Джон Толкин - Хоббит [litres]

– Ничто из того, что ты и твои друзья могли бы предложить.

– Даже Аркенстон Фрайна? – спросил воин, и тут старик открыл ларец и высоко поднял алмаз. Свет заструился от его руки, яркий белый свет в прозрачном утреннем воздухе. Торин застыл как от удара.

Некоторое время никто не произносил ни слова. Наконец Торин прервал молчание, и в его голосе слышался гнев:

– Это камень моего отца, значит, и мой тоже. Зачем мне выкупать свое? – а потом взяло вверх удивление: – Но как вам досталось мое наследство? Или незачем задавать такой вопрос ворам?

– Мы не воры, – ответил Бард. – Твое мы вернем тебе в обмен на наше.

– Как он оказался у вас?! – закричал в ярости Торин.

– Это я им дал, – пискнул Бильбо, выглядывая из-за стены. Ему стало очень страшно.

– Ты?! Ты!.. – заорал Торин, поворачиваясь к нему и вцепляясь обеими руками. – Несчастный хоббит! Жалкий невысоклик – взломщик!.. – ему не хватало слов, и он тряс бедного хоббита, как кролика. – Клянусь бородой Дарина, хотел бы я, чтобы Гэндальф был здесь! Будь он проклят за то, что посоветовал нам тебя! Пусть у него борода вылезет! А тебя я сейчас выброшу на камни! – при этих словах Торин поднял Бильбо.

– Стой! Твое желание исполнено! – раздался знакомый голос. Старик с ларцом сбросил капюшон. – Вот тебе Гэндальф, и, кажется, как раз вовремя. Если тебе не нравится мой Взломщик, оставь его, но не ломай, пожалуйста. Поставь, где взял, выслушай, что он скажет.

– Вы все сговорились! – сказал Торин, опуская Бильбо на стену. – Постараюсь больше никогда-никогда не иметь дела с магами и с друзьями магов. Что ты можешь сказать, крысиное отродье?

– Батюшки мои! – сказал Бильбо. – Как это все неприятно. Помнишь, ты говорил, что я могу сам взять свою четырнадцатую часть? Может быть, я понял твои слова несколько буквально, – мне говорили, что гномы на словах бывают любезнее, чем на деле. Тогда ты думал, что я вам оказал очередную услугу. А сейчас обзываешь «крысиным отродьем»! Это все, что я имею в благодарность от тебя и твоей семьи, Торин? Можешь считать, что я уже распорядился своей долей, и покончим на этом.

– Я-то на этом с тобой покончу, – сказал Торин. – И отпущу на все четыре стороны, чтоб нам больше никогда не встретиться! – потом он повернулся к остальным и произнес из-за стены:

– Меня предали. Расчет оказался верным: я не могу не выкупить Аркенстон, сокровище моего рода. За него я отдам четырнадцатую часть всего клада, золотом, серебром и камнями. Но пусть это считается долей предателя, он с ней уйдет, и делите, как хотите. Ему не очень много достанется. Если хотите, чтобы он остался жив, забирайте его. Своей дружбы я его лишаю. Живо спускайся к своим новым приятелям, – обратился он к Бильбо, – или я тебя сброшу.

– А золото и серебро? – спросил Бильбо.

– После, когда приготовим. Убирайся!

– Камень мы тоже отдадим после! – крикнул Бард.

– Ты не очень-то величествен сейчас, Король Подгорный, – сказал Гэндальф. – Но, может быть, все еще изменится.

– Может быть, – сказал Торин.

И так велика была сейчас власть клада над ним, что он подумал даже о том, не сумеет ли с помощью Даина вернуть себе Аркенстон, удержав и обещанную только что четырнадцатую часть.

Итак, Бильбо был спущен на веревке со стены и ушел, не получив за свои старания ничего, кроме доспехов, которые Торин дал ему раньше и сейчас отнимать не стал. Не один гном чувствовал в этот момент жгучий стыд и жалость к уходящему хоббиту.

– Прощайте! – крикнул он им. – Может быть, мы еще встретимся друзьями!

– Убирайся! – заорал Торин. – На тебе кольчуга работы моих соплеменников, для тебя она слишком хороша, стрелы ее не пробивают. Но если не поспешишь, я твои жалкие ноги прострелю! Прочь!!!

– Не надо торопиться! – сказал Бард. – Даем тебе срок до завтра. Мы уходим, но в полдень вернемся проверить, готов ли выкуп за камень. Если все будет без обмана, мы уйдем от Эребора, и войско эльфов вернется в Лес. Пока прощай!

И они вернулись в лагерь, а Торин послал через Роука новых гонцов к Даину с вестями обо всем, что произошло, и просьбой поторопиться.

Прошел день, за ним ночь. Наутро ветер задул с запада, стало пасмурно и хмуро.

Было еще раннее утро, когда в лагере раздался громкий крик. Прибежали скороходы с сообщением, что войско гномов появилось у восточного отрога Горы и спешит к Дейлу. Это подошел Даин. Он так торопился, что шел даже ночью и прибыл раньше, чем его ожидали.

Все его воины носили стальные кольчуги до колен, а ноги защищали поножами из тонкой и гибкой металлической сетки, секрет изготовления которой был известен только гномам Даина. Все гномы отличаются удивительной для своего роста силой, но эти были еще сильней и выносливей. В бою они орудовали тяжелыми двуручными боевыми секирами; кроме того, у каждого на поясе был короткий меч, а за спиной – круглый щит. Бороды они расчесывали надвое, заплетали и затыкали за пояс. Шлемы у них были железные, башмаки тоже подбиты железом, а лица – суровые.

Трубы людей и эльфов заиграли призыв к оружию. Вскоре показались гномы, быстро шагавшие по долине. Они остановились между рекой и юго-восточным отрогом: дальше им преграждал путь эльфийский форпост.

Здесь от войска Даина отделилось несколько парламентеров. Они перешли реку, приблизились к лагерю, положили оружие и подняли руки в знак мирных намерений. Бард вышел им навстречу, и с ним пошел Бильбо.

– Нас послал Даин сын Наина, – ответили они на вопрос Барда. – Мы спешим к своим родичам в Горе, потому что услыхали, что наше Королевство возрождается. А кто вы, сидящие на равнине, как враги перед осажденной крепостью?

Если перевести эти вежливые и несколько старомодные выражения на обычный язык, получится: «Вам здесь делать нечего. Мы пришли, так что пропустите или будем драться!»

Гномы стремились врезаться между Горой и изгибом реки; там была полоска земли, которая охранялась слабее. Конечно, Бард отказался пропустить гномов к Горе немедленно. Он решил подождать, пока не получит золотом и серебром выкуп за Аркенстон, и прекрасно понимал, что, если в крепость войдет такая сильная и воинственная команда, ему не вынесут никакого выкупа.

Гномы способны переносить большие тяжести, и воины Даина доставили к Горе солидный запас продовольствия, ибо, несмотря на форсированный марш, кроме оружия, у всех были набитые мешки за плечами. Они могли бы выдержать многодневную осаду, а тем временем подошли бы еще гномы, и еще, и еще, потому что у Торина было много родичей. Кроме того, они могли бы проделать в Горе новые выходы и у каждого поставить охрану, а у осаждающих не хватило бы воинов, чтобы окружить всю Гору.

Собственно, таков и был план Торина и Даина (недаром между ними так часто сновали вороны), но с первого захода ничего не получилось, и посланцы Даина произнесли несколько угроз и ушли, бормоча в бороды ругательства.