не слетев с петель. «Скорпион» взмыл вверх. Всего за мгновение неведение и любопытство обернулись животным испугом и паникой. Какая-то девушка закричала, и через миг её вопль прервал оглушительный грохот автоматной очереди.

Наблюдать за чем-то рутинным не получилось. Подполковник с плохо скрываемым отвращением отвернулся, делая вид, что происходящее за стеклом его не касается. Кто-то из наблюдателей сильнее зажал уши руками и прищурился от ярких вспышек от выстрелов, кто-то спрятался за компьютерный монитор, одну медсестру стошнило, другая выбежала из комнаты в слезах.

Десять секунд. Это всегда длилось десять секунд. Этого времени было достаточно, чтобы выпустить в новичков все патроны. Вдруг стало тихо. Наблюдатели вытянули шеи, пытаясь рассмотреть, что происходит за стеклом. Окно в комнату для теста, секунды назад бывшее прозрачным, теперь покрывала пыль из алых брызг, которые быстро собирались в капли и ползли по гладкой поверхности к полу. Некогда белое помещение стало похоже на место, где только что забивали скот. Мягкие стены стали бурыми и испещрёнными сотнями дырок от пуль. Внутри, лёжа на полу, стонали израненные люди. Айле три пули попали в живот, Эрнану пробило спину и бедро – в него попало большинство пуль, предназначенных ей и Ашантиме. Леванеска была ранена в голени и лодыжки.

Никто из людей за стеклом не торопился двигаться с места. Наоборот, все они застыли на местах, как ледяные фигуры, и наблюдали за действиями стрелка. Южанин бросил автомат в угол и сомкнул руки за спиной.

– Меня зовут Доминик Каан, для вас капрал, и первое – нет, вы не умрёте.

Его голос звучал злобно и резко, и в него больше не хотелось завернуться, как в плед.

– Второе – теперь так будет всегда. Поэтому советую учиться терпеть боль. И третье – как вы поняли, вы не неуязвимы. Потеряете руку – новая не отрастёт. Завтра в 6.30 всех жду в тренировочном зале на цокольном этаже. Без опозданий. Свободны. И да, шрамы останутся.

С этими словами он покинул помещение. И только тогда в комнату вошли врачи. Среди них был и Артур. Он быстро задрал кофту Айлы и осмотрел раны.

– Больно! – простонала она, в ужасе глядя на зажатые дрожащими руками кровоточащие раны.

Артур отодвинул её руки и вылил на отверстия от пуль какую-то жидкость. От боли у Айлы потемнело в глазах.

– Жжётся! – закричала она, и из её глаз брызнули слёзы. – Жжётся!

Артур перевернул Айлу и осмотрел выходные отверстия на спине.

– Нужна всего пара секунд. – Артур прижал к её ранам марлевую салфетку. – Вот так. – Он убрал салфетку и тронул рану, края которой сразу перестали кровоточить. Он достал бирку с надписью: «Реакция 1» и прицепил её к запястью Айлы. Пулевое отверстие начало быстро затягиваться прозрачной коркой.

– Теперь вы знакомы со своим куратором.

Как оказалось, это и был тест крови, о котором Вольски говорил как об уколе в пальчик. На деле же тест, как пояснил позже Артур, представлял собой весьма простую и пугающую процедуру – всем новобранцам, которым ввели ревинтол, наносили тяжёлые раны и потом просто наблюдали за скоростью, с которой они затягиваются. Для военных была важна скорость – чем быстрее солдат справлялся с ранением, тем быстрее он возвращался в строй.

Тест делил новобранцев на две категории: «Реакция 1» и «Реакция 2» – быстрая и замедленная. Те, кто попадал в первую категорию, переходили под надзор одних врачей, вторые – под крыло других. Тем самым массовый расстрел расставлял все точки над «i» и давал отсчёт новой статистике отдела.