Элла Вольф - Гиллиус: светлая сторона. Книга 1 [litres]

Когда я оставил благоухающий цветник из обворожительных девушек, то видел, как он сидел в одиночестве на большом камне, похожем на бочку. Я зачем-то за ним наблюдал. Он поднял указательный палец к небу, а после из него стрельнула молния. Он выпустил пять или шесть электрических снарядов из собственной руки, не моргнув глазом. Пув! Пув! Пув! Я хотел верить, что его демонстрация способностей не была подстроена лично для меня. С этим парнем у нас длинная история. Даже длиннее, чем мы оба могли подумать. Он был единственным, кто невзлюбил меня сразу. И с чего вдруг? Не могу сказать, что этот факт меня удручал или я впал в панику, просто в глубине души было как-то паршиво.

– Давай, Бодя, – под нос пробубнил я. – Ступай к счастливым девицам.

Не попадаться ему на глаза – вот была моя тактика.

А теперь я расскажу вам о Фелие. Мое знакомство с ним тоже не прошло гладко.

Во время того, как мы с девчонками танцевали, я заметил, что к нам кто-то быстро идет. Длинными гулливерскими шагами он перешагивал целые кусты, чтобы не тратить время на их обход. Наверно, если бы перед ним оказалось здание, он бы прошел сквозь него. Это был парень с длинными волосами, как у девушек из рода Тэмисс. Его шевелюра носила серый оттенок, что означало, он был напуган, но что-то мне подсказывало, что еще немного – и они сделаются угольно-черного цвета. Он подбежал к нам.

Сейчас-сейчас, я попытаюсь дать выражению его лица исчерпывающую характеристику. Оно было вытянутым, точно фасолина. Обычно он похож на круглый горох, но вдруг – фасолина. Красная, консервированная, из банки. Фелий имел впечатляющую способность вспыхивать красным цветом в момент смущения или любых других эмоций. На фоне этой краски у него выпучивались глаза. Круглые белые пробки. Иногда они могли принимать форму еще более круглую, но для этого ему следовало удивиться. А сейчас он был в ярости. Поэтому к выражению лица добавлялись торчащие вперед губы. Будто он проглотил трубу, но она вся не вместилась и ее конец торчал изо рта. В таком дивном настрое он подлетел к нам.

– ФЕРЛЕЯ?! – закричал он так громко, на сколько отважились его голосовые связки. – Что-что ты здесь делаешь?

Теперь, когда он стоял от меня даже ближе, чем врач-стоматолог, я мог видеть его зрачки. Они были обычными, как у человека, и это значило, что в его крови была примесь. Он вцепился в руку Ферлеи и потащил за собой.

– А ну, отпусти! – закричала Ферлея.

Первое, что вам следует знать об этой парочке, они были заядлыми спорщиками. Встречали таких? Не то чтобы они спорили со всеми вокруг или не соглашались со всеми мнениями, это словесное состязание они устраивали исключительно между собой. Было не ясно: то ли они уже были такими до знакомства, то ли это был отпечаток совместной жизни. Иногда мне казалось: спор – основная нить, которая их связывает.

А второе, что следует знать, они безумно друг друга любили. Сумасшедшая парочка.

– Мы договорились встретиться у Вечного дерева! – кричал Фелий, направляя все свои силы на самоконтроль. – Но ты не пришла! И тогда я пошел искать тебя в Эльвараж. – Он стискивал челюсть так сильно, что было заметно, как танцуют желваки. – И нашел тебя с НИМ!

Это он про меня. Я стал медленно от них отступать.

– Если бы ты не орал, Фелий, – цвет волос у Ферлеи начал меняться, – ты бы увидел, кто к нам пришел.

– И кто же? – Он окутал меня взглядом ревнивого жениха со всем возможным недоверием.

Я шустро протянул ему руку, но он ее не пожал.

– Богдан, – представился я.

– Богдан – человек! – уточнила Ферлея, и лицо ее жениха перекосило от злобы.

А потом он сжал челюсть и на выходе проскрипел:

– Фелий. Очень приятно!

Его «приятно» звучало как проклятие на весь человеческий род.

Судя по всему, он знал о нездоровой любви его ненаглядной ко всему миру людскому, и теперь, когда она кружилась для человека с Земли, я представлял для него угрозу похлеще затмения всех трех солнц. Не могу сказать, что у меня был опыт проживания подобных сцен. Сжимая губную гармошку в руке, я молча смотрел, как Фелий пожирает меня взглядом.

– Я так и знал, что у тебя что-то здесь происходит, – сказал он Ферлее. Его волосы тоже начали чернеть. – Когда я шел до Вечного дерева, я наступил на жабу.

С этими словами Ферлея применила взгляд, как я его называю, гнев Зевса. Одно из ее лучших орудий. При этом ее глаза превращались в два дула и вот-вот могли вылететь молнии. Фелий под «гневом Зевса» споткнулся.

– Прекрати, – прошипела она, а я покрылся потом. – Я просила тебя больше не говорить о приметах. Это выдумки старого рода.

– Приметы не выдумки, – стоял он на своем, хотя я бы не отважился. – Они предупреждают нас о предстоящих опасностях! – И его оскорбленный взгляд хлестнул ее по щеке. – Или ты не помнишь, что случилось в прошлый раз, когда я наступил на жабу?

Я первый раз в жизни видел, как сражаются взглядом. Они оба молчали глядя друг на друга. В любой момент я ждал, когда Фелий ослепнет.

– Имей уважение, – прошептала Ферлея. – У нас гость из мира людей.

– Я это вижу…

– Ему надо здесь все показать, а не пугать всякими странностями. Такими, как… – ее глаза резко сузились, – жа-ба…

– Ты смеешься над предвестиями? – Теперь стал шипеть и его голос. Они походили на двух змей. – Духи тебе этого не простят, – бросил он.

– Духи тебе не простят, что ты веришь в дурацкие приметы. И тем более ругаешься со своей благоверной. Вот скажи мне, я хоть один-единственный раз давала тебе повод в себе сомневаться? – Ее указательный палец уперся ему в грудь. – Хоть один раз, Фелий?

Он молчал.

– Я не пришла к Вечному дереву, потому что встретила человека. И он, между прочим, сын нашего Грейдиуса. Что, по-твоему, я должна была сделать? Обойти его стороной и оставить это событие без внимания? Он нам с девочками играл на гаргошке. Он поднял нам всем настроение, а ты. – она чуть не проткнула его грудь пальцем, – ты пришел и все нам испортил!

Тут Фелий, кажется, понял, что слегка перегнул, и стал осматриваться. Рядом с ним встревоженно стояли девчонки с взъерошенными от танца волосами. Постепенно его шевелюра стала светлеть и уже была слегка серого цвета, а он снова походил на горох. Он протянул руку.

– Фелий, – буркнул мне.

Я пожал ему руку.

– Мне очень жаль, что я доставил вам неприятности, Фелий, – стал голосить я, но он ничего не ответил.

На тот момент я не мог и представить, что этот парень из себя представляет. На первый взгляд он мне показался глупым качком, но он был не таким. О его талантах вы много услышите.

Я протянул Ферлее гармошку, она смущенно мне улыбнулась, как бы извиняясь за устроенный женихом скандал. Потом Фелий увел благоверную, и я, поклонившись длинноволосым девчонкам, удалился на еще не изведанные мною просторы гигантского, невероятно светлого и красочного Эльваража.