Элла Вольф - Гиллиус: светлая сторона. Книга 1 [litres]

– А что так?

Я тоже был подростком и хорошо помнил, как это – в чем-то сознаться. Особенно если из этого следовало получить пиндюлей. Поэтому я решил помочь Летте открыться. Я присел на корточки, сделал сочувствующее выражение лица и сказал:

– Думаешь, великие волшебники ничего никогда не забывают? Помнят все заклинания, заклятия, и?.. – Я совершенно ничего не знал про магию. – Что там еще есть? – добавил я.

Еще немного, и Летта могла откусить собственную губу, так она волновалась.

– Зергус убьет меня, – сказала она. – Ты его не знаешь. Он сложит руку на посох и посмотрит вот так… – Она вытянула шею, и ее глаза сделались такими большими и круглыми, что могли в любой момент выпасть. – А потом даст какое-нибудь дурацкое-предурацкое задание!

– А Зергус – это…

– Мой учитель, – прервала меня Летта. – Всего-то самый великий и могущественный на светлой стороне Гиллиуса. Но я не виновата, что заклинание меняет каждое солнце! – вдруг закричала она. – Я не могу запоминать их постоянно! Настоящий Флэи всегда все помнит! И я все помню, просто нужно сосредоточиться, а ты мне мешаешь!

После этих слов она отошла в сторону. Я за ней наблюдал. Изредка она била себя по лбу, шепча что-то под нос. Какие-то буквы со странной интонацией. Она напоминала мне человека, пытающегося говорить без языка.

Еще немного о шмакодявке Летте (уверяю вас, мне разрешено так говорить). Она была рассеянной. Забывчивой, легкомысленной, беззаботной… она была слишком ребенком для всех, кто пытался видеть в ней взрослую. Все намеренно пытались украсть ее детство, но она всеми силами, вцепившись в него зубами, отстаивала свое право быть юной. Это мне особенно в ней нравилось.

На вспоминание заклинания, по моим подсчетам, у нее ушло минут десять, которые, по моим же подсчетам, равны двум с половиной дням в моем мире. Не хило, не правда ли? Выходит, я почти три дня отковыривал колючку из своей шевелюры, пока ждал эту девчонку.

Когда Летта убедилась, что готова произнести заветное заклинание, она велела мне встать рядом с ней, а сама выставила руку ладонью вперед. Я не сводил с нее глаз.

– Ио акарум, – сказала она, глядя в небо. – Ио бесполе. Ио маелиум. – А после она повернулась, и я увидел самые яркие глаза за всю мою жизнь.

Вдруг земля задрожала, будто огромные валуны падали с неба в нескольких метрах от нас. Деревья раскачивались из стороны в сторону, а потом все в один миг повалились на землю, будто их одновременно кто-то срубил. Я топтался на месте, охая, что в любой момент нам прилетит, но Летта заверила, что мы в безопасности. Лес рушился рядом с нами, но мы будто наблюдали это со стороны. А потом высоко-высоко в небе стали проявляться цвета. И скоро я мог разглядеть гигантскую радугу, которая медленно опускалась на землю, создавая большущую светящуюся арку из самого неба.

– Радуга из картины с девочками, – проговорил я. – Это и есть вход в то место, где находится королева?

– Идем. – Летта сделала шаг. – Вход открылся всего на пару капель воды! Скорей!

На сколько?

И не успел я сказать и слова, как Летта скрылась в арке.

Над головой порхала птичка Сирин, я ей помахал. А затем огляделся. Я не увидел ничего, кроме разрушенного леса. Подошел ближе к арке и краем ботинка зашел в таинственный вход. Моя нога стала невидимой для меня. Возможно, по ту сторону арки из ниоткуда торчала чья-то нога. Я сделал один большой шаг.

Пока я ничего не видел. Лишь яркий свет, который вынудил меня зажмуриться. Тяжесть гравитации куда-то исчезла. Мне показалось, я стал намного легче, а когда сделал вдох, то кислород очень нежно разбрелся по моим легким, и я почувствовал, как легко стало дышать. Для этого не требовалось предпринимать никаких усилий. Наверно, я испытал что-то вроде эйфории – такое чувство удивительной легкости и блаженства. До меня донесся запах чего-то сладкого. По лицу непроизвольно поползла счастливая улыбка, от которой я долгое время не мог избавиться, как ни старался.

– Что это такое? – закатывая глаза, пробормотал я. – Куда мы попали? – Я полной грудью дышал этим нечто.

– Эльвараж, – непринужденно ответила Летта. – Наше тайное место. Если не хочешь все пропустить, лучше открой глаза.

Послышались щебетание ветра, отдаленные голоса, эхом раздающийся смех. Я вдыхал аромат цветов вперемешку с запахом гор и слышал, как вдали журчит речка. Постепенно мои глаза привыкали к ослепительному свету, и я их открыл. Мы стояли по середине огромного поля с идеально подстриженной травкой. Пару мгновений спустя природа начала проявляться: кусты и деревья, разноцветные растения и цветы. Вокруг меня мелькали тени. С каждым движением они становились четче и ярче, и я понимал: мимо меня ходили гиллы.

Я появился в Эльвараже впервые, когда мне было двадцать три года. Я шел до него, начиная с Дымки, приблизительно пятьдесят шесть дней, что было равно четырем часам местного времени. Когда я переводил свое путешествие по Гиллиусу в привычное мне человеческое время, мои волосы вставали дыбом.

Я уже отчетливо мог всех видеть, и по тому, что на нас все смотрели, можно было понять: мы окончательно проявились. Словно маленький снимок, сделанный на поляроид.

Ну вот, я и добрался до, можно сказать, самого начала своего рассказа. До того самого момента, когда я появился в Эльвараже, мое сознание, мои мысли и вообще весь я был абсолютно другим. Я не могу сказать, что был когда-то скептиком, но согласитесь: кто из нас верит в существование другого мира? Лишь будучи ребенком и, может быть, в те моменты, когда я был в стельку пьян, я допускал такую теорию. Особенно когда смотрел на темное небо с миллионами горящих на нем звезд и думал: мы не одни в этом мире. Но когда я сам, собственными глазами, увидел то, что долгие годы скрывала от меня жизнь, я изменился. Светлые гиллы – существа, выглядящие точь-в-точь как люди, за исключением некоторых нюансов, – окружали меня в волшебном мире. В тот момент и начался мой рассказ, который стал для меня моей настоящей жизнью.

Многие осторожно подходили к нам ближе, словно я был диковинкой и все они хотели меня потрогать. Летта со всеми здоровалась, а я чувствовал, как начинаю краснеть. Они удивленно осматривали мою одежду и то, как я мялся на месте. Они все были разными, но их объединяло одно – счастливые, умиротворенные лица.

Многих я узнавал по картинкам из отцовского дневника, который после своего первого путешествия протер глазами до дыр. Во-первых, я заметил, что все гиллы мужского пола были высокими и стройными, из-за чего я выглядел нелепым недоразумением. А вот девчонки оказались примерно с меня ростом. И это ведь к лучшему: мне не приходилось смотреть ни на кого сверху вниз.